Роже Мож - Дикари
Когда он таким образом заполучил пять повозок с разными грузами, он подогнал их, воспользовавшись услугами нескольких людей в обычной одежде, к главному служебному входу дворца, где два шпиона, вошедшие в доверие к преторианцам, оживленно разговаривали с охраной.
Повозки въехали на заставленный двор, и, когда чиновники хозяйственного управления стали расспрашивать возчиков о назначении привезенных грузов, Кален дал сигнал. Преторианцы были тут же окружены людьми с мечами в руках, которые повыскакивали из-за повозок, люди в формах стражей, проходившие по улице, бросились им на помощь, и ворота за ними тут же закрылись. Нападавшие во главе с Каленом заняли помещения кухонь и прачечных, перекрыв все выходы, чтобы никто не смог поднять во дворце тревогу.
Стабилий, подойдя к охранному посту, располагавшемуся около почетного входа, увидел приближающийся кортеж, состоявший из носилок сестры Цезаря и охранявших ее вооруженных людей: с каждой стороны носилок шли три преторианца, часть стражей открывала кортеж, а часть замыкала. Руководил отрядом ветеран Иможен, товарищ Котия по легионам, служивший Сулле с той ночи, когда сутенер Ихтиос закончил свои дни в бассейне с муренами, но легату Стабилию Капразию Феликсу об этом известно не было.
Итак, он отдал приказ открыть ворота, и носилки с сопровождавшей их охраной вошли во двор, где возвышалось нечто вроде террасы, засаженной деревьями. Кстати, когда-то Нерон приказал поставить на ней кресты, чтобы сжечь нескольких христиан накануне известного пожара Рима, который ему же самому и приписывают, хотя историки так и не могут добыть тому доказательств.
Сулла вышел из носилок, остановившихся у подножия этих висящих садов. Стабйлий внимательно разглядывал крепкого парня, которого привезла с собой сестра Цезаря, чтобы в комфорте завершить ночь в компании с ним. Легат поздравил себя с этим обстоятельством. Тем лучше — значит, она не пойдет в покои царствующего брата.
Домитилла отодвинула занавеску, скрывавшую сидевших внутри от взглядов прохожих, и улыбнулась Стабилию:
— Ave, Стабйлий! Как твои дела? У меня все хорошо, и я рада тебя видеть...
Он заметил, что у нее было красноватое лицо и блестящие глаза. Несомненно, она уже где-то в городе выпила, в одном из тех домов, где проводила свои вечера. Ни для кого во дворце не было секретом то, что с таких праздников она привозила своему брату девушек.
— Сегодня у меня счастливый день, — сказала она. — Я хочу представить тебе моего жениха, Луция. Я решила выйти замуж, мой дорогой Стабйлий, и ты одним из первых узнаешь, что я нашла идеального супруга.
Сулла принял важный вид, когда Стабйлий, улыбнувшись, вежливо склонился перед ним.
— Завтра, — продолжила она, — я представлю Луция Цезарю, который упрекает меня за то, что я... ну, скажем, легкомысленна! Он будет рад, если я наконец остепенюсь. Теперь едем ко мне, Аселлий! — обратилась она к погонщику мулов.
Когда носилки тронулись, легат сопровождал их, идя рядом и слушая Домитиллу, которая с оживлением разговаривала с ним.
— Посмотри, какую армию прислал мне сегодня утром Кассий Лонгин! Он направил мне табличку, где сообщал, что на меня готовится покушение! Хотя я ни для кого не представляю никакой опасности!
— Это правда, что мы опасаемся за жизнь Цезаря, да и за жизнь твоего младшего брата тоже. Вот почему мы удвоили охрану, приняли меры предосторожности как в городе, так и во дворце. Тебе не нужно осуждать Кассия за его бдительность!
Сулла с большим удовлетворением отметил, что младший командир преторианцев, как казалось, не возражал против присутствия стражей, которые все еще сопровождали кортеж; скоро показался павильон, который занимала во дворце сестра Цезаря. Тут она вышла из носилок, а у входа в перистиль показались рабы.
— Стабйлий, — пригласила она, — приглашаем тебя выпить вместе с нами!
Легат стал отказываться, говоря о том, что он на дежурстве, но она осыпала его шутливыми упреками, и тогда он согласился ненадолго зайти. Втроем они сели на скамейках атрия, а рабы отправились за прохладительными напитками. Шесть преторианцев Домитиллы, повинуясь инструкциям, полученным от Суллы, перекрыли вход в павильон, причем трое встали в вестибюле, а трое остальных — перед входной дверью. Подставные стражи остановились достаточно далеко от дома, у подножия террасы, а пятерых из них Иможен послал охранять служебный вход, расположенный с противоположной стороны павильона.
Принесли прохладительные напитки, и Домитилла снова заговорила.
— Мой дорогой Стабйлий, — объявила она, — я поздравляю тебя с тем решением, которое ты принял относительно Лукреция Фронто.
Легат замер, пытаясь понять смысл фразы, так неожиданно произнесенной сестрой Цезаря.
— На какое решение ты намекаешь? — наконец спросил он, пытаясь задать этот вопрос обычным тоном.
— Ну, на то, чтобы не убивать его сегодня ночью! Это делает тебе честь... В этом жестоком мире, который окружает трон, ты подал пример большого мужества и нравственности.
Стабилий, обуреваемый противоречивыми чувствами, встал со скамейки. Он посмотрел на неизвестного ему Луция, который прослушал все с миролюбивым и удовлетворенным видом, как будто был не в себе. Видимо, этот Луций был в курсе заговора, да и сестра Цезаря тоже! Подумав о том, что хорошо бы вытащить меч, и оглянувшись на вестибул, в котором уже укрылись преторианцы, он колебался, пытаясь предугадать возможные последствия того, что сейчас произойдет.
— Да сядь же, Стабилий! — бросила, улыбаясь, Домитилла. — Ты ведь можешь посвятить нам несколько мгновений... Двенадцатый час еще не наступил!
Ошеломленный, он сел. Она знала и про время, и про все остальное; Стабилий решил, что она, наверное, на стороне Домициана. Но тут же был разубежден.
— Видишь ли, Стабилий, ты очень рисковал, когда встал на сторону моего младшего брата. Ты поставил на кон свое будущее и, быть может, свою жизнь. Уверен ли ты, что поставил правильно?
— Что ты хочешь этим сказать, Домитилла? — растерянно спросил он.
— Я хочу сказать, что мой брат Домициан сейчас проиграет ту игру, которую начал, и что все те, кто ему помогает в этом безумии, пропадут вместе с ним...
При этих словах Стабилий вскочил со своего места и повернулся к двери. У входа в атрий стояли три преторианца, держа в руках вынутые из ножен мечи, блестящая сталь которых дала ему понять, что он попал в ловушку. Ему снова захотелось вытащить меч, хотя он уже не знал, что сможет им сделать, и смутно надеялся, что эти три человека, которые должны ему подчиняться, позволят ему пробиться. Но тут Сулла, решив положить конец своей роли глупого наблюдателя, бросился на него, ударив со всей силой головой в грудь. Легат опрокинулся назад, а Сулла упал на него, свалив и разбив при этом тонкой работы деревянную скамейку. Застонав от сильной боли, Стабилий опять попытался вытащить меч, и Сулла вновь ударил его кулаком в лицо, как это делали на атлетических кулачных боях. Стабилий затих, и галл даже забеспокоился, что перестарался, сорвав тем самым задуманную операцию. Рабы, выбежавшие на шум из буфетной, пришли в восторг от такого эффектного зрелища, ведь до сих пор налить фруктовый сок Домитилле или сменить постельное белье было единственным развлечением в их монотонной жизни. Сулла тут же приказал им принести льда и холодной воды. Рабы побежали на кухню и вернулись со всем необходимым.
![Э. Гиббон - История упадка и крушения Римской империи [без альбома иллюстраций]](/uploads/posts/books/184344/184344.jpg)
