Джеймс Нельсон - Викинги. Ирландская сага
«Ах ты, лживая сука», — подумал он, а потом, повысив голос, чтобы его можно было расслышать за шумом дождя, обратился к своим людям:
— Вот что задумали ирландцы. Они знают: мы сделаем, что угодно, лишь бы отомстить Торгриму и прочим предателям, и потому оставили нас одних, чтобы мы сражались вместо них! — Звук собственного голоса и слова понравились ему самому, и он вдохновенно продолжал: — Что ж, прекрасно. Если они не хотят сражаться, как подобает настоящим мужчинам, то предлагаю убить всех тех, кто расположился там с Торгримом, а потом вернуться и прикончить заодно этих жалких, лживых ублюдков за стенами Тары!
Он ожидал, что ответом ему будет дружный и одобрительный рев, но взамен получил лишь недоуменные взгляды. Арн- бьерн растерялся окончательно, хотя и не удивился, когда первым заговорил Хроллейф, который сначала многозначительно откашлялся, а потом и презрительно сплюнул в сторону далекого лагеря.
— Торгрим? — проревел он, поскольку, похоже, разговаривать иначе просто не умел. — Да, кроме тебя, никому нет никакого дела до Торгрима! Откуда ты знаешь, что он вообще находится там? Кто тебе сказал об этом?
Арнбьерн предпочел промолчать, поскольку сообразил, что, ответив, лишь выставит себя круглым дураком. К несчастью, угадать правду было совсем несложно, что Хроллейф и сделал.
— Клянусь загноившимся глазом Одина! — взревел он. — Это ведь была та ирландская сука, Морриган, верно? Порази меня молот Тора, неужто ты веришь всему, что она говорит? Честное слово, сдается мне, если бы она сказала тебе, что испражняется серебряными слитками, ты поспешил бы подставить руки ковшиком ей под задницу!
Арнбьерн почувствовал, как жаркий румянец заливает ему лицо, и беспомощно огляделся, словно в поисках подходящего ответа, но ничего не придумал. К счастью, его спас Ин- гольф.
— Смотрите! — воскликнул он. — Они вооружаются и выстраиваются в боевые порядки!
И все викинги обратили свои взгляды на далекий лагерь, где люди засуетились, словно муравьи в разворошенном муравейнике. В их действиях были заметны спешка и беспорядок, как если бы их застали врасплох, в чем, строго говоря, не было ничего удивительного. Кем бы они ни были, но если они пришли сюда сражаться, то, скорее всего, не предполагали, что люди в Таре отважатся покинуть крепость и встретиться с ними в чистом поле. Арнбьерн, во всяком случае, ни за что не сделал бы подобной глупости, будь у него выбор.
— Судя по всему, они хорошо вооружены и многочисленны, — продолжал Ингольф. — К чему нам драться с ними? У нас есть оружие и свобода. Наши корабли, наверное, до сих пор ждут нас там, где мы оставили их. Вот что я скажу: пусть ирландцы убивают ирландцев, а мы возвращаемся в Дуб-Линн.
Викинги встретили его слова одобрительными возгласами и согласно закивали в ответ. Арнбьерн поджал губы. Как ему ни хотелось, но он не осмеливался приказать им атаковать врага на дальнем краю поля. Он был почти уверен, что его попросту проигнорируют, а еще одного унижения он не переживет.
Торгрим!
— Мы не можем просто повернуться к ним спиной и уйти, — возразил Хроллейф, чем заронил в душу Арнбьерну искорку надежды, которая, впрочем, тут же угасла, когда здоровяк добавил: — Если они атакуют нас, а мы окажемся не готовы отразить их нападение, они убьют нас всех. Мы должнывыстроить стену щитов и отступить организованно, не сводя глаз с врага и прикрываясь щитами.
И это предложение было встречено с энтузиазмом. Отдавать приказы не было нужды. Норманны прекрасно знали, как надо выстраивать стену щитов, что они и проделали, быстро и аккуратно. Арнбьерн видел, какой эффект произвели ихдействия на врага в далеком лагере. Люди, доселе бесцельно метавшиеся среди палаток, моментально составили внушительную шеренгу воинов в кольчугах и шлемах, протянувшуюся от одного края лагеря до другого. По сравнению с ними, их количеством, вооружением и дисциплиной, викинги выглядели жалко и убого.
— Отлично! — прокричал Хроллейф. — Будьте готовы отступить. Медленно и осторожно, сохраняя строй. Мы достойно встретим этих ублюдков, если они пойдут в наступление, но если они останутся на месте, мы вернемся к кораблям.
Взгляды норманнов были прикованы к тяжеловооруженной пехоте вдали, викинги ждали, что вот сейчас там сделают первый шаг, пойдут вперед, врубятся в стену их щитов, и их противостояние превратится в кровавую мясорубку.
Этого ждали все, кроме Арнбьерна. Вдруг какое-то смутное движение привлекло его внимание, и он обернулся, глядя на поле чуть поодаль от стены щитов. Там виднелась одинокая фигура мужчины, неспешно идущего куда-то, словно отправившегося на прогулку, вот только он не столько шел, сколько брел, спотыкаясь, под проливным дождем.
«Во имя Локи, кто бы это мог быть?» — изумился про себя Арнбьерн. Человек выглядел пьяным. Да и разве стал бы трезвый шататься по открытому месту между двумя армиями, готовыми наброситься друг на друга — чего он, похоже, решительно не замечал.
Но было в его облике, мощной фигуре и в том, как он двигался, нечто знакомое. Арнбьерн прищурился, вглядываясь в него сквозь пелену дождя. А потом его словно громом поразило. «Харальд? — подумал он. — Харальд сын Торгрима?»
Оба вернулись к прежним ролям с такой легкостью, словно надели хорошо разношенную обувь. Орнольф громогласно распоряжался и сыпал бранью и насмешками, а Торгрим осуществлял действительное руководство, принимая решения, которые должен был принимать Орнольф, не желавший отвлекаться на подобную ерунду. Впрочем, этот негласный уговор никого не вводил в заблуждение. В конце концов, они всего лишь распределили обязанности самым прагматическим образом, в соответствии со своими наклонностями и сильными сторонами.
Торгрим не хотел, чтобы их присутствие обнаружили. Он понимал, что неожиданность — самое мощное оружие, и, подобно многим бесценным вещам, однажды утраченное, возвращению оно не подлежало. И поэтому по его команде только он сам, Орнольф и еще несколько викингов выступили из-за линии деревьев на опушку, откуда дорога убегала через поля и взбиралась по склону холма к стенам Тары, гордо высившимся на его вершине. Вряд ли из крепости или из лагеря на другом конце поля кто-то смог бы разглядеть небольшую группу людей, но тем не менее они старались не отходить далеко от опушки, укрываясь в густых зарослях папоротника, почти невидимые на фоне деревьев.
Он рассчитывал, что прочие викинги будут держаться поодаль, но скорее он остановил бы прилив голыми руками. Поэтому, подобно все тому же приливу, норманны неумолимо продвигались вперед, все ближе подбираясь к опушке. Однако они понимали, чего хотел от них Торгрим, и потому прятались под деревьями, не обнаруживая себя, но выбирая такое место, откуда могли бы наблюдать за происходящим. Поскольку их поведение не грозило разрушить элемент внезапности, Торгрим и не пытался отогнать их назад.
