Энн Бенсон - Огненная дорога
Бензин всегда был Святым Граалем, и на станции, где она обычно заправлялась, уже выстроилась длинная очередь; нервничая и суетясь, люди наполняли баки, канистры и банки. На миг у Джейни мелькнула мысль поискать другую станцию, но она понимала, что везде будет то же самое.
Она проторчала в очереди целый драгоценный час, сожалея о каждой потерянной минуте, но куда было деваться? Когда наконец подошла ее очередь, она провела рукой над сенсором и потом стояла, с облегчением вслушиваясь в булькающий звук льющейся в бак драгоценной жидкости. Пока энергия, позволяющая переезжать с места на место, вливалась в ее автомобиль, Джейни с поразительной ясностью вспомнила, как быстро начались трудности с поездками в прошлый раз. На протяжении многих месяцев люди пешком ходили на любые расстояния, носили на себе или волокли вещи — до тех пор, пока рабочие, умеющие извлекать нефть из земли и получать из нее бензин, не вылезли из своих пещер и не начали снова трудиться. Топливо тогда купить было почти невозможно; Джейни доводилось слышать, что его приобретали в обмен на редкие автомобильные детали, нужные инструменты и даже кофе. Однако требовалось иметь знакомство с нужным человеком — или ходить пешком.
Она закупила батарейки, свечи, сухое молоко, консервы в банках, воду в бутылках, тампоны и — один из предметов первой необходимости — туалетную бумагу. В скобяной лавке она умудрилась найти швейцарский армейский нож, провалившийся за грязную полку, — кто-то, видимо, уронил его туда давным-давно, и Джейни не сомневалась, что нож дожидался именно ее. Все другие ножи были давно проданы. Сколько времени пройдет, прежде чем полки снова полностью опустеют и служащие магазинов исчезнут, оставив их на попечение электроники?
И сколько времени пройдет, прежде чем электроника выйдет из строя и начнутся грабежи?
Автоматические торговые автоматы, продающие биозащиту для лица и рук, выросли, точно грибы после дождя. Большие, зеленые, они торчали на углах улиц, словно провозвестники смерти и опустошения, словно напоминание о том, что мир катится в пропасть. Люди торопливо пробегали мимо, потому что остановиться и воспользоваться ими означало признать немыслимое и примириться с неизбежным. Джейни на мгновение остановилась, охваченная испугом и печалью, но покупать ничего не стала.
Последнюю остановку она сделала в маленьком бакалейном магазине, известном прекрасным качеством своих товаров, — чтобы купить обжаренные кофейные зерна. Лежащий открытым на стойке наполовину пустой джутовый мешок — это было все, что осталось. Джейни не сомневалась, что пройдет не больше часа, и он опустеет совсем. Владелец еще не нацепил маску; Джейни бросила на него умоляющий взгляд, безмолвно спросив: «Можно?» Он кивнул с мрачным видом. Она сунула руку в мешок, зачерпнула зерен и с неохотой уступила место другому покупателю, жаждущему того же самого.
Потом она обратила взгляд на подносы, на которых обычно грудами лежали разноцветные, сочные фрукты, однако сейчас они были почти пусты. Джейни взяла единственный уцелевший лимон и сжала его в руке, пытаясь сохранить в памяти ощущение приятной твердости и свежести. Поднесла лимон к лицу, прижала к щеке и на миг закрыла глаза. Слегка надкусила его, чтобы почувствовать вкус, одновременно и горьковатый, и кисло-сладкий, понимая, как сильно ей будет недоставать его.
Отдышавшись, Джейни бегом поднялась по лестнице в гостевую комнату Тома. Брюс оказался дома и рад ее слышать; однако она сомневалась, что он сохранит это настроение до конца их разговора.
— Мир сходит с ума, — сказала она, обращаясь к его изображению на экране Мнемоника. — Не знаю прямо, что и делать, если вообще нам что-то нужно делать…
— Постой-ка, — прервал он ее. — Я не понимаю, о чем ты толкуешь. В каком смысле нам что-то нужно делать?
— Доктор Сэм, — удивленно ответила Джейни. — Болезнь возвращается.
Последовала пауза.
— Не здесь, — сказал потом Брюс.
Джейни непонимающе смотрела на него. Может, она ослышалась?
— Ты уверен?
— Тут нет никаких разговоров на эту тему.
— И новостные бюллетени не выходят, и меры безопасности не повышаются?
— Ничего.
— Очень странно, — растерянно сказала Джейни. — Может, у вас там и нет ничего. Может, только здесь.
— Если что и есть, об этом помалкивают. Никаких намеков.
Они помолчали; Джейн знала, что Брюс так же пристально вглядывается в ее лицо на экране, как она в его. Пауза затягивалась, и сердце у нее билось все сильнее.
— Но какое все это имеет значение для нас? — в конце концов спросил Брюс.
Джейни потребовались невероятные усилия, чтобы голос звучал ровно.
— Сейчас ситуация такая, что, если куда-то ехать, нужно делать это быстро. Когда новая волна болезни накроет нас, с поездками будет покончено.
— Джейни, что означает это «если»? Я думал, речь может идти лишь о «когда». Послушай, ты о чем-то недоговариваешь?
Язык не слушался ее. Брюс был первым мужчиной, которого она полюбила после смерти мужа. Они прошли через ад и не так уж долго были вместе, но успели поверить друг в друга и собирались не расставаться всю оставшуюся жизнь.
Но молчать и дальше просто не было сил.
— Ох, Брюс… я… я…
Установленный на Виртуальном Мнемонике старомодный передатчик работал прекрасно, на частоте, которая никем не прослушивалась, и разговор Джейни с Брюсом доносился совершенно отчетливо. Однако по мере его развития слушатели начали сожалеть, что слышат его.
— Я сейчас заплачу, — со вздохом сказала Кристина.
Сидящий рядом с ней мужчина кивнул и покачал головой.
— Том захочет прослушать запись, когда доберется сюда.
— Может, надо сначала отредактировать ее. Вряд ли ему доставит удовольствие услышать все как есть.
— Может быть. Однако суть он захочет узнать.
— Мне не кажется, что ей удалось в полной мере убедить его, — сказала Кристина. — Похоже, он полон решимости бороться.
— Мы можем затруднить ему это, сделав невозможным его приезд сюда. К примеру, подсунуть ему что-то компрометирующее.
— Нет… это чересчур. Не годится, если в результате всю оставшуюся жизнь он будет страдать. Наша задача, чтобы он сидел, где сидит, вот и все.
Мужчина задумался над словами Кристины.
— Ты, скорее всего, права. И если мы вмешаемся, Том будет недоволен тем, что мы нарушаем естественный порядок вещей.
— Но именно этим мы и занимаемся, — возразила Кристина. — В этом вся суть нашей деятельности.
— Нет. Суть в том, что мы восстанавливаем естественный порядок вещей.
