Том Шервуд - Люди солнца
И быстрый аукцион принёс Ричарду ровно три тысячи гиней. Он добавил из них тысячу к шпалере, а две, дрожа руками, ссыпал подле себя справа.
– Уравниваю, – заявил Дюк. И, жадно глянув на оставшуюся у Ричарда горку, сказал: И две тысячи сверху.
И сложил на столе плотный золотой куб. Стол отчётливо скрипнул своими дубовыми костями.
– Пас, – с напряжением сказал Жирондон. И взглянул на Ричарда: «Он не уравнял ставку. Так что моя поддержка тебе без надобности».
«Вот и всё, – устало откинулся на спинку стула Ричард. – Даже участия Жирондона не понадобилось».
– Две тысячи сверху? – медленно проговорил он.
Дюк напряжённо кивнул.
– Что ж вы, уважаемый сэр, не закрыли игру? – едва ворочая задеревеневшим от волнения языком, спросил его Ричард. – Две тысячи? Сверху? Но тем самым вы даёте мне право также увеличить ставку.
– Охотно прошу, – ответил Дюк.
И вдруг похолодел, толкнув ногой оба свои сундука и почувствовав, как легко они качнулись на ножках.
А Ричард, в гробовой тишине, откинул крышку и стал выкладывать на стол гинеи – сотню за сотней.
– Две тысячи уравниваю, – сказал он, кивнув на так соблазнившую Дюка горку, – и четыре тысячи пятьсот шесть сверху.
И с пистолетным выстрелом захлопнул крышку пустого сундука.
– Ск… сколько? – прошептал Дюк.
– Вы хорошо видите, и хорошо слышите, мистер Дюк. Четыре тысячи пятьсот шесть гиней. Будьте любезны.
Дюк, уже хорошо зная, что он там найдёт, заглянул в почти пустое дубовое чрево. «Сто… Двести… Триста… Тысяча с чем-то! Но не может быть, чтобы у этого новичка оставались ещё четыре тысячи гиней! Такой сундук не поднять! Ах, да… Он взял золото у игроков… Проклятые его рубины… Не поосторожничал!! Не подумал!!»
И, стараясь выглядеть невзволнованно, негромко сказал:
– Уравнять… Не могу.
– И? – требовательно возвысил голос Ричард.
– Пас, – дрогнув-таки, выдавил Дюк.
– Дюк просадил одиннадцать тысяч! – сказал кто-то, не скрывая своего потрясения. – Невероятно!
– Держу пари – оба вы блефовали, – шумно вздохнув, бросил Жирондон на стол надорванные карты.
– Карэ, – кто-то озвучил вслух очевидное.
И взгляды переместились на Дюка. Он, забирая ничтожный, маленький и спорный триумф, выложил пред собой четыре туза с джокером. Ни возгласа не последовало. Только прерывистое дыхание. Но игорный зал взорвался криками, – без преувеличения, несдерживаемыми криками, когда Ричард открыл вздорную, ничтожную пару двоек.
– А я думал – это я магистр блефа!! – надсаживая голос, орал Сонливец. – Ну Ричард, ну новичок!!
Оглушительная новость выметнулась за стены «Дневной свечи» и полетела по Англии, и вскоре её получили все охотники за черепами, без исключения все. И то, на что так надеялись Серые братья, произошло. Никто из обречённых не был удивлён, когда получил запечатанное личной печатью Дюка письмо:
РАДУЙТЕСЬ ГАДЫ ВЫСТАВЛЯЮ ДВА ЛУЧШИХ ЧЕРЕПА НА АУКЦИОН ТРИДЦАТОГО АВГУСТА В МОЁМ ЗАМКЕ В ПОЛДЕНЬ
Именно эта невероятная в их кругах грубость больше всего убедила охотников за черепами. «Он прекрасно знает, что, несмотря даже на оскорбление, мы приедем, приедем – все! Какие он выставит? Людовика? Человеко-зверя?..»
Тридцатого августа тысяча семьсот семидесятого года эскорты карет один за другим въехали в ворота огромного двора хорошо знакомого им имения. Прибыли все: и Длинный Сюртук, и Соколов, и Дудочник, и Гольцвинхауэр…
– Последний, – произнёс принц Сова, отнимая от глаза окуляр подзорной трубы. – Воглер приехал. Ряды – на позицию!
И, замыкая движение последней из карет, из окружающего имения леса походным шагом выдвинулись плотные ряды алых мундиров – результат фантастической денежной сделки Бэнсона с нужными людьми в Лондоне.
Приехавшие не выходили из карет. И кучера их оставались сидеть на своих высоких скамьях, и охранники ступать на землю не торопились. Что-то странное происходило: никто приехавших не встречал. Но и совершенно лишёнными внимания гости себя не чувствовали: вдоль длинной каменной стены в два ряда на шестах с полочками белели выставленные черепа. «Он, видимо, хочет, чтобы мы побежали к ним, а он будет усмехаться нашему нетерпению. Не дождётся».
И вот все с облегченьем вздохнули. Из дюкова замка вышел Змей. Следом за ним несколько человек в странных серых плащах с капюшонами вынесли и установили полукругом восемь небольших полукресел. Теперь уже, высадив охрану, высокие гости поспешили занять места. Но появился перед ними не Дюк. Он и не мог поприветствовать приехавших, поскольку уже несколько дней занимал соседнюю с Филиппом тюремную клетку.
Змей прошёл, встал между сидящими в креслах и белеющими на фоне стены черепами. И ещё кто-то подошёл к нему, и этот кто-то был многим знаком. Он развернул лист плотной бумаги, поднял перед собой и громко прочёл:
– Именем короля Георга…
Растерянно переглянулись охранники.
– … арестовать поименованных лордов…
Окаменели сидящие в креслах гости.
– … и передать следствию, а их имущество…
«Это ловушка!! Но кто посмел? Дюк?.. Король?!..»
Мерным походным шагом во двор вошли солдаты. Сверкая вставленными в стволы мушкетов штыками, двумя плотными линиями отсекли кареты приехавших от виллы и от выезда из двора.
Прокурор закончил читать, и Бэнсон кивнул офицеру. Тот, с шелестом вытянув шпагу, прошёл к крайней карете, и с ним придвинулся отряд в десять штыков.
– Оружие на землю, – приказал офицер охранникам Воглера.
Старший охраны, побелевшими пальцами вцепившись в короткую аркебузу, впился взглядом в сидящего в ближнем кресле хозяина.
– Сопротивление королю, – негромко подсказал Бэнсон прокурору.
– Сопротивление королю!! – во всю мощь лёгких заорал тот.
Немедленно офицер вздел шпагу, и солдаты, развернувшись в позицию, наклонили штыки.
Воглер быстро кивнул. Тогда его охранники с лязгом побросали оружие. Десять солдат отконвоировали их в первый этаж дюковой виллы и через пять минут вернулись к следующей карете. Оружие между тем было перенесено куда-то в конюшни.
Всё в точности повторилось с охранниками остальных гостей. И через полчаса к беззащитным охотникам за черепами вышел ещё один персонаж. В кожаном фартуке, с инструментом, не оставляющим никаких сомнений. Быстро, сноровисто он наложил на руки вельмож кандалы. Бывший «чёртов горох», перекованный в кольца, лёг прямо поверх тонких расшитых кружев. Из конюшни выкатила запряжённая четвёркой коней длинная карета, и в неё, взяв под руки, быстро переправили бледных и молчаливых гостей. Замкнув дверцы, двое в серых плащах поднялись на кучерское сиденье, и карета выехала со двора. Миновав расступившуюся стражу, кучера повернули на запад, к дороге, ведущей в «Девять звёзд». Немного позже за ними покатили ещё три кареты, в которых находилось оружие охранников и привезённые гостями на аукцион деньги.
