Джеймс Купер - Осада Бостона, или Лайонел Линкольн
Лайонел, которого волнения последних часов заставили забыть о прежних мрачных мыслях, теперь вздохнул с облегчением, понимая, что пока им больше ничего не грозит. Прошептав на ухо Сесилии слова ободрения и надежды, он закутал ее в свой плащ, чтобы защитить от холодного ночного воздуха, и вскоре по ее спокойному дыханию убедился, к своей радости, что она задремала, побежденная усталостью.
Уже было далеко за полночь, когда показались холмы за Дорчестерским перешейком. Сесилия проснулась, и Лайонел стал подыскивать благовидный предлог, чтобы проститься со стариком, не вызвав у него новых подозрений. Наконец показалось пустынное место, где сделать это было всего удобнее. Лайонел уже хотел заговорить с возницей, как вдруг волы сами остановились: посреди дороги стоял Ральф.
— Посторонись, приятель! — закричал фермер. — Бессловесная скотина не может пройти, когда ей загораживает дорогу человек.
— Спускайтесь! — сказал Ральф, взмахом руки указывая на поля.
Лайонел тотчас же повиновался, и не успел еще возница слезть с воза, как беглецы уже стояли на дороге.
— Вы нам оказали гораздо большую услугу, чем думаете, — сказал Лайонел фермеру, — вот вам пять гиней.
— За что? За то, что вы проехали несколько миль на возу с сеном? Нет, нет, за дружескую услугу в Массачусетс се денег не берут. Эй, приятель, у вас, кажется, кошелек полон денег, это не часто встречается в наше трудное время!
— Я бесконечно вам благодарен, но не могу больше задерживаться, чтобы дать вам еще.
Заметив нетерпеливое движение Ральфа, Лайонел быстро перенес Сесилию через изгородь, тянувшуюся вдоль поля, и вскоре все трое исчезли из виду, а удивленный фермер все еще продолжал что-то говорить.
— Эй, эй, приятель! — вдруг завопил достойный защитник отечества и побежал за ними со всей быстротой, какую позволял его возраст. — Разве вас было трое, когда я вас подобрал?
До беглецов донеслись возгласы словоохотливого старика, но, как легко себе представить, они не сочли нужным останавливаться, чтобы обсудить с ним этот вопрос.
А несколько секунд спустя яростные вопли: «Чего стали посреди дороги?» — и стук колес возвестили, что появление встречных порожних фургонов заставило старого возницу вернуться к своим волам, и, пока еще можно было разобрать слова, Лайонел и его друзья слышали, как их недавний спутник громко рассказывал остальным, что произошло. Впрочем, о погоне за беглецами никто и не думал: у возчиков были более неотложные дела, чем преследование воров, даже если бы за их поимку и назначили награду.
Кратко объяснив свои намерения, Ральф кружным путем повел Лайонела и Сесилию к берегу залива. Там в неглубокой бухточке они нашли спрятанную в камышах лодку, и Лайонел узнал суденышко, на котором Джеб Прей в часы досуга ловил рыбу. Все немедля сели в лодку, и Лайонел, взявшись за весла и пользуясь начавшимся отливом, умело направил ее в сторону видневшихся вдали колоколен Бостона.
Ночные тени еще боролись со светом зарождающегося дня, когда яркая огненная вспышка осветила туманный горизонт и снова послышался рев затихшей к утру канонады. Но теперь грохот пушек раздавался с моря, и облако, вставшее над туманным портом, говорило о том, что корабли снова приняли участие в бою. Эта неожиданная канонада побудила Лайонела направить лодку к островкам, потому что и форт и южные городские батареи присоединились к кораблям и обрушили свои ядра на землекопов, еще трудившихся на холмах Дорчестера. Когда утлое суденышко скользнуло мимо большого английского фрегата, Сесилия увидела юношу, который был ее первым проводником во время ее вчерашних ночных странствий.
Он стоял на корме и с удивлением тер себе глаза, глядя на высоты, овладеть которыми, как он и предсказывал, можно было, лишь пролив реки крови. Короче говоря, в то время как Лайонел работал веслами, его взору открылось зрелище, напоминавшее битву при Бридс-Хилле: одна батарея за другой вслед за кораблями наводила пушки на дерзких колонистов, которые, как и в тот раз, ускорили развязку своей смелостью. Внимание всех было занято происходящим, и лодка, никем не замеченная, плыла вдоль пристани; утренний туман еще не растаял, когда она свернула в узкий пролив и причалила к берегу неподалеку от пакгауза, на том самом месте, где слабоумный хозяин так часто оставлял ее..
Глава 33
Почил высокий дух. — Спи, милый принц
Шекспир, «Гамлет»Лайонел помог Сесилии взойти по крутой лестнице, и они вместе с их спутником очутились на разводном мосту.
— Здесь мы с вами простимся, — сказал Лайонел, обращаясь к Ральфу. — Вы доскажете вашу печальную повесть при других, более подходящих обстоятельствах.
— Более подходящих обстоятельств, чем теперь, у нас больше не будет: время, место, положение города — все благоприятствует нам.
Лайонел бросил беглый взгляд на унылую рыночную площадь. При сером свете раннего утра было видно, как несколько полуодетых солдат и перепуганных горожан бежали в ту сторону, где гремела канонада, В этой сумятице никто не обратил внимания на появление троих путников.
— Время и место, — медленно повторил Лайонел.
— Да, и время и место. Разве в другое время друг Свободы мог бы пройти незамеченным среди этих нечестивых наемников, которые сейчас вне себя от страха вскочили со своих постелей? А вот и место, — прибавил старик, указывая на старый пакгауз, — где вы услышите подтверждение всему, что я рассказал.
Майор Линкольн на мгновение задумался. Вероятно, он вспомнил все, что ему было известно о таинственной связи, существовавшей между жалкой нищенкой, обитавшей в этом складе, и покойной бабкой Сесилии, женщиной, о чьих коварных интригах, причинивших столько зла его семейству, он узнал на старом кладбище. Некоторое время он стоял в нерешительности.
— Ну хорошо, — сказал он наконец, — я пойду с вами.
Кто знает, как далеко зайдет дерзость мятежников, и, быть может, такой случай нам больше не представится.
Я только сперва отведу это дорогое мне создание…
— Нет, Лайонел, я не хочу, я не должна расставаться с тобой, — горячо возразила Сесилия, — иди за ним, выслушай его и узнай все, но и твоя жена имеет право быть при этом!
Не дожидаясь дальнейших возражений, Ральф легким мановением руки предложил Лайонелу и Сесилии следовать за ним и быстрым шагом повел их в низкое и темное убежище Эбигейл Прей. Тревога, царившая в городе, еще не достигла этого заброшенного строения, сейчас еще более сумрачного и безмолвного, чем обычно. Очутившись в помещении, где накануне буйствовали солдаты, они пробирались между кучками разбросанной по полу пакли, как вдруг услышали тихие стоны, доносившиеся из комнаты в одной из башен, и догадались, что найдут там ее страждущих обитателей. Отворив дверь в каморку, Лайонел и Сесилия остановились на пороге; даже старик не сразу решился войти туда.
