Роже Мож - Дикари
Блондинка вернулась с двумя бокалами на длинных ножках и запотевшей бутылью вина.
— Как тебе мой друг? — спросил арверн служанку.
Она улыбнулась, не глядя на путешественника, и наполнила бокалы.
— Это говорит о том, что она согласна, — сказал хозяин. — Она не пойдет неизвестно с кем. Это же свободные девушки. Вот почему они берут восемь ассов. Конечно, если вам больше понравится брюнетка... Где Юлия? — опять обратился он к служанке с золотистыми волосами.
— Пошла купить рыбы, — сказала девушка, направляясь на кухню неторопливым шагом, при этом ее ягодицы медленно колыхались в заданном ритме.
Сулла, глядевший ей вслед, изящным жестом руки поправил волосы.
— У вас очень хорошо поставлено дело, — похвалил он хозяина, ставя свой наполовину отпитый бокал. — Вино превосходное. А почему у вас пусто в этот час? — спросил он, обегая взглядом зал.
— Работать в полдень? — бросил арверн, качая головой. — Мы же не какая-нибудь забегаловка. В этом городе люди именно вечером тратят большие деньги. Несколько месяцев подряд я кормил обедом всех головорезов из охраны Менезия. Но в конце концов отказал им...
— У него есть охрана?
— А как же, — сказал арверн. — Все особы тут имеют нечто вроде частной армии. Иначе... Легко погибнуть в этом городе. Охрана Менезия — это шалопаи. Они входили в зал горлопаня, играли в кости и дрались. Я отправил письмо их хозяину. «Купите мою таверну, — писал я, — и превратите ее в казарму для ваших солдат или запретите им ходить ко мне. Они портят воздух и калечат клиентов».
— И он ответил?
— На следующий вечер он пришел пообедать с друзьями, высокопоставленными людьми, как он сам. Я только что получил свежую гусиную печенку из Дордони. Я подал им печень вместе с битуригским белым вином, немного сладковатым, двадцатипятилетней выдержки. Потом я им приготовил петушков в вине. Настоящих петушков, понимаете, а не курочек. Мне их регулярно привозит из деревни одна славная женщина. «Я приказал своим типам больше не появляться у тебя, — сказал он мне в конце. — Сколько я тебе должен за обед?» — «Ничего, — сказал я, — вы — мой гость. Это честь для меня». — «Вы, галлы, хорошие люди! — ответил он. — Я был знаком с многими галлами в армии. Мой лучший друг — галл».
— Он так сказал? — спросил Сулла.
— Именно так! — ответил арверн, прищурив глаза под огромными бровями. Он продолжал: — Поэтому я не готовлю больше обедов, но зато вечером я подаю фирменные блюда Оверна и Дивио[25]. Все оттуда и привозится, — добавил он, бросив взгляд на ряды окороков и копченостей, подвешенных к потолку. — У меня есть знакомый колбасник из Дивио, он здесь, в Риме, и делает для меня колбасы, требуху и все то, что нельзя перевозить. Уж и вкусны его колбаски! И каждый вечер человекам двадцати отказываю. Не хватает мест. — Он поднялся с гораздо большей легкостью, чем недавно садился. — Подождите, сейчас поджарим колбаски!
— Я не хочу причинять вам беспокойство, — сказал Сулла.
— Какое же это беспокойство, — ответил арверн, наливая розового вина в бокалы.
Галл видел, что глаза у трактирщика блестели. Толстяк занимался своим делом и был рад показать приезжему из Галлии, какое у него хорошее вино и колбасы.
В этот момент Сулла услышал резкий звук рожка, доносившийся из дворца. Там снова раздались крики, вскоре рабы в ливреях открыли ворота. И Сулла увидел уходящую вдаль аллею, обсаженную кипарисами и ведущую прямо к постройкам дворца. Она была пустынна, потом появились великолепные лошади. Белые, как молоко, с заплетенными гривами, украшенные кабошонами драгоценных камней в оправе из позолоченного металла. Скакуны галопом устремились к порталу, уверенные в своей силе и ловкости. Это была четверка лошадей, запряженная парами и шедшая цугом. Проехав ворота, лошади повернули на площадь, и Сулла увидел, что они везли: это была боевая колесница на массивных серебряных колесах, со стержнями, на которые крепились острые лезвия; вожжи из белой кожи держала женщина, на вид лет двадцати восьми. Черты ее сурового лица были исполнены совершенства, как будто она надела маску богини красоты. Вожжи она держала одной рукой, а другой — длинный охотничий хлыст.
Проезжая мимо постоялого двора, она чуть придержала бег нетерпеливых лошадей, и Сулла увидел большой шрам на левой стороне ее лица. Возможно, это был след от боевого меча, но он придавал ее красоте трагический оттенок.
— Ого! — сказал Сулла. — Кто эта девушка?
— Его любовница.
— На боевой колеснице?
— Она по рождению британка[26]. Ее взяли в плен во время мятежа в Британии, когда она командовала эскадроном боевых колесниц. Римляне в тот раз расправились с англами[27]. Она была продана в Рим для боев на арене цирка, и каждый раз, когда она выступала, она убивала своего противника, будь то мужчина или женщина... Менезий выкупил ее за триста тысяч сестерциев. Построил для нее школу гладиаторов, и она там управляет. — Арверн крикнул в сторону кухни: — Мирра! Разожги угли и вынь колбаски из ледника. — Посмотрел на три четверти опустошенную бутыль розового вина. — И принеси еще вина!
* * *Хозяин «Двух жаворонков» вытер усы тыльной стороной своей лапищи. Он раскраснелся и стал более многословен.
— Все дело в том, — он продолжал рассказывать о семейной жизни Менезия, — что, когда он служил в армии, Порфирия обманывала его направо и налево...
И пояснил, что законная жена Менезия, римлянка из известной патрицианской семьи, но порядочная шлюха, как он думает, что зовут ее Порфирия и что они уже три года ведут бракоразводный процесс. Порфирия и ее семья наняли целую армию сомнительных адвокатов, чтобы вытянуть как можно больше денег из Менезия. Трактирщик добавил:
— Ему на это наплевать. Этот парень не любит скандалов, он и сам спал с кем попало. Но я думаю, что он влюбился в Металлу после того, как увидел, как она дерется. На этот раз все было серьезно. Когда Порфирия узнала о ней, то решила этим воспользоваться и потребовала развода. Хотя захоти он, то мог бы начать процесс первым и уже давно. Но женщины все б... — Арверн прервался, наблюдая за реакцией Суллы на это последнее замечание. Про себя уверенный, что тот согласен с ним. Но Сулла продолжал молча есть свою колбасу. Немного раздосадованный, хозяин «Двух жаворонков» сделал большой глоток вина и снова заговорил: — Она добилась разрешения на раздельное проживание и уехала из дворца. Не уверен, что она выиграет дело, потому что Металла всего лишь рабыня, а если давать развод всем римлянкам, мужья которых спят с рабынями, то во всей империи не останется ни одной супружеской пары...
![Э. Гиббон - История упадка и крушения Римской империи [без альбома иллюстраций]](/uploads/posts/books/184344/184344.jpg)
