Джеймс С. Бенневиль - Предания о самураях
Ёкояма Сёгэн слишком многое поставил на кон, чтобы отступить из-за каких-то дошедших до него слухов. На протяжении лет крепость Гокэнмура наполняли награбленным товаром. Он рассчитывал на нечто большее, чем обычное сопротивление властям. Он собирался устроить наступающей армии засаду во время преодоления ею реки. Беда заключалась в том, что «совет разбойников – учреждение робкое и неорганизованное». Его не ведающий дисциплины сброд предпочитал попойки любым вылазкам в темную ночь начала зимнего сезона. В темноте перед самым рассветом противник подошел к логову разбойников. В соответствии с общим замыслом штурма люди Имагавы обошли холм с тыла, чтобы отсюда почти перейти в наступление, когда Огури бросятся на главные ворота. Но как было Сукэсигэ выйти на нужный ему объект? Со всех сторон крепость окружал глубокий ров. Стены поднимались прямо из воды этого рва. Через ров существовал бамбуковый мост, но с той стороны его подняли вверх. Стояла практически мертвая тишина. Разбойники спокойно спали. Даже караула они не выставили. Сёдзи вышел вперед и заглянул в ров. Муха или жук точно, но человек с трудом мог вскарабкаться на осклизлую стену с той стороны. Его взгляд упал на два мощных дерева. Они росли на разных берегах рва, но где-то далеко вверху их ветви сходились. Он ухмыльнулся: «Таро-доно, а вот и задание для тебя. Извольте опустить вон тот мост, чтобы Сёдзи мог свободно переправиться. Эти ворота позволят нам сосредоточить силы перед началом дела». Через мгновение Онти Таро уже карабкался на вершину дерева. Со всей предусмотрительностью горца и обезьяны он перебрался на вытянувшиеся ветви. Под его весом они начали прогибаться и раскачиваться. Напружинив тело, он совершил прыжок. С подавленным ликованием свидетели порадовались тому, как он ухватился за ветку дерева, росшего напротив. Под тяжестью его тела она согнулась, но не переломилась. Таро некоторое время так и висел над водой, наполнявшей ров. Скоро он уже стоял на твердой почве. Юноша опустил мост. Рото Огури ринулись по нему на противоположную сторону. Прошло совсем немного времени, и ворота подались под их напором. С криками солдаты ворвались во внутренний двор крепости.
Среди ее обитателей возникла великая неразбериха. Разбойники пробуждались от хмельного забытья, чтобы увидеть штурмующие отряды. Они едва собрались оказать сопротивление рото Огури, рубившим и гнавшим перед собой гарнизон, когда рев послышался уже с тыла. Услышавшие шум штурма люди Имагавы ворвались в ворота черного хода. Разбойники вскакивали на спины лошадей и давали им шпоры, однако животные оказывались привязанными к своим коновязям. Шлемы напяливали задом наперед. Доспехи в спешке натягивали судорожно, как попало. В таком одеянии оставалось только что искать спасения бегством. Сукэсигэ и Норитада отдали приказ поджечь все строения. Задача заключалась в том, чтобы поймать Акихидэ и Сёгэна. Их головы были нужны больше всех остальных. Но для простых солдат главную ценность представляли скорее трофеи, добытые в этом логове разбойников. Ёкояма Таро многие годы устраивал поборы со всех проходящих мимо, со всех, кто жил на расстоянии доступном для его алчных клыков. Первыми в конный авангард выдвинулись два сына Ёкоямы – Таро Ясукуни и Дзиро Ясуцугу. Беспорядочной толпой, с воплями шайка грабителей попыталась прорваться наружу через ворота черного хода. Представители Имагава уже занялись мародерством. Одни только воины Огури могли оказать им сопротивление. Ясукуни со своим братом так и не покинули внутреннего двора крепости. Их старший брат, размахивая алебардой, рванул напропалую. Ему навстречу выскочил Онти Таро. Своим железным шестом он перебил его лошади ноги. На голову упавшему на землю Ясукуни тут же обрушился все тот же железный шест. «Шлем, голову, мозги, тело он разбил в бесформенную лепешку. Он скончался, погруженный в парящую кровь». Катаока Катаро вонзил свою стрелу прямо в живот Ясуцугу. В мгновение ока его голова отлетела прочь. В страхе разбойники стали разбегаться, а рото Огури порубили практически всех их насмерть.
Тут вперед выехал всадник на высоком вороном коне. На нем были черные латы и кираса из черного лака, прошитая черной нитью. То был сам Ёкояма Таро. Он с вызовом прокричал: «Ну где же этот Огури Сукэсигэ, этот трусливый тайсё? Как раз с ним Таро собирается сразиться, чтобы уладить соперничество многих лет. Владыка Огури, приглашаю тебя на бой». Сукэсигэ со смехом выехал вперед. «Битва с Таро-доно для Сукэсигэ – не великая часть. Дар в виде его головы принадлежит другому человеку. Извольте получить удар мечом». С презрением к противнику он перешел в наступление. Сёгэн яростно размахивал алебардой, и она вертелась, как крылья мельницы под сильным порывом ветра. Тут Сукэсигэ как бы из-за собственной неповоротливости упал прямо под ноги лошади Ёкоямы. Разбойник издал победный крик и поднял свою алебарду для нанесения удара. В следующий момент человек и его оружие покатились в противоположных направлениях, так как лошадь ткнулась головой в землю. Сукэсигэ воткнул свою пику в живот лошади и выпустил ей внутренности. Он стоял в сторонке и наблюдал, как поднимается Ёкояма. «Позовите деву Тэрутэ», – потребовал Сукэсигэ.
Тэрутэ в сопровождении Мито-но Котаро и Онти Таро вышла вперед. Все перед ней расступились. Она оделась в брюки из белого нери (вышивального шелка), повязала хатимаки (белая головная повязка), а сверху накинула плащ из белого ая (дамаста). В руке она покачивала длинную алебарду. Ёкояма Таро взирал на нее, хохоча от ярости. Мито-но Котаро проворно подобрал его меч с кинжалом, и он остался безоружным. «От этой руки погиб Сатакэ Ацумицу. Эта рука и этот ум принесли погибель многим другим людям. Теперь Таро умирает от руки слабой женщины! Такой позорный конец можно назвать наказанием Небес. Выполнение данной задачи будет делом совсем непростым». Так оно и случилось. Тэрутэ старалась, как могла, но ей не хватало ни сноровки, ни силы. У нее никак не получалось нанести смертельный удар. Ёкояма все пятился и пятился, он медленно приближался к стене и воротам, отмечая свой путь кровью, капающей из пустячных порезов, полученных при отражении ударов алебарды Тэрутэ. Потом две сильных руки схватили его и сжали как тисками.
Ёкояма попытался вывернуться, но у него ничего не вышло. Алебарда Тэрутэ вонзилась ему между ягодицами, и он свалился на землю. «Обычная уловка женщины, – простонал он. – Заканчивайте это представление». Он повернулся всем телом к своему истязателю, подставляя под удар грудь и живот. Алебарда прошла сквозь его сердце. Мито-но Котаро отсек ему голову. Так вот умер Ёкояма Таро. С пылающим лицом и испуганными сверкающими глазами Тэрутэ предстала перед Сукэсигэ. Мито-но Котаро исполнил победный танец.
