Сабина Мартин - Маска
У Мелисанды горели легкие, кололо в боку, точно ее ранила стрела, но Раймунд неумолимо тянул ее дальше.
Лес стал реже, и мягкая почва сменилась камнями. Тут беглецы уже не оставляли следов. Мелисанда взглянула вперед.
Нет, это невозможно! Они зашли в тупик! Слева и справа возвышались скалы, а в конце долины путь преграждала каменная стена. Из этой ловушки не выбраться, а охотники вот-вот настигнут их и расстреляют из арбалетов, точно крольчат. Что…
Но прежде чем Мелисанда успела додумать эту мысль до конца, Раймунд потянул ее в сторону, схватился за один из валунов, и тот словно по волшебству откатился в сторону, открыв проем.
Еще миг — и они очутились в темном коридоре. Раймунд поставил камень на место, и теперь Мелисанда поняла, что волшебство тут ни при чем. Снаружи этот валун казался непоколебимой твердыней, но на самом деле был круглым, как колесо, и легко двигался в выбитом в земле желобке. Приложив немного усилий, его можно было откатить в сторону и протиснуться в пещеру. Послышался звук, похожий на скрежет задвигающегося засова, и Раймунд с облегчением вздохнул.
— Вот теперь мы можем немного отдохнуть.
Мелисанда ничего не видела. Все звуки внешнего мира исчезли.
Девочка медленно опустилась на землю и устроилась на каком-то уступе. Она слышала, как тяжело дышит Раймунд.
— Здесь мы в безопасности. Никто, кроме меня, а теперь и вас, не знает об этой пещере. Когда-то мой отец показал ее мне, а ему — его отец. Это наше укрытие. До сегодняшнего дня я им ни разу не пользовался. Но я часто прихожу сюда и забочусь о том, чтобы все было наготове. Сейчас я немного передохну и покину вас — мне нужно возвращаться в город. Кое-кто нуждается в моих услугах.
В темноте послышался стук огнива, во все стороны полетели искры, и в следующий миг вспыхнуло пламя. Загоревшийся факел осветил грубые черты палача.
— Вам нужно казнить кого-то?
Раймунд тихо засмеялся, но выражение его глаз не изменилось.
— Нет. Напротив. Если на то будет воля Божья, я спасу одному человеку жизнь. — Он сунул руку под накидку и вытащил пучок травы. — Видите?
Мелисанда кивнула. Сейчас она различала все вокруг, хотя цвета были немного приглушенными, с каким-то серым оттенком.
— Это листья мать-и-мачехи и тысячелистника. Я отправился собирать их в лес. Собственно, мне еще нужен тимьян. А он растет на поляне, где… — Мужчина прикусил нижнюю губу. — Вы знаете, чем хороши эти растения?
Мелисанда покачала головой.
— Ими можно снять нагноение. Мастер Генрих, пивовар, колол дрова и поранил ногу топором. Если я не помогу ему, он умрет или потеряет ногу.
— Вы… — Мелисанда нахмурилась. — Вы лечите людей? Как мастер-медикус?[5] Вам это разрешено?
— Мне плевать на то, разрешено мне это или нет. Мастер Генрих умолял меня помочь. А лекарь, выхаживавший его, просто взял деньги и ничем не помог. Нога загноилась еще больше. Этот врачеватель заявил, что рана должна гноиться. Какая глупость! Гной — сок преисподней, и если не побороть его, то увидишь дьявола быстрее, чем прочитаешь «Отче наш».
Мелисанда перекрестилась. А потом, задрав подбородок, решительно произнесла:
— Неужели вы полагаете, что я останусь здесь? В одиночестве? В этой дыре? Я требую, чтобы вы незамедлительно отвели меня в ратушу Эсслингена к представителям городского совета, чтобы я могла выдвинуть обвинение против графа де Брюса. Он убил мою семью.
— Вы говорите как взрослая, это удивительно для вашего возраста. Но выдвинуть обвинение против де Брюса… Как вы собираетесь это сделать? У вас нет ни свидетелей, ни доказательств — ничего, что помогло бы вам обосновать обвинения. Жители Эсслингена посчитают, что на вашу семью напали разбойники, раубриттеры, которых тут так много. Вот и все.
— Вы — мой свидетель.
Раймунд задумчиво покачал головой.
— Нет, я не собираюсь класть голову на собственную плаху. Если бы я свидетельствовал против де Брюса, то он нашел бы с десяток человек, которые выдвинули бы мне встречные обвинения. И меня приговорили бы к смерти. Де Брюс — граф. Его власть велика. И вам придется смириться с тем, что это злодеяние сойдет ему с рук. А еще вы должны смириться с тем, что вас тоже больше нет. Вы мертвы. Как и ваша семья. Вам больше нельзя показываться в Эсслингене. Прихвостни де Брюса сразу же схватят вас и довершат начатое. — Палач прищурился. — Несомненно, де Брюс назначил большую награду за вашу голову. Я мог бы выдать вас и забрать эти деньги себе. — Он сунул траву в карман и навис над Мелисандой. — Вообще-то, неплохая мысль. По крайней мере, так я от вас избавлюсь.
Девочка замерла от ужаса. Правой рукой она нащупала на полу пещеры камень, намереваясь в случае чего ударить им палача в висок. Она не знала, говорит он серьезно или шутит.
Раймунд отвернулся и пошел вглубь пещеры.
— Пойдемте, — позвал он. — Это, право же, не смешно. Если бы граф де Брюс заговорил со мной, я не сказал бы даже о том, как обстоят дела с погодой.
Мелисанда последовала за ним по узкому коридору. Отблески факела играли на каменных стенах, пугая летучих мышей. Магнусу приходилось пригибаться, чтобы не задеть головой потолок, Мелисанда же могла идти выпрямившись. Наконец они свернули направо — и перед ними открылась круглая пещера высотой в два человеческих роста.
Раймунд факелом поджег лампаду, и на стенах заплясали тени.
Мелисанда была потрясена, увидев стол, два табурета, соломенную лежанку, очаг, котелок над ним и бочку с водой.
— Вода чистая?
— Попробуйте. В глубине пещеры бьет родник.
Раймунд зачерпнул ковшом воды и протянул девочке.
Мелисанда сделала пару жадных глотков. Вода была великолепна на вкус.
Девочка задумалась. Да, ей посчастливилось выжить в этой бойне. Но она всегда будет помнить о данной клятве и заставит де Брюса заплатить за содеянное. Раймунд Магнус прав: ей нужно быть осторожной, тщательно все спланировать, а главное — остаться в живых.
— Я останусь здесь, пока все не поверят в то, что я умерла, — решила Мелисанда. Резким движением она вытащила из-под платья кошель и протянула Раймунду. — Вот, возьмите. Тут достаточно денег, чтобы хватило мне на пропитание.
Раймунд взвесил кошель на ладони, развязал его и присвистнул.
— Солидная сумма. Нам нужно сохранить эти деньги, чтобы вы воспользовались ими, когда придет время.
— Вы их не возьмете?
— Зачем? Я мог бы прожить на них долгое время, но что мне с того? Я все равно не смог бы покинуть город и начать новую жизнь, потому что и в другом селении люди не стали бы относиться ко мне с уважением. Скорее всего, за мной послали бы стражников, поймали и обвинили в воровстве. Откуда еще у меня взялось бы столько золота, если бы я его не украл? Нет, Мелисанда. Мое место — в Эсслингене, в доме палача. Господь ясно дал мне это понять много лет назад, и я не откажусь от моего предназначения. Город платит за мои услуги, и платит хорошо. Я нужен людям.
