Фредерик Марриет - Приключения Джейкоба Фейтфула
— Ну, Джейкоб, — сказал он, — поймал ты меня: я был на берегу у своей милой; но вам, мальчишкам, незачем и знать-то о таких вещах. Будь добр, привяжи-ка язык.
Раз мы остановились, чтобы сдать груз. И в ту же ночь я услышал говор. Теперь всякий шум будил меня. Было около двенадцати часов. Выглянув из люка, я увидел, как двое каких-то людей вошли на палубу и отправились в каюту. Пробыв там около десяти минут, они вышли в сопровождении Флеминга и сошли с баржи. После выгрузки товара мы пустились в обратный путь и через три дня снова были подле пристани м-ра Драммонда.
В день нашего возвращения Марблс подошел ко мне и сказал:
— Я открыл тебе, Джейкоб, свою тайну, а потому, надеюсь, ты не погубишь меня, сказав Драммонду что бы то ни было.
Я еще раньше решил ничего не говорить нашему хозяину, пока мои подозрения не подтвердятся, но собирался все рассказать моему другу, старому Домине, и когда свиделся с ним, не утаил от него ничего и попросил у него совета.
— Джейкоб, ты поступил хорошо, — сказал он, — но мог поступить еще лучше: не дай ты обещания, я отвел бы тебя к мистеру Драммонду и заставил бы все сказать ему. Во тьме совершаются только дурные дела! Но ничто не доказано, поэтому, Джейкоб, блюди интересы твоего господина и интересы всего человечества. Может быть, Марблс сказал правду, но все же остерегайся.
Скоро мы снова отошли с грузом кирпича. Марблс и Флеминг обращались со мной хорошо, и помощник даже предложил мне денег, от которых я отказался.
Словом, все было хорошо. Не желая быть слишком многословным, скажу, что в течение нескольких месяцев мы сделали много рейсов. Я все время наблюдал и заметил следующее: в известных пунктах Флеминг по ночам отправлялся на берег с мешком и свертками; возвращался с другими тюками и прятал их в каюту; иногда ночью являлись какие-то люди и запирались с ним в каюте; все это происходило, когда предполагалось, что я сплю. Отплывая на берег, Флеминг всегда запирал каюту на ключ. Марблс казался его игрушкой. Из разговоров, которые теперь велись при мне гораздо свободнее, чем прежде, я понял, что Флеминг и не собирается покинуть баржу. Наконец, я решил предпринять что-нибудь с целью лучше узнать положение дел. Раз ночью я вышел на палубу; мы стояли на якоре, было темно, падал пронизывающий дождь. Вглядываясь, я увидел свет в каюте, услышал голоса Марблса и Флеминга, тихонько подкрался к двери, открывавшейся наружу, и приник к щелке. За маленьким столом, друг против друга, сидели Марблс и Флеминг. Перед ними лежала бумага и они делили деньги. Марблс говорил, что ему дано недостаточно; Флеминг смеялся, замечая, что он не заслужил большего. Боясь, что меня увидят, я тихонько вернулся в кровать и хорошо сделал. Едва моя голова скрылась в люке, как дверь каюты распахнулась и вышел Флеминг. Я вполне убедился, что история, которую Марблс рассказал мне — выдумка, но осмотреть помещение Флеминга мне не удавалось.
Однажды ночью Флеминг опять отправился на берег, а я вышел из моей спальни. На палубе, на водяном бочонке сидел Марблс в позе глубокой задумчивости. Дверь в каюту была закрыта, но там еще горел свет. Видя, что Марблс не двигается, я осторожно подошел к нему: он крепко спал и даже храпел. Я подкрался к двери каюты, она оказалась незапертой. Хотя я не так сильно боялся Марблса, как Флеминга, у меня все же сильно забилось сердце и дрогнула рука, когда я осторожно открывал ее. Но Марблс не пошевелился. Я вошел в каюту и, взяв лампу, осмотрелся. По обеим сторонам помещения стояли две кровати, перед ними два ящика, на которые можно было садиться. Подняв их крышки, я увидел внутри платье. В глубине стояли три шкафа. Я открыл средний, в нем оказались только посуда, ножи и вилки. Шкаф справа был закрыт, но в замке торчал ключ. Я тихонько повернул его, крепкий замок громко щелкнул. Однако Марблс не проснулся. На полках шкафа лежали серебряные ложки, вилки, тарелки, часы, браслеты и всевозможные украшения. Ко всем вещам были привязаны ярлыки с какими-то отметками. Я подошел к третьему шкафу и тоже открыл его. В нем я нашел шелковые платки, кружевные покрывала и другие дорогие материи; на самой нижней полке лежали три пары пистолетов. Осмотрев все, я уже собирался уходить, как вдруг вспомнил, что забыт замкнуть на замок правый шкаф, и, чтобы мои начальники не поняли, что я побывал в каюте, повернул ключ. Замок щелкнул еще громче. Услышав, что Марблс проснулся, я задул лампу и замер. Барочник прошелся по палубе, посмотрел на дверь каюты и немного приотворил ее. Подумав, что лампа выгорела, он снова закрыл дверь и, к моему ужасу, повернул ключ в замке. Что делать? Я не знал; наконец решил позвать Марблса, так как меньше боялся его, чем Флеминга. Но вдруг мне пришло в голову, что, может быть, Марблс войдет, постарается ощупью найти лампу и зажечь ее, а в эго время мне посчастливится в темноте ускользнуть из западни. И эта безумная надежда несколько мгновений заставляла меня молчать. Наконец я решился позвать его и уже подбежал к двери, когда услышал звук весел. Я остановился; ялбот подошел к барже. Раздался стук — это Флеминг вскочил на палубу.
— Скорее, — сказал он Марблсу, стараясь открыть дверь в каюту. — Нельзя терять ни минуты, нужно достать мешки и утопить все. Двое из «них» выследили меня, и все может открыться.
Взяв ключ, он распахнул дверь. (Я поставил лампу на стол). Флеминг сел на ящик и стал ощупью искать ее. Марблс сел на другой ящик. Бежать было невозможно. Флеминг вынул из кармана коробочку с фосфорными спичками, чиркнул одной, каюта осветилась — и свет выдал меня. Спичка выпала из рук Флеминга — в каюте опять воцарилась тьма, но теперь это было бесполезно: они видели меня!
— Джейкоб! — воскликнул Марблс.
— Он не будет болтать, — заговорил Флеминг, зажег другую спичку и засветил лампу. — Ну, — продолжал он с бешенством, — тотчас же вон из каюты.
Флеминг вышел; я за ним, но Марблс вмешался. — Стой, Флеминг, что ты хочешь делать?
— Заставить его молчать — был ответ.
— Но ты же не убьешь его? — крикнул Марблс, дрожа с ног до головы. — Ты не осмелишься сделать это.
— Чего я не могу осмелиться сделать, Марблс? Но говорить незачем: он умрет — я не хочу погибнуть ему в угоду.
— Нет, нет, Флеминг! — закричал Марблс, удерживая меня за руку.
Я противился изо всех сил; тогда Флеминг выхватил пистолет из кармана и ударил его стволом Марблса по голове. Барочник упал без чувств. Отбросив оружие, Флеминг потащил меня к борту. Я был силен, а он еще сильнее. Наконец он кинул меня в темную, быструю воду. На счастье, я выучился плавать; на счастье также, я был почти не одет. Раньше, чем я успел подняться на поверхность, течение унесло меня так далеко от баржи, что Флеминг не мог различить моей фигуры. Тем не менее у меня было мало надежды на спасение в такую темную ночь и на расстоянии четверти мили от берега. Я боролся изо всех сил. Вдруг до меня донесся плеск весел, и я увидел их над своей головой. Я схватился за одно из них и закричал:
