Рассел Уитфилд - Гладиатрикс
Бальб выставил перед собой ладони. Для него это была уже военная заумь, вникать в которую он не хотел. Однако Луций покосился на старого центуриона и по выражению его лица понял, что Лисандра городила не такую уж чушь.
— Все зависит от того, намерены ли заводить конницу наши враги, — сказал он со вздохом.
Лисандра кивнула.
— Что ж, разведаем, — пообещал Бальб. — Если я и вправду узнаю, что в других школах тренируют наездников и лошадей, значит, будем изыскивать дополнительные средства. Но если нет, то и нам они не понадобятся.
— Благодарю, — сказала Лисандра.
Бальб видел, что она чуть не отсалютовала ему по-воински, но все-таки передумала, просто повернулась и пошла прочь.
— Разорюсь я, право слово, — пожаловался он Титу.
— Все может быть, — рассмеялся седой центурион. — Вот только зрелище должно получиться и в самом деле невиданное! Все-таки восхищаюсь я, Бальб, этой девчонкой…
Луций чуть натянуто улыбнулся в ответ. Денег было отчаянно жаль, но и Тит говорил правду.
— Надо будет приставить к делу Фалько, — проговорил ланиста. — Правду сказать, Тит, в это дело вложено уже столько, что победа нам вовсе не помешает!
— Прежде чем сюда угодить, я ведь служил в легионе… — начал Тит.
Бальб приготовился выслушать одну из его бесконечных историй, но тот всего лишь сказал:
— Она обязательно выиграет, ланиста, вот помяни мое слово. Дай ей то, что она просит, и девчонка тебя не подведет. Она так напоминает мне одного молодого трибуна, которого я когда-то знавал в германских лесах…
— Я отправлю Фалько разузнавать, — поспешно перебил Бальб.
Тит смерил его разочарованным взглядом и снова стал смотреть, как упражнялось войско Лисандры.
XLIV
— Он правда едет? Сюда?!
Более чем когда-либо в жизни Секст Юлий Фронтин был близок к панике.
— Да, государь мой, — спокойно отвечал бывшему хозяину Диокл, его вольноотпущенник-грек.
Фронтин встал с ложа.
— Когда?
— Месяца через три. — Диокл провел пятерней по редеющим волосам. — Если не раньше. Письмо отправлено в июле, скоро уже сентябрь.
Прокуратор беспокойно заходил по комнате.
— Вот так, без предупреждения! — пожаловался он и глянул на своего письмоводителя, словно тот был причиной всему.
— Рим не считает себя обязанным соблюдать правила, господин мой, — без особого одобрения подтвердил вольноотпущенник. — Он сам их устанавливает.
Фронтин остановился и вперил в него пристальный взгляд.
— Сказать тебе, что это значит?
Бывший раб только кивнул. Попробовал бы он ответить как-то еще.
— Они высылают соглядатая, чтобы проверить, как у меня дела! Другого объяснения нет! Он едет сюда удостовериться, достаточно ли усердно я тут готовлюсь к празднованию дня рождения Домициана! Эти выскочки полагают, будто мы, старая гвардия, без их помощи шагу не сумеем ступить.
— Вот именно, мой господин, — старательно храня непроницаемый вид, поддакнул Диокл.
— Ну так я покажу этому Траяну, из чего мы тут в Галикарнасе сделаны. Пусть знает!
— Непременно, мой господин.
— Три месяца! Все полностью перед ним разыграть мы, конечно, не сможем, но и допустить, чтобы в Риме болтали, будто в моей провинции все вот так сиднем сидят… Ведь не допустим, верно, Диокл?
— Именно об этом я сейчас думал, мой господин.
Опытный слуга подпустил в свой голос точно отмеренную толику скуки, чтобы показать Фронтину, что довольно пустой болтовни, пора принимать решения, причем побыстрее.
На какой-то миг правитель был готов ощетиниться, но потом махнул рукой и расхохотался.
— Все равно нет смысла паниковать по поводу того, что мы не в состоянии изменить.
— Да, мой господин.
— Раз так, то надо созывать всех. Пригласи ко мне Бальба и того сирийца, поставщика шлюх, как там его… ну ты понял, о ком я.
— Полагаю, господин, я уже понял, что ты имеешь в виду. Всевозможные утехи для глаз и для чувств. Игры, конечно же. Опять-таки всю свиту необходимо должным образом разместить. И так далее, и так далее…
— Совершенно верно, Диокл. — Фронтин снова опустился на ложе и вытер вспотевший лоб. — Паршивцы вообразили, будто вот так обойдут старого полководца на повороте. Пусть попробуют!
— Все будет сделано, господин мой. Я за всем прослежу.
Диокл чуть улыбнулся, почтительно наклонил голову и удалился. Ему предстояло много работы.
* * *— Дело замышляется крупное, — поведал Бальб наставникам, собравшимся у него. — Оно должно превзойти даже игры Эсхила. Право же, это станет великолепным зачином той битвы, которую мы думаем устроить на будущий год. Для этого надо привести девок в самый лучший вид, на какой они только способны. — Пухлый палец нацелился на парфянина.
Палка, валявшийся на ложе, слегка приподнялся и спросил:
— А как же наше растущее войско? Полководец Лисандра вряд ли будет довольна, если все ее занятия вдруг полетят кувырком.
— Думаю, тут не о чем беспокоиться, — вмешался Тит. — Нам не понадобится вмешиваться. Она и так творит чудеса со своими воспитанницами. Так что там говорит Фалько? Другие школы закупают наездниц? — спросил он ланисту.
Бальбу совсем не хотелось уводить разговор в сторону, но и Тита, явно болевшего за подготовку к сражению, обижать не стоило.
— Да, — сказал он. — Закупают. И что за привычка у этой Лисандры! Вечно она оказывается права!.. До меня дошел слух, что другие ланисты в основном уповают на численность и на врожденное умение своих варваров управлять лошадьми. Так что все будет так, как хотелось нашей спартанке. Другое дело, что Фронтин отнюдь не торопится развязывать кошелек, особенно теперь, с этим неожиданным визитом важного вельможи из Рима. Остается надеяться, что доходы от предстоящих игр с лихвой покроют будущие затраты.
Палка не верил собственным ушам.
— Значит, нам предстоит своими силами набирать еще и женскую конницу? Да где ж мы денег возьмем?..
Бальб развел руками.
— Будем собирать, приторговывать, еще что-то придумаем. Учти, если Лисандра потерпит поражение, мы вообще окажемся на улице. Если же выиграет, то денег получим столько, что ни одному скряге и во сне не приснится. О славе я уже не говорю. Но это когда еще будет, что же касается безотлагательных дел…
Бальб понял, что настала пора применить все свое умение управлять людьми, которым он не зря гордился.
— Вот что, друзья, права на ошибку у нас нет, — сказал он, чувствуя себя военачальником перед решительной битвой. — Наши девочки обязаны будут во всей красе показать себя перед советником Домициана. Рим должен прослышать о нашей работе. Кто знает…
