Луи Бриньон - Флавий Крисп
Фауста резко захохотала, а затем так же резко прекратила смеяться и с омерзением плюнула в статую. Потом долгое время сверлила её ненавидящим взглядом. И уж в конце придав своему лицу мягкость, отошла от неё и направилась к балкону. Шелест платья совпал с шумом шагов. Она даже не обернулась на шум. Фауста вышла на открытый балкон, свернула направо, прошла по нему до конца и вошла в маленькую полутёмную комнату. Здесь она остановилась и обернулась. Мгновением позже появился молодой человек с бледным лицом. Он остановился в двух шагах. Затем низко поклонился и тихо произнёс:
— Ты хотела меня видеть, Августа?
— Да. Ты мне нужен Уросий! — ответила императрица. В её голосе одновременно прозвучала и мягкость, и некое таинственное обещание. На лице молодого человека стало появляться удивление. — У меня к тебе особое поручение. Поручение опасное. Поэтому я буду с тобой до конца откровенна. Меня хотят уничтожить…
— Я готов умереть за мою Августу, — вскричал было молодой человек, но Фауста приложила пальчик к своим губам призывая к молчанию.
— Мне не нужна твоя смерть Уросий. Мне нужна твоя помощь.
— Телом и душой, я принадлежу моей Августе! — с пылом отвечал молодой человек.
— Я знаю Уросий, потому и призвала именно тебя. Только тебе я могу полностью довериться. — Императрица устремила на юношу взгляд от которого он весь затрепетал. — Я прошу тебя помочь мне защитить свою жизнь и жизнь моих детей. Для этого мне нужно обличить своих врагов перед моим мужем. Не торопись ответить, — предостерегла его Фауста видя что Уросий порывается что- то сказать. — Я не буду таить на тебя обиды если выслушав меня, ты решишь не рисковать своей жизнью. Ведь это очень опасно. Речь идёт о некоторых сенаторах. Речь о всемогущем Криспе. Именно он со своими сторонниками пытается меня уничтожить. Он опасается моих сыновей. Он убьёт их и меня не пощадит. Ведь мы стоим на пути к трону, который принадлежит ему одному. Единственный способ спастись — это показать императору, насколько опасен сам Крисп. И здесь все средства хороши. Мы должны знать всё, что говорит или делает Крисп. Мы должны знать тех, кто его поддерживает. Возможно, мы даже можем открыть заговор против императора. Это стало бы лучшим исходом для нас. Мы должны сделать всё, что только в наших силах для спасения жизни моих сыновей. О своей я не думаю.
— Августа, — вскричал Уросий…
— Молчи и слушай, — снова остановила его императрица. — Я дам тебе золото, дам надёжных людей. Используй всё, так как посчитаешь нужным, только помоги остановить Криспа.
— Клянусь своей жизнью, Августа…он будет наказан, — взгляд Усория загорелся мрачным огнём, — я сделаю так, что он сотни раз пожалеет о мести к тебе. Клянусь.
— Если ты выполнишь свою клятву, — императрица сделал паузу и приблизившись вплотную к Уросию, закончила голос полным страсти, — я дам то о чём ты мечтаешь все эти годы. А это, чтобы у тебя не осталось сомнений в моей искренности…
Императрица приподнялась, и потянулась к его губам. Издав глухой стон, Уросий крепко обхватил руками стан императрицы, и смял её губы поцелуем в котором излилась вся та страсть, которая копилась в нём последние три года. С того самого момента когда он впервые увидел императрицу.
Глава 8
Тронный зал императорского дворца в Риме. Сверкающий мраморный пол, по обе стороны которого расположились длинной чередой высокие колонны. Через каждую колонну стоял треножник с горящим факелом.
Возле каждого факела, подобно каменному изваяние застыл страж, сжимая копьё в правой руке. В самом конце зала была сооружена возвышенность на которой стоял позолоченный трон. Справа от него был сооружён пьедестал из белого камня. В центре пьедестала, в буквальном смысле слова, сверкало знамя императора. Два копья, одно длинное, второе короткое, уложенное поперёк длинного, образовывали крест. Верхние края полотнища были притянуты к поперечному копью золотыми нитями. На полотнище было изображена большая латинская буква «Р». В нижней части её пересекала ещё одна буква «Х». Рядом с буквами был вышит девиз «Hoc Vince» — что означало «Сим Побеждай». Всё полотнище пестрело красивейшими узорами и драгоценными камнями. Любой кто входил в тронный зал, первым делом устремлял взгляд на знамя.
Император не стал исключением. Войдя в тронный зал, он остановился и устремил долгий взгляд на своё знамя.
На память пришли события связанные с его появлением. Много лет назад перед решающей битвой которая должна была низвергнуть его в небытие или поднять к престолу империи, он увидел во сне пылающий крест и услышал голос который произнёс слова вышитые на знамени. С того времени, знамя стала неотъемлемой частью его самого. Если знамя всегда привлекало его взгляд, то тронный зал всегда вызывал раздражение. Император не любил это место. Как и многое другое связанное с Римом, где он старался бывать как можно реже. В основном вся его жизнь проходила в походах и непрерывных сражениях. И лишь в короткие промежутки относительного спокойствия он приезжал в Рим, чтобы убедиться ещё раз в том, что здесь никто не пытается посягнуть на его власть.
Император неторопливо направился между колонн к трону. На нём был короткая туника перетянутая широким золотым поясом. Сзади к тунике был прикреплён пурпурный плащ. На голове лежала царская корона с которой он никогда не расставался. Не успел император занять место на троне, как появился высокий воин вооружённый длинным мечом. Это был Галл Андроник. Один из личной охраны императора. Остановившись у подножия трона он склонил голову в ожидания приказа.
— Приведи ко мне Авсония и Аблавия, — император как всегда говорил негромко но очень выразительно. — Первым пусть войдёт Аблавий.
Выслушав императора Андроник молча удалился. Прошло совсем немного времени, когда он вернулся в сопровождение ещё одного человека в военной форме. Тот был такого же роста как Андроник. На поясе висели пустые ножны. Никому за исключением охраны не дозволялось входить у императору с оружием. Исключений не делалось ни для кого. Оставив Аблавия наедине с императором, Андроник удалился.
— Говори!
Аблавий поклонился и только потом ответил:
— Лициний лжёт заверяя в своей покорности. Он укрылся с армией в Хрисополе.
— Я ожидал предательства, — раздумчиво произнёс император, услышав эти слова. — Отправь гонца к Криспу. Он недалеко от Хрисополя. Пусть подведёт флот поближе к Лицинию и ждёт меня.
Аблавий поклонился, показывая что он понял приказ императора и уж потом снова заговорил:
