Ольга Крючкова - Король Австразии
Взвесив все за и против и вспомнив, что у бургундского короля Хильперика II есть дочь Клотильда, Хлодвиг решил… просить ее руки. Сим брачным союзом он рассчитывал обеспечить крепость своих границ, да и дополнительная поддержка родственника в случае необходимости отнюдь не помешала бы…
* * *Еще раз хорошо все обдумав, Хлодвиг призвал к себе советников. Когда те вошли в зал суассонской королевской виллы, король уже восседал на украшенном зо́лотом высоком деревянном троне, перешедшем ему по наследству от отца и лишь недавно доставленном из Турне. Советники-букеларии встали напротив господина полукругом и почтительно замерли.
– Я пригласил вас по весьма важному вопросу, – начал Хлодвиг заготовленную накануне речь. – Вы, верные мои советники и букеларии, всегда поддерживали меня. Так поддержите же и теперь! Я вознамерился жениться на дочери короля бургундов Клотильде. Говорят, она хороша собой, воспитана, набожна и прекрасно владеет латынью.
Букеларии пришли в явное замешательство: а что же в таком случае ждет Амалабергу, первую жену короля? Не выдержав затянувшейся паузы, один из букелариев все же отважился на дерзкое восклицание:
– Повелитель, но у вас ведь уже есть жена! Амалаберга!
– Ты прав, букеларий, – снисходительно кивнул Хлодвиг. – Но разве это может служить препятствием для вторичной женитьбы? Надеюсь, все вы помните, что мой отец, Хильдерик Реймский, имел одновременно трех жен и двух наложниц! Более того: по нашим законам сыновья, рожденные хоть от наложниц, хоть от законных жен, имеют на наследование трона абсолютно равные права. Напомню также, что моей матерью была Базина Тюрингская – вторая жена короля Хильдерика. Посему я не собираюсь отказываться от своего сына Тьерри и готов признать его старшим наследником, наделив всеми соответствующими правами. Жениться же на Клотильде я намерен исходя из политических соображений. Бургундия – слишком сильный и могущественный сосед, чтобы иметь ее в противниках. К тому же с Сигирихом, наследником короля Хильперика II, может случиться всякое, и тогда Клотильда получит реальное право на наследование бургундской короны по женской линии. Ведь сей закон никто пока не отменял, верно?![39]
Букеларии дружно закивали в знак согласия. В конце концов, что с того, что повелитель поменяет жену? Эка невидаль!
– Итак, решено! – провозгласил Хлодвиг тоном, не терпящим возражений. – Завтра же отправлю к Хильперику послов с дарами. Повелеваю тебе, достойный Гунтрам, возглавить сию ответственную миссию, – обратился он к одному из советников.
– Благодарю за честь, мой повелитель! – поклонился Гунтрам, приложив правую руку к сердцу.
На следующий день он отбыл – с богатыми дарами и посланием Хлодвига – в Бургундию.
* * *Шестилетний Тьерри, расположившись в материнских покоях на медвежьей шкуре подле камина, забавлялся с деревянной игрушечной пирамидкой. Погода, несмотря на начало осени, стояла теплая, и камин в связи с этим пока не растапливался. Пользуясь столь удобным обстоятельством, мальчик снимал с пирамидки один за другим диски-кругляшки и метко забрасывал их в камин. Когда же от игрушки остались только стержень с подставкой, он вопросительно взглянул на мать: чем же мне, мол, еще теперь заняться? Она же отчего-то не обращала на него ровно никакого внимания…
Амалаберге было сейчас не до шалостей сына: второй день ей не давали покоя печальные мысли…
Накануне вечером 43-летняя кормилица Тьерри вошла в покои королевы бледнее мела, и сердце Амалаберги тревожно сжалось в предчувствии беды.
– Что случилось, Иветта?! Чем ты так напугана?
Вместо ответа кормилица громко разрыдалась, но потом, взяв себя в руки, взволнованно зашептала:
– Госпожа, от служанки досточтимого советника Гунтрама я сейчас узнала, что сегодня утром он отправился в Бургундию, причем с дарами и посланием от нашего повелителя!..
Сердце слегка отпустило.
– Ну, отправился и отправился – тебе-то что за печаль? – с нескрываемым вздохом облегчения поинтересовалась Амалаберга.
Кормилица, выпучив глаза, перешла на возбужденный громкий шепот:
– Так ведь советник Гунтрам собирается просить руки дочери короля бургундов!
Амалаберга улыбнулась и шутливо погрозила женщине пальчиком:
– Иветта, мы радоваться должны, что советник-букеларий решил жениться, а не плакать!
Всхлипнув, Иветта зарыдала пуще прежнего и пала перед королевой на колени:
– О, госпожа! Но жениться-то собрался не советник! А наш повелитель король Хлодвиг!
Амалаберга на мгновение оторопела, решив, что ослышалась. Придя же в себя, вспылила:
– Ты хочешь расстроить меня, Иветта?! Как смеешь ты сочинять подобные небылицы о моем муже?!
– Да пусть меня покарает Великий Логос, если я лгу! – воздела руки к небу кормилица. – К сожалению, это истинная правда, о, госпожа!..
…Напрасно в тот день Амалаберга прождала Хлодвига до позднего вечера: он так и не заглянул к ней. Ближе к ночи, набравшись дерзости, она сама отправилась к мужу. Но, достигнув его личных покоев, подумала вдруг: «А как я объясню Хлодвигу, что посвящена в его планы? Он ведь наверняка прогневается и прогонит меня! Может, лучше помолиться Логосу и попросить, чтобы король бургундов не пожелал отдать ему в жены свою дочь?» Амалаберга резко развернулась, чем несказанно удивила стражников, и удалилась прочь.
И вот сегодня с самого утра ее одолевали одни те же мрачные мысли: «Что ждет меня? Неужели Хлодвиг уготовил мне роль наложницы? Какой позор! Стать наложницей после долгих лет, в течение которых я делила с ним ложе на правах жены!»
Амалаберга машинально взглянула на Тьерри: сын, с ног до головы перемазавшись в саже, доставал из камина кругляши пирамидки.
– О, Великий Логос, а какая же участь ожидает моего сына?! Неужели участь бастарда?! – вслух простонала убитая горем женщина.
Глава 5
На неблизкую дорогу до Бургундии у посланников Хлодвига ушло около недели. Но вот наконец Гунтрам, сопровождаемый кортежем из пятнадцати франкских воинов и присоединившимся к ним на границе отрядом бургундов, достиг Шалон-сюр-Сона.
Шалон-сюр-Сон, никогда Римской империи не принадлежавший, разительно отличался от привычных франкскому взору городов Суассона, Реймса и Лютеции, выросших на месте бывших римских вилл и поселений. Конечно же, первым делом Гунтрам обратил внимание на архитектуру королевской резиденции, пытаясь оценить ее с военной точки зрения.
Шалон-сюр-Сон состоял из пяти башен, четыре из которых плотно окружали самую высокую – центральную. В окнах не присутствовало ни слюды, ни цветного римского стекла: напротив, они зияли мрачной темнотой, как бы открывая внутреннее пространство башен всем ветрам, приносящим сырой воздух с реки Мерны. Окружавшая башни мощная стена была возведена из местного камня, добытого в горах Северной Юры.
По мере приближения к Шалону, Гунтрам, не отрывавший взгляда от города-крепости, неожиданно подумал, что, пожалуй, сия резиденция есть доподлинное отражение сути бургундского характера – гордого, своевольного и амбициозного. В голову тотчас закралось сомнение относительно успешного выполнения возложенной на него миссии: «Судя по всему, хозяин Шалон-сюр-Сона король Хильперик – человек, знающий цену и себе, и, следовательно, своей дочери. Тогда переговоры могут выдаться долгими и непростыми… Интересно, что потребует Хильперик в обмен на свое согласие выдать Клотильду за Хлодвига? Впрочем, еще неизвестно, удовлетворится ли он присланными дарами…»
Когда кортеж достиг окружавшего город рва, доверху заполненного водой, Гунтрам заметил на деревянных галереях-хордах, венчавших крепостные стены, многочисленных лучников, державших прибывших гостей под прицелом и явно готовых выпустить смертоносные стрелы по первому же сигналу командира. Тем не менее кортеж советника благополучно миновал мост и остановился перед огромными дубовыми воротами. Посол извлек из походной сумки охранную грамоту, полученную им на пересечении границы с Бургундией, и без проволочек предъявил вооруженным стражникам. Время ожидания не затянулось: вскоре ворота распахнулись, пропустив франков на территорию резиденции бургундского короля.
* * *К вящему удивлению Гунтрама, внутреннее убранство замка, весьма мрачного снаружи, оказалось не только богатым, но даже изысканным. И если архитектура резиденции короля Бургундии разительно отличалась от архитектуры вилл, распространенной в Галлии, Аквитании, Белгике и Суассонском королевстве, то интерьер замка выглядел почти римским.
Стены главного зала резиденции были щедро задрапированы дорогими тканями, выгодно оттеняющими римские напольные вазы. Вокруг невысоких и небольших по размерам столиков, тоже римского образца, лежали уютные разноцветные подушки. При этом столы располагались в противоположной стороне от центральной, торжественной части зала, где высился трон Хильперика – настолько древний, что, видимо, принадлежал еще его славным предкам нибелунгам, населявшим некогда территории Бургундии и Савойи.
