Дэвид Геммел - Македонский Лев
Одиннадцать дней кряду Дерая лежала в бреду и горячке, плывя между странными снами и внезапными пробуждениями. Однажды она проснулась, увидев глазами духа мужчину, склонившегося над ее постелью.
Он приподнял ее и вдохнул глоток воздуха ей в рот. Затем она вновь заснула.
Наконец она проснулась и почувствовала свет солнца, сочащийся в раскрытое окно. Не имея представления, сколько времени прошло, она теперь чувствовала себя усталой, но уже не больной. Дверь отворилась, и в ее спальню вошел мужчина. Высокий и седобородый, облаченный в выгоревшую красную тунику, он поднес блюдо с водой к ее постели и дал ей попить.
— Тебе стало лучше, жрица? — спросил он.
— Да. Спасибо. Я, кажется, узнаю твой голос? Но не могу вспомнить…
— Меня зовут Левкион. Я пришел сюда много лет назад, и тогда ты посоветовала мне отправиться в Тир. Я последовал совету. Там я нашел свою любовь и добрую жену, и у нас теперь пятеро сыновей и две дочери.
Дерая легла на спину и посмотрела глазами духа на мужчину, вспоминая выражение его глаз в тот день, когда он попытался изнасиловать ее. — Я помню. Почему ты вернулся сюда?
— Моя жена умерла, жрица, и теперь мой старший сын стал главой семьи. Но я тебя так и не забыл. Я хотел… Я хотел снова увидеть тебя. Чтобы попросить прощения. Но когда я пришел, ты была больна, и некому было помочь. И тогда я остался.
— Солько я пробыла в постели?
— Одиннадцать дней, — сказал Левкион. — Сначала я подумал, что ты умрешь, но потом мне удалось тебя покормить. Старуху я тоже кормил, но не думаю, что она вообще хотя бы заметила мое появление.
— Одинадцать дней? Как же так получилось, что мое постельное белье чистое?
— Я менял тебе белье, и стирал старое. Когда ты восстановишь силы, я уйду.
Дерая взяла мужчину за руку. — Я благодарна тебе за помощь, и рада, что ты вернулся. Рада также, что у тебя была счастливая жизнь. И если ты искал прощения — ты получил его от меня давным-давно, Левкион.
— Там много народа ждет тебя. Что я им скажу?
— Скажи, что я выйду к ним завтра. — Дерая отбросила покрывало и поднялась; ее ноги были неустойчивы, но она чувствовала, как силы возвращаются к ней. Левкион принес одежду и стал помогать ей с одеванием. — Всё в порядке, Левкион, я, может, и слепая, но в состоянии одеться самостоятельно. — Она выбрала простое белое платье и вышла в сад, где Тамис сидела у фонтана.
— Прошу, не презирай меня! — захныкала старуха.
Дерая сжала ее в объятиях, погладила по волосам. — Ты выглядишь усталой, Тамис. Почему не отдохнешь?
— Всё неправильно. Всё это. Я вовсе не служила Свету. Это моя вина, Дерая. — Молодая женщина взяла Тамис за руку и отвела в ее покои. Тамис улеглась в постель и внезапно быстро заснула.
— Она тебя по-прежнему преследует? — прошептала Дерая, садясь подле старой жрицы. — Сейчас посмотрим. — Она воспарила и осмотрелась, но поблизости никого не было, и никаких следов женщины в капюшоне также не наблюдалось. Что же тогда, задумалась Дерая, послужило причиной отчаяния Тамис? Она решила выяснить это, когда жрица заснула. Никогда еще она не проникала в сознание Тамис без спроса, но сейчас это было необходимо, чтобы раздобыть сведения. Приняв решение, дух Дераи подлетел к Тамис, объединившись со спящей женщиной. Она увидела, как протекает много лет, почувствовала надежды, мечты и метания Тамис, увидела, как наделенное даром дитя вырастает, становится властной и притягательной женщиной; видела, как она взрослеет, наблюдала — и делила с ней — ее любовников и тяжелые утраты. Наконец Дерая увидела первое видение Тамис о рождении Темного Бога — и в ужасе смотрела, как Тамис подстроила смерть персидской девушки, которая должна была произвести на свет этого ребенка.
«Мы не можем пользоваться оружием врага,» — так говорила Тамис. И всё же, пятьдесят лет тому назад, ясновидящая проникла в сознание беременной персиянки, взяв под контроль ее тело. Затем она вывела ее на вершину башни, заставила взобраться на парапет и шагнуть к смерти. Дерая избавилась от чужих воспоминаний и, с растущим беспокойством, продолжила путешествие. С ходом лет ее душа становилась всё мрачнее. Тамис начала манипулировать событиями. Это она попросила Ксенофонта обучить мальчика искусству стратегии; она использовала свою силу, чтобы отделить Пармениона от других мальчишек из его барака, внушив им неприязнь к юному полукровке.
Но самое худшее, Дерая узнала разгадку тайны всей своей жизни.
Хотя она отчаянно любила Пармениона, она никак не могла взять в толк, почему они были так неосторожны в любовной страсти, делали это так глупо и открыто.
Теперь она увидела…
Теперь узнала…
Потому что и женщина в капюшоне из видений Тамис, и сама Тамис неотступно парили над влюбленными, используя силу, чтобы ослепить их и привести к неутешительному уделу, подталкивали их, неумолимо приближая к разрушению.
Хуже того, это Тамис силой духа подослала за ней всадников, Тамис сделала так, что ее лошадь понесла, не дав ей шанса на спасение. Тамис наполнила сердце Нестуса жаждой мести и посеяла в нем желание увидеть Дераю мертвой.
Тамис устроила всё это.
Парменионом манипулировали, правили, как конем при помощи невидимых поводьев — направляли то в Фивы, то в Персию, то в Македонию.
Но последняя ложь была самой отвратительной. Дерая увидела саму себя в тот момент, когда пыталась избавиться от пут в пучине моря, после того как ее сбросили с корабля. Кожаные путы у нее на руках растянулись от воды, и она сумела освободить руки и выплыть на поверхность, шум волн становился громче. Она была сильной и молодой и почти доплыла до берега, когда гигантская волна подхватила ее и ударила головой о скалу. Секунды спустя появился Наза и вытащил ее на берег.
«Она жива!» — проговорил старик.
«Отнеси ее в храм,» — приказала Тамис. Жива! А вовсе не связана оковами смерти. Ложь, ложь, ложь! Она могла в любое время уйти, отыскать Пармениона и избавить его от жизни в пустоте и мучениях.
«Прошу, не презирай меня!»
Дерая вернулась в свое тело и встала, взглянув на спящую старуху. Она хотела ударить ее, разбудить и прокричать ей правду в полный голос.
Служительница Света? Женщина, которая должна верить в силу любви?
Дерая отшатнулась от силы своей собственной ненависти и выбежала из комнаты, столкнувшись с Левкионом в коридоре. Она чуть не упала, но его руки обхватили ее.
— Что не так, госпожа?
— Всё, — прошептала Дерая.
И слезы потекли из глаз.
Пелла, весна, 358й год до Н.Э.
