Наталия Образцова - Замок тайн
– Возвращайтесь, сударь, – сказал Карл. – Вас ведь ждут. Леди Рэйчел… Передайте ей от меня самые добрые пожелания и скажите, что я искренне скорблю о смерти ее сестры… Думаю, теперь вас ничто не разлучит с Рэйчел. Вы станете Робсартом. Со своей стороны я обещаю скрыть все, что произошло в Сент-Прайори, и сохранить имя Робсартов незапятнанным.
Он повернулся и быстро пошел к бухте, где его ожидал корабль.
Стивен какое-то время глядел ему вслед. Карл уходил. Его высокий, стремительный силуэт вскоре исчез, слился с сырой предутренней мглой. Стивен не знал, увидит ли еще его когда-нибудь. На мгновение мелькнула дикая мысль, что все это ему померещилось…
Стивен устало поднялся. Уже почти рассвело. Стивен подумал, что следует договориться, как перевезти коня с того берега. Он не собирался долго здесь задерживаться, ему нужно как можно скорее вернуться в Сент-Прайори. Там его ждет Рэйчел…
Но уже на холме, возле селения, он все же несколько задержался. В серой утренней дымке море казалось бескрайним, необозримым. По его волнам от берега Англии удалялся корабль… утлое суденышко, медленно направляющееся в сторону континента. Увозящее короля Карла II Стюарта.
В пасмурном небе раздавались резкие крики чаек, внизу шумели волны. Стивен глядел, пока корабль не превратился в крошечную темную точку. Ему даже стало грустно, словно он простился с другом, по которому будет скучать, надеясь на встречу.
Потом он услышал голоса людей, увидел выходящих из хижин рыбаков, которые удивленно глядели на израненного незнакомца. Он пошел к ним и заговорил. О короле он больше не вспоминал. Сердце его исполнилось радостью ожидания и надежды.
Май 1660 года26 мая 1660 года корабль «Нэйсби», переименованный в «Короля Карла», вышел из Гааги, направляясь в Англию, в порт Дувр. Когда он бросил якорь у английского берега, в Дувре не было видно побережья – столько народа собралось приветствовать возвращение своего монарха.
Когда Карл II Стюарт ступил на берег, он сразу опустился на колени и поцеловал английскую землю. Народ восторженно кричал, многие плакали от счастья, со стен старого Дуврского замка салютовали пушки.
– Боже, храни короля! – скандировала толпа.
Да, изгнанник вернулся. Отныне он не правитель без подданных, скиталец из одной страны в другую, зависимый от милости благодетелей. Свободный английский парламент, собранный после кончины Оливера Кромвеля и неудачного правления и склок его преемников, вынужден был признать, что, если Англия хочет избежать анархии и новой гражданской войны, ей следует признать власть единственного человека, который имеет законное право встать во главе государства и прекратить смуты. И когда парламент получил письмо изгнанного короля, что тот имеет исключительно благожелательные намерения и не собирается мстить англичанам, за исключением нескольких человек, напрямую повинных в смерти его отца, в парламенте, не задумываясь, решили пожертвовать этими несколькими и попросили Карла принять корону и титул.
Так окончилось мрачное пятнадцатилетнее засилье пуритан. К людям вернулось желание смеяться и праздновать. Ах, теперь снова откроются театры и разрешат танцевать вокруг майского дерева, вновь в моде будут спортивные состязания, карточные игры, веселый юмор, зрелища и нарядная одежда! Ибо все знали, что «черный мальчуган» – как англичане нежно называли своего короля из-за его цыганской смуглости – был веселым человеком, жизнерадостным, легкомысленным и не мешавшим веселиться никому другому. Так что население Англии пребывало в полнейшем восторге. И если среди них и оставались рьяные пуритане, недовольные возвращением Карла Стюарта и всеобщим ликованием, то они предпочитали оставаться в тени и благоразумно помалкивать.
Через три дня после высадки, 29 мая, король Карл, которому в этот день как раз исполнилось тридцать лет, въезжал в свою столицу. День выдался ослепительно ясным, безоблачным, сверкало солнце, и люди говорили друг другу, что такая погода в день нового царствования – доброе предзнаменование. Улицы были запружены народом, люди кричали, шумели, плакали от счастья.
– Это наш король! – кричала толпа.
– Боже, храни его величество!
– Да здравствует «черный мальчуган», Карл Второй!
Карл ехал медленно и улыбался. Он снял шляпу в знак уважения перед своим народом. Яркое солнце играло бликами на его иссиня-черных, ниспадающих до плеч волосах. Карл был одет в элегантный короткий камзол алого бархата, в широкие, до колен, бриджи с золотой бахромой, опускающейся на отвороты его щегольских мягких сапожек. Рядом с Карлом ехали его братья, Джеймс, герцог Йоркский, и Генри, герцог Глостер. Сразу за ними гарцевал на горячем жеребце белокурый красавец Бэкингем, а рядом с ним ехал маленький и напыщенный генерал Монк, благодаря усилиям которого и произошло сегодняшнее празднество. Следом скакали сотни кавалеров из тех, кто сражался еще за Карла I, а потом пошел в изгнание вслед за его сыном. Сейчас все они были великолепно одеты, ехали на превосходных лошадях, перья на их шляпах развевались. Не хотелось думать, что у этих изгнанников в кармане нет ни гроша и все это великолепие куплено в кредит.
Царило всеобщее ликование. Город был украшен флагами, с фасадов домов свисали яркие гобелены, над головами пестрели гирлянды самых замысловатых майских цветов, а зеленые ветки образовали арки над процессией.
Карл, улыбаясь, повернулся к своим спутникам и заметил с известной долей цинизма:
– Меня так встречают, что, наверное, я сам виноват, что столь долго пробыл за границей. За эти четыре дня я еще не встречал человека, который бы не признался, что страстно ожидал моего возвращения.
Белые зубы короля под тонкой ниточкой усов то и дело освещали его смуглое, некрасивое лицо яркой улыбкой. Однако у крыльев носа и меж бровей короля проступали резкие, усталые морщины, а в черных глазах, несмотря на кажущуюся веселье, словно навсегда застыла затаенная грусть. Да, Карл Стюарт знал, что ему пришлось пережить ради сегодняшнего дня, что претерпеть, будучи бездомным скитальцем, когда все его попытки вернуть трон оканчивались поражением и он был зависим от милости благодетелей, вынужден был терпеть унижения и глумления от тех, кто мог бы ему помочь, но не делал этого, ибо противник Карла, Оливер Кромвель, был слишком могущественен и те, кто отказывал Карлу, тут же спешили заручиться поддержкой убийцы короля, лорда-протектора Англии. А Карл по-прежнему колесил по Европе, вновь и вновь повторяя безнадежные попытки вернуть себе трон отца…
Потом пришло известие, что Кромвель умер. В тот день над Англией пронеслась неслыханная буря, и под ударами стихии вырывались с корнем деревья, сносились шпили церквей и даже целые дома сдвигались с фундамента. А лорд-протектор в это время отходил в мир иной в жесточайших мучениях. Буря свирепствовала, и люди говорили, что сам дьявол пришел за душой жестокосердного Нола.
