Вальтер Скотт - Уэверли, или шестьдесят лет назад
В Уэверли-Оноре все теперь были поглощены хлопотами к предстоящей свадьбе Эдуарда — событию, которое для доброго старого баронета и мисс Рэчел было как бы возвращением их собственной молодости. Этот брак, как уже писал полковник Толбот, представлялся им в высшей степени подходящим, ибо, если не считать того, что у невесты не было приданого, она отличалась всеми решительно достоинствами, а богатства у них и без того было более чем достаточно. По этому поводу мистер Клипперс был вызван в Уэверли-Онор под более благоприятными знамениями, чем в начале нашего повествования. Но мистер Клипперс на этот раз появился не один, ибо, согбенный под бременем годов, он принял к себе на службу племянника, коршуна помоложе (как мог бы его назвать наш английский Ювенал — автор повести о стряпчем Суолоу) note 486, и они вели теперь дело под фирмой «Господа Клипперс и Хукем». Этим почтенным личностям были даны инструкции составить брачный договор на столь широкую ногу, словно Уэверли вступал в брак с дочерью пэра, имеющей за собой еще и родовое имение в придачу к отцовским горностаям.
Но перед тем как коснуться предмета юриспруденции, где волокита вошла в пословицу, я должен напомнить читателю о том, что происходит с камнем, если его скатывает с горы какой-нибудь юный бездельник (развлечение, которому предавался и я в более юные годы); он движется сначала медленно, отклоняясь в сторону при малейшем препятствии, но когда набирает скорость и уже недалек от конца пути, летит, как пущенный из пращи, гремя и вздымая пыль, проносясь по несколько сажен за прыжок, перемахивая через канавы и изгороди, подобно какому-нибудь йоркширскому охотнику, и несется с особенно бешеной быстротой как раз перед тем, как успокоиться навеки. Таково и течение повествования, которое ты сейчас читаешь. На ранних событиях мы останавливались подолгу с единственной целью, чтобы ты, любезный читатель, познакомился с действующими лицами скорее по их поступкам, нежели на основании голой характеристики, что гораздо скучнее; но когда повесть наша подходит к концу, мы перескакиваем через ряд событий, как бы важны они ни были, если ты мог их себе заранее мысленно нарисовать, и предоставляем твоему воображению вещи, излагать которые во всех подробностях значило бы злоупотреблять твоим терпением.
Поэтому мы нисколько не намерены расписывать ни нудные деяния господ Клипперса и Хукема, ни действия их достойных собратьев по профессии, которым поручено было выхлопотать помилование Эдуарду Уэверли и его будущему тестю, и остановимся на вещах более привлекательных. Послания, например, которыми обменялись по этому поводу сэр Эверард и барон, хотя и представляли собою своего рода образцы несравненного красноречия, должны быть безжалостно преданы забвению. Я также не могу подробно рассказывать, как достойная тетушка Рэчел, ласково и деликатно намекнув на обстоятельства, вызвавшие переход бриллиантов Розы в руки Доналда Бин Лина, наполнила ее шкатулку драгоценностями, которым могла бы позавидовать герцогиня. Более того — я попрошу читателя представить себе, что Джоб Хотон и его жена получили весьма приличное обеспечение, хотя им так и не удалось втолковать, что сын их погиб не в рядах тех войск, в которых сражался молодой сквайр; тaк что Алику, который безуспешно пытался из любви к истине изложить настоящие обстоятельства дела, было наконец приказано не говорить о нем больше ни слова. Впрочем, он вознаградил себя, не щадя красок при описании отчаянных битв, леденящих казней и прочих ужасов, которым прислуга замка внимала разинув рты.
Но хотя все эти важные дела могут занять в романе столь же мало места, как в газете — сообщение о каком-нибудь процессе, протекавшем в суде лорда-канцлера, однако, действительное время, ушедшее на них, было весьма немалым. Несмотря на все старания Уэверли побыстрее протолкнуть свое дело через суды, он смог вернуться к лэрду Духрану за невестой лишь через два месяца с лишним, в чем были, разумеется, повинны и проволочки, связанные с тогдашними способами передвижения.
Свадьба была назначена на шестой день после его приезда. Барон Брэдуордин, для которого бракосочетания, крестины и похороны являлись событиями особо знаменательными и торжественными, почувствовал некоторую обиду, когда вместе с семьей лэрда и всеми ближайшими соседями, которых по такому поводу необходимо было пригласить, удалось набрать не более тридцати гостей.
Впрочем, гордость его несколько утешалась мыслью, что, поскольку он и его зять еще так недавно участвовали в мятеже против правительства, последнее могло оскорбиться и даже испытать вполне оправданные опасения, если бы собрались все родственники, друзья и приближенные обеих фамилий в их воинских доспехах, как этого требовал в подобных случаях шотландский этикет.
— Да, — закончил он со вздохом, — многие из тех, кто так бы ликовал на этом торжестве, либо отошли в лучший мир, либо изгнанниками покинули свое отечество.
Свадьба состоялась в назначенный день. Достопочтенный мистер Рубрик, родственник гостеприимного хозяина дома, где она справлялась, и капеллан барона Бредуордина имел удовольствие соединить руки жениха и невесты.
Обязанности шафера невесты исполнял Фрэнк Стэнли, приехавший в Духран вслед за Эдуардом. Предполагал приехать и полковник Толбот с супругой, но оказалось, что здоровье леди Эмили не позволяет ей совершить подобную поездку. Их отсутствие решили возместить тем, что Эдуард Уэверли с женой, вместо того чтобы ехать прямо в Уэверли-Онор, заедут по пути на несколько дней в имение, которое полковник Толбот соблазнился купить на очень выгодных условиях в Шотландии и где он собирался прожить некоторое время.
Глава 71
То не дом мой родимый, его я узнать не могу
Старинная песняСвадебный поезд был великолепен. Сэр Эверард подарил своему племяннику карету новейшего образца с шестеркой лошадей, ослеплявшую своим блеском глаза половины Шотландии; кроме этого, была еще фамильная карета мистера Рубрика. Обе были заполнены дамами, между тем как мужчины ехали верхом, а за ними скакали на конях добрых два десятка слуг. Несмотря на столь значительное количество гостей, приказчик Мак-Уибл не испугался истощения своих запасов и вышел к ним на дорогу с покорнейшей просьбой заехать к нему в Малый Веолан. Барон взглянул на него с изумлением и сказал, что, разумеется, проезжая мимо Малого Веолана, не преминет навестить с зятем своего старого приятеля, но приводить к нему весь comitatus nuptialis, или свадебный поезд, немыслимо.
— Я слышал, — добавил он, — что мой недостойный преемник продал свое имение, и я очень рад, что мой старый друг Дункан и при новом dominus'e, или владельце, сохранил свое прежнее место.
