Анатолий Вахов - Трагедия капитана Лигова
Лигов поднялся, оглянулся. Клементьев и Северов стояли у основания косы, осматривая берега бухты. Они так увлеклись, что не заметили, как к ним подошел Лигов.
— Ну, градостроители, возведем здесь свой русский Смеренбург?
Друзья обрадовались перемене настроения Лигова, он улыбался, шутил, задорно спорил, быстро шагал впереди, когда они обходили берег.
«Лучшего места не найти», — все больше и больше убеждался Клементьев, узнав, что во время зимы льдом покрывается только гавань Гайдамачик.
Забыв о еде, моряки без устали шагали по берегу, возвращались на осмотренные места, чтобы окончательно принять решение. В проект, составленный Лиговым и Северовым во Владивостоке, были внесены поправки. К вечеру китобои пришли к окончательному решению. На косе возвести склады, а на западном берегу — завод по переработке китового сырья. Южный берег был низменный, болотистый, с пересыхающим ручьем.
— Где же дома поставим? — задал вопрос Клементьев.
— Вы что же, собираетесь сюда переселяться? — удивился Северов.
— Да, конечно, — кивнул Клементьев. — Во всяком случае на время промысла. Ваше мнение, Олег Николаевич?
— Да, да, согласен с вами. — Лигов вопросительно посмотрел на Северова. — А вы, Алексей Иванович…
— И я с вами, и быть посему! — ответил Северов.
— А дома возводить будем там! — Лигов протянул руку в сторону западного берега. Клементьев задумчиво смотрел вдаль, стараясь представить новый поселок. На его лице появилась такая озабоченность, что Северов вдруг громко и торжественно начал декламировать:
— На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн.
И вдаль глядел…
Как-то необычно, но в то же время и торжественно звучали стихи:
— И думал он:
. . . . . . . . . .
Здесь будет город заложен
Назло надменному соседу,
Ни Лигов, ни Клементьев не перебивали друга. Стихи находили отклик в их душах. Лигов думал о том, что иностранцы едва ли теперь решатся помешать новому предприятию. Клементьев был полон радости, как человек, у которого сбываются самые заветные и самые смелые мечты.
— Сюда по новым им волнам
Все флаги в гости будут к нам,
И запируем на просторе!
Северов неожиданно оборвал чтение стихов:
— Это потом, а пир мы устроим сегодня. Скорее на борт! Глоток рому нам не помешает!
Его веселое настроение передалось товарищам. Лигов поддержал друга:
— И в вахтенном журнале, Георгий Георгиевич, красными чернилами занесите сегодняшний день и час, когда было решено строить русский поселок китобоев.
Моряки вернулись на судно. «Геннадий Невельской» вышел в Японское море, лег курсом на Владивосток. Лигов и его друзья стояли на мостике. Ветер переменился и сейчас посвистывал в вантах[28], дул в лицо, гнал навстречу крупные волны.
— Скоро по этой дороге китов будете водить! — восторженно сказал Северов.
— Будем, — тряхнул головой Клементьев и пригласил моряков в каюту, где уже был накрыт стол.
— Подождите! — остановил их Лигов. — Подождите!
Он всматривался в море. Солнце уже ушло за прибрежные сопки, быстро темнело. Ветер нагнал с юга тучи, и они, клубясь, ползли низко над морем.
Море зашумело, забило в борт судна, в этом шуме воды было что-то угрожающее. Берег терял очертания.
Олег Николаевич, уцепившись за поручни мостика, сильно нагнувшись вперед, всматривался в море. Клементьев шагнул к нему:
— Что вы заметили, Олег Николаевич?
— Фонтаны, там фонтаны! — проговорил Лигов. На лице его появилось незнакомое Клементьеву выражение. Лигов сжал зубы. Глаза его были широко раскрыты. Северов, остановившийся на трапе, что вел с мостика, не видя Олега Николаевича, крикнул:
— Какие там фонтаны! Все киты уже на юг перекочевали! Может, какой отшельник!
Северов пытался рассмотреть фонтаны в море, но, кроме волн, однообразных, невеселых, ничего не увидел. Клементьев внимательно следил за Лиговым и чувствовал, как его охватывает тревога. «Что с ним? — думал он в смятении. — Какое странное лицо. Кажется, он сейчас закричит. Может, у него опять приступ?»
— Фонтаны. — Олег Николаевич поднял руку, указывая вперед. — Там фонта…
Он не договорил. Рука безвольно упала, и Лигов, с тяжелым стоном навалившись на поручни, опустился на палубу, прежде чем его успел подхватить Клементьев.
— Что с вами? — опустился около него на колени молодой капитан. — Олег Николаевич!
Лигов лежал без сознания и едва заметно дышал.
— Ему плохо. — Северов расстегнул пальто и китель Лигова.
Моряки осторожно перенесли Лигова в каюту капитана. Им помог Ходов.
Боцман испуганно смотрел на неподвижно лежавшего Олега Николаевича, хотел подать воды, но руки у него дрожали, и чашка выпала из непослушных пальцев. «Неужели господь бог позвал к себе? — лихорадочно думал боцман, не сводя глаз с серого, осунувшегося лица старого капитана. — Неужели отходил свое по морям Олег Николаевич? Не дай бог. Как же я буду жить дальше?»
Он машинально перекрестился. Ходов чувствовал себя одиноким, словно не было рядом с ним ни Северова, ни Клементьева, ни мальчиков на берегу, к которым он успел уже привязаться всем сердцем.
— Дадим покой Олегу Николаевичу, — тихо сказал Северов.
— Я побуду возле него, — попросил Ходов. Никто не возразил ему.
Клементьев и Северов поднялись на палубу молчаливые, печальные.
Капитан повел судно самым полным ходом. «Геннадий Невельской» летел, разрезая воду, оставляя за собой длинный пенящийся след.
2Джиллард любил путешествовать. Каждая поездка доставляла ему удовольствие. Смена мест, встречи с людьми, развлечения, на которые он не скупился, делали жизнь интересной. Да и время летело незаметно. А это, считал советник Дайльтона, важное обстоятельство — не думать о времени, не замечать приближающейся старости. Он боялся ее и делал все что мог для отдаления встречи с ней. Гимнастика, обтирание холодной водой, воздержание в крепких напитках помогли сохранить хороший цвет лица, моложавость, согнать излишнюю полноту. Но все же годы давали себя знать.
И особенно это почувствовал Джиллард сейчас, на пароходе «Клондайк». Он подходил к беретам Японии. Весь рейс, с момента выхода из Золотых ворот[29], их трепал шторм. И только в последние два дня море несколько утихло и посветлел горизонт. Джиллард, закутанный в плед, сидел на верхней палубе в шезлонге. Взгляд советника рассеянно скользил по волнам с растрепанными гребнями. Небо хмурилось тучами, закрывавшими солнце. На палубе было пусто. Пассажиры после штормовых дней отлеживались в каютах. Джиллард упорно старался быть на свежем воздухе. Хотелось нагулять аппетит.
