Вальтер Скотт - Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 19

У ног покойника поник
Пес, что служить ему привык.
Бывало, лишь заслышит зов,
Уж он стрелой лететь готов.
Но что ж он уши навострил?
Чей быстрый шаг он уловил?
То друг давнишний, может быть,
Явился горе разделить?
Но нет, ужасный вестник с гор
Примчался к ним во весь опор.
Никто и слова не сказал,
А Мэлис уж ворвался в зал
И, крест вздымая, возвестил,
Там, где покойник опочил:
«Сей знак пусть примет кто-нибудь,
И в Лэнрик все держите путь!»

И юный Ангюс принял крест —
Ведь он наследник здешних мест,
Потом родительский кинжал
И меч на пояс повязал,
Но уловил, взглянув назад,
Молящий, безутешный взгляд
И, всей душой жалея мать,
Спешит несчастную обнять.
Рыдая, шепчет мать: «Ступай,
Не посрами родимый край!»
Смахнув слезу, он глянул в зал,
На ложе, где отец лежал,
Потом вздохнул разок-другой,
Потом берет поправил свой
И, словно юный гордый конь,
Неукротимый, как огонь,
Прочь поспешил своим путем
С подъятым огненным крестом.
Еще он был среди своих,
А плач вдовы уже затих,
И, слезы осушая, мать
Решилась Мэлису сказать:
«Кому ты нес вождя приказ,
Того уж ныне нет меж нас.
Пал старый дуб — защитник мой,
Дубок остался молодой.
Он защитит нас от обид,
И пусть господь его хранит.
Все те, кто на полях войны
Бывали Дункану верны, —
На бой! А с плачем петь
псалмы
И без мужчин сумеем мы».
Тут тихий оживился зал,
И ратный зазвенел металл,
И все, что на стенах висит:
Кинжал и меч, копье и щит —
Вдова бойцам передала.
Уж не надежда ль в ней жила,
Что сможет боевая рать
Из гроба Дункана поднять?
Но вскоре пыл ее угас,
И слезы хлынули из глаз.

Уж на Бенледи виден крест,
Он освещает все окрест.
Ни разу дух не перевел
Младой гонец, войны посол,
И слезы смахивал со щек
Ему лишь легкий ветерок.
Но Тиз к лесистому холму
Дорогу преградил ему —
Мы на холме поросшем том
Досель часовенку найдем.
Мост был далеко, а река
Была, разлившись, глубока,
Но юноша спешил вперед
И стал переправляться вброд.
Держа свой меч одной рукой,
Горящий крест подняв другой,
Он словно по земле идет
По лону разъяренных вод,
А волны, преграждая путь,
Его стремятся захлестнуть.
Споткнись он — яростный поток
Его бы в глубину увлек,
Но, ни на миг не устрашен,
Все крепче крест сжимает он
И, выйдя на берег из волн,
На холм взбегает, рвенья полн.

А там, шумна и весела,
Процессия к часовне шла —
Жених с невестою своей:
То Норман с Мэри из Томбей.
И свадебный кортеж плывет,
Вступая под церковный свод.
Мы различить могли бы там
Почтенных лордов, чинных дам,
И много юных дерзких лиц,
И принаряженных девиц,
И расшумевшихся детей.
Пред пестрою толпой гостей
Старался каждый менестрель
Воспеть, как никогда досель,
Невесту, что в тот час была
Как роза алая мила.
Она проходит краше всех,
Ее фата бела как снег;
Идет жених-красавец с ней,
Гордясь победою своей;
И вслед им продолжает мать
Свои напутствия шептать.

Но кто к часовне подошел?
Судьбы безжалостной посол.
Нерадостен пришельца взгляд,
Тоской и горем он объят,
Еще вода с него течет,
И тяжко дышит он, и вот,
Подняв войны зловещий знак,
Всем людям объявляет так:
«Сходитесь в Лэнрик до зари!
Ты, Норман, этот крест бери!»
Ужель теперь своей рукой,
Навеки связанной с другой,
Возьмется он за крест такой?
Как этот день его манил?
Он счастье Норману сулил.
И вот теперь его должны
Отнять у молодой жены!
Увы, несчастлив жребий тот!
Но Элпайн ждет и Родрик
ждет.
Приказу, гэл, послушен будь!
Спеши, спеши! Скорее в путь!

Он в сторону бросает плед,
Ему невеста смотрит вслед,
И слезы ей унять невмочь,
Но он не в силах ей помочь.
И тотчас он пустился в путь,
Не смея на нее взглянуть,
И несся вдоль реки, пока
Не впала в озеро река.
Гонец угрюм и удручен,
Все снова вспоминает он,
Как собирался поутру
Гулять на свадебном пиру…
Но тише в нем звучит любовь,
И ратный пыл явился вновь,
И в нетерпении мужском
Он рад на бой идти с врагом,
Чтоб защитить любимый клан,
И, жаждой славы обуян,
Победу видит впереди
И Мэри на своей груди.
Отдавшись пламенным мечтам,
Стрелой летел он по горам,
Свою печаль и свой порыв
В напеве горестном излив.

ПЕСНЯ
Ночным приютом, степь, мне будь,
Туман, плащом мне ляг на грудь,
В тиши дозор свершает свой путь,
Вдали от тебя, моя Мэри.

Быть может, когда наступит рассвет,
Мне ложем станет кровавый плед,
Рыданья твои, твой прощальный привет
Меня не разбудят, о Мэри!

Ведь даже вспомнить без грусти нельзя,
Как ты тоскуешь, любовь моя,
И что мне сулила клятва твоя,
Твои обещанья, о Мэри!

Твержу себе: Норман, врага не щади
И вместе с кланом к победе иди,
Натянутый лук — твое сердце в груди,
А ноги — стрелы, о Мэри!

И если гибель настигнет в бою,
Я вспомню тогда невесту свою:
Тебя, одну тебя я люблю
До самой смерти, о Мэри.

Но если меня победа ждет,
К нам счастье в тот тихий вечер войдет;
Тогда коноплянка нам песню споет,
Мне и жене моей Мэри.