Виктор Вальд - Проклятие палача
Взобравшись на поданного коня, начальник тайной службы занял место рядом с Сулейманом. Они уж готовы были покинуть небывало скучный за прошедшую неделю порт, когда взгляд наместника остановился на сидящих на краю пирса оборванцев.
– Я узнаю эту чудовищную голову и отталкивающее лицо. Они ничуть не красивее и даже отвратнее чем у нашего Шайтан-бея. Это и есть раб Шайтан-бея? А где же его «господин в синих одеждах»? Эй, ты! Подойди ко мне.
Услышав повеление наместника, Никос тут же подбежал и пал на колени перед конем Сулейман-паши.
Остановив движением руки приветствие раба, наместник сурово спросил:
– Что вы тут делаете? И где ваш господин?
– Наш господин… Он не наш господин, – начал сбивчиво объяснять Никос.
– Это как же? – нахмурился Сулейман.
– Наш господин вчера даровал нам четверым свободу, и сказал, что если кто нам попытается помешать, то нужно сказать: «Мы под покровительством Шайтан-бея»!
– Знатное покровительство, – усмехнулся Даут.
– Надежное покровительство, – уточнил Сулейман. – И что думаете делать?
– Мы еще не решили. Нужно конечно идти до первого христианского порта, а там наниматься на корабли, идущие к Архипелагу, но…
– Что но? Вам кто-то мешает? Или что-то? – решил уточнить начальник тайной службы.
Человек с телом и головой Минотавра тяжело вздохнул:
– Наш господин… Господин Гудо… Он ускакал вночи. Теперь мы не знаем, как поступить. Отправиться за ним, чтобы помочь? Но у нас нет лошадей. А если мы будем бежать даже весь путь до города Галлиполи, то все равно не поспеем.
– Ускакал в ночи? Мне не докладывали… Как же это он проскользнул? Неужто мои дозорные пропустили ночного всадника? – озабоченно вымолвил наместник.
– Разве можно удивляться Шайтан-бею, – пожал плечами Даут. – Но меня больше интересует другое: что заставило этого человека бежать в ночи? Неужели?..
Но начальник тайной службы не закончил своих слов. Он мигом погрустнел и приложил руку к груди:
– Говори. Все говори, – строго велел он.
Никос оглянулся по сторонам, пытаясь найти поддержку или какое-то укрытие. Но и то, и другое было только в его правдивых словах.
– У нас есть монеты. Нам дал их человек, который велел называть себя Гудо. Я и мои друзья очень отощали на галере. Вот и решили устроить сытный ужин. Гудо не отказал нам в удовольствии разделить с нами половину жареного барана, сыр и овощи. Это было здесь. Недалеко. В портовом доме для гостей. После полуночи к нам подсели двое странников, что не могли уснуть от наших разговоров. Мы еще удивились тому, что эти люди пришли издалека, и все же принесли с собой два больших кувшина вина. Мы давно не прикасались к вину. Оно для нас было слаще меда.
Когда мы выпили вина и разговорились, эти люди сказали, что идут из какого-то рыбачьего селения. Очень спешат, но не решаются в ночи идти по этим землям. Им известен закон османов.
– И куда они спешат? – что-то предчувствую, спросил Даут.
– Они сказали, что спешат в Галлиполи, в этот город хмурых и злых людей.
– И что в Галлиполи? – сжал на груди одежду начальник тайной службы.
– Спешат, но могут и не успеть. Но им очень хочется посмотреть, как будут сжигать пойманную на колдовстве ведьму. Такого уже давно не случалось в этих краях. Оттого им очень хочется посмотреть. А еще они сказали, что у этой ведьмы есть красавица дочь. Так та еще могущественнее матери. Есть свидетели того, что она своим пением в горах Эпира обрушила каменный мост!
Когда Гудо это услыхал, то схватил их обоих и приподнял над землей. Так они, не касаясь земли, и договорили все что знали.
– И что еще сказали? – вытер взмокшее лицо Даут.
– Они сказали, что ведьмина дочка улетела ночью из темницы, а вот сына стража едва усмирила и усадила в железную клетку. Этому мальчонке нет и трех лет, но силище от отца Сатаны такая, что он легко разбрасывал воинов, пока на него не набросили освещенную в церкви петлю. А что это выродок самого сатаны, то это заметно. На нем есть знак отца – противника божьего!
– И что это за знак? – по-видимому, уже зная ответ, тихо спросил начальник тайной службы.
– Половина уха. Вторую половину сатана откусил сразу же после рождения, пометив свое потомство. После этих слов Гудо растормошил хозяина таверны, отдал ему пятьдесят золотых за лучшего коня и умчался, не сказав и слова. Если я и не все понял, то догадываюсь. Ведь Гудо… Он разыскивал свою семью. Может, эта женщина и этот малыш… Вот и не знаем, как поступить. Может, нужна наша помощь нашему благодетелю. А может уже и поздно. Ту ссору, что произошла в доме для гостей, слышали многие. Некоторые на рассвете подались в Галлиполи. Им тоже не терпится посмотреть, как будут сжигать колдунью с дитем самого сатаны.
– Где эти странники из рыбачьего поселка? – с надеждой спросил Даут.
– Они исчезли, едва Гудо бросил их на землю.
– Значит, я опоздал, – склонил голову начальник тайной службы. – Слишком поздно мне сообщили о возможной ловушке для «господина в синих одеждах». Они следили за ним. Ведь молва о страшных деяниях «синего шайтана» уже давно бродит по побережью. А главная из них – «синий шайтан» приносит в город чуму, а потом обессиленный город захватывают турки! Его враги догадались, кто этот человек с обличием шайтана. Это не сложно. Такое лицо и тело не укроешь, даже синим плащом. Они все знали и все точно рассчитали. Как теперь ему помочь? Кто поможет?
– Ни Аллах, ни шайтан… И уж точно не я, и не ты, – развел руками Сулейман. – Этим варварам-европейцам, наверное, очень нравиться сжигать женщин. Сущие дикари! Да, наша семья очень обязана этому человеку. Но отец расплатился с ним за его искусство лекаря сполна. Так что… И не могу я с тремя тысячами всадников осадить Галлиполи. Это крепкая твердыня. Да и отец уже отправил посланника в Константинополь к императору Иоанну Кантакузину, чтобы передать ему ключ от Цимпе в обмен на десять тысяч дукатов. Отец внял все-таки просьбе своего тестя во имя своей жены Феодоры. Летом Цимпе опять станет христианским городом, и нам будет сложнее переправляться в Европу. Так что я не поведу своих воинов. Разве что…
– Разве что? – с надеждой спросил начальник тайной службы.
– Разве что Аллах прикажет мне громом своего повеления и поколебав им земную твердь под копытами моего коня!
* * *Конь пал под Гудо, сломав в расщелине земли переднюю ногу, уже ввиду стен Галлиполи. Но «господин в синих одеждах» даже не взглянул на страдающее животное. Он бегом направился к городским воротам. В голове пытались зародиться тысячи мыслей, но все они погибали под тяжестью одной – «Я должен успеть!».
Работающие на полях, идущие по дороге, едущие в повозках и верхом с удивлением смотрели на огромного бегущего мужчину в странных синих одеждах. Без особого удивления, но с видимым страхом расступилась перед Гудо воротная стража.
