Эндрю Ходжер - Храм Фортуны
— Хорошо. Ты абсолютно уверен, что там был именно тот человек, имя которого ты мне назвал?
Грек замялся.
— Этого я не говорил. Но готов поклясться, что это именно тот человек, которого я видел в своей каюте вместе с Божественным Августом, и именно тот, кого народ в Остии называл Марком Агриппой Постумом.
Ливия позвонила в серебряный колокольчик.
Появился дворецкий — упитанный сириец с большой плешью и обвислыми щеками.
— Передай в преторию, — распорядилась императрица, — пусть немедленно пришлют дежурный наряд. Командир пусть зайдет ко мне. И быстро!
Раб исчез.
Ливия вновь повернулась к Никомеду.
— Иди, подожди во дворе. Ты пойдешь с ними. Смотри, не назови вслух имени того человека. Преторианцы не будут знать, кого они арестовывают, а если тот вдруг сам попытается им открыться, объяви от моего имени, что это никакой не Агриппа, а беглый раб Клемент, который выдает себя за бывшего хозяина с целью возбудить смуту в государстве. Ясно?
— Да, госпожа, — кивнул грек, пятясь к двери. — Как тебе будет угодно...
Отряд преторианцев — двенадцать человек во главе с центурионом — появился очень быстро, и Никомед повел их к месту назначения — дому, который завещал добрый дядюшка трибуну Первого легиона Гаю Валерию Сабину.
Поскольку грек предупредил центуриона о наличии за оградой товарищей человека, которого предстояло арестовать, тот распорядился, не поднимая шума, проникнуть во двор через боковую калитку, о существовании которой бдительный шкипер тоже не забыл упомянуть. Сейчас их интересовали лишь те, кто находился внутри дома, остальные могли подождать и даже разбежаться — на сей счет императрица никаких конкретных Указаний не дала.
Солдатам удалось бесшумно войти в сад, а затем подкрасться к входной двери. Никомед предусмотрительно держался чуть в стороне. Мало ли что? Ведь у того парня, Агриппы Постума, на боку висел довольно длинный меч. А с мечом осторожный грек предпочитал не связываться. Эту железяку трудно обхитрить.
Когда конспирация уже не имела смысла — преторианцы взяли под наблюдение все выходы из здания — центурион, с которым остались двое солдат, забарабанил в дверь кулаком, грозно крича и сурово хмуря брови:
— Именем цезаря Тиберия Августа! Откройте!
Этот крик и услышали Сабин с Постумом, а также все остальные, кто находился в доме.
* * *Агриппа пристально посмотрел на Сабина; его лицо стало бледным, глаза сузились, а пальцы судорожно сжались на рукоятке меча. Он тяжело дышал.
Трибун медленно поднялся на ноги.
— Я тут ни при чем, — сказал он, смело глядя в глаза Постуму, — Они, видимо, следили. Или за тобой, или за моим домом.
Дверь по-прежнему сотрясалась от ударов, но покойный дядя — панически боявшийся грабителей — сделал ее очень солидно. Крепкое дерево трещало, но не поддавалось. А в коридоре уже слышались встревоженные голоса слуг.
В комнату вбежал Корникс, едва не столкнувшись с Агриппой, который отпрянул при виде его и до половины вытащил из ножен узкий блестящий меч.
Галл бросил на него быстрый взгляд и обратился к хозяину, явно испуганный:
— Что делать, господин? Открыть?
— Да, — сказал Сабин. — Пусть это сделает Софрон. А ты проводи этого человека, — он указал на Постума, — к черному ходу и выпусти в сад.
— Ты думаешь, что там их нет? — скрипнул зубами Агриппа. — Ну, ничего, живым я им не дамся.
Он резким движением выхватил меч и воинственно огляделся по сторонам.
Сабин устало пожал плечами.
— Думаю, твои друзья в Остии очень обрадуются, когда узнают, что ты пал смертью храбрых, героически сражаясь с агентами Ливии. Я уж не говорю о том, что в этом случае и мне не избежать эшафота. Так-то ты платишь за гостеприимство?
— Ты прав, проклятье, — буркнул Постум и повернулся к Корниксу. — Веди, раб, шевелись.
— Я не раб, — машинально ответил галл, и они вдвоем выбежали из комнаты.
Сабин опустился на стул и взял кубок с вином. Секунду он смотрел на прозрачную розовую жидкость, а потом залпом выпил вино до дна и закрыл лицо ладонями. Ему было уже все равно, что произойдет дальше.
Он услышал, как открылась входная дверь и по коридору загрохотали тяжелые подкованные сандалии преторианцев.
— Где хозяин? — громко крикнул кто-то. — Почему не открывали? Изменники!
Гремя оружием, центурион и двое солдат ввалились в комнату, где сидел Сабин.
— Именем цезаря Тиберия Августа! — еще раз рявкнул офицер. — Где человек, который только что был здесь?
Сабин презрительно скривил губы и перевел на него взгляд.
— Ты разговариваешь со старшим по званию, центурион, — заметил он холодно. — Если ты считаешь, что можешь так обращаться со штатскими, это твое дело. Но я — боевой офицер, и не позволю орать на меня. Все ясно?
Получив столь решительный отпор, центурион заметно сник, спеси в голосе поубавилось.
— Прости, господин, — сказал он. — Но я получил приказ — арестовать человека, который только что был в этом доме.
— Как зовут этого человека? — равнодушно осведомился трибун. — У меня сегодня были несколько гостей
— Не знаю, господин, — развел руками преторианец. — Имени его мне не сообщили, приказали только арестовать...
— По какому обвинению? — продолжал допрос Сабин, выигрывая драгоценные минуты.
— По обвинению в государственной измене! — важно возвестил центурион.
— Это ошибка, — махнул рукой Сабин с деланным равнодушием. — В моем доме нет и не было государственных изменников.
— Он лжет, — раздался вдруг полный злобы голос.
Из-за спин солдат появился шкипер Никомед. На его лице была написана ненависть, смешанная со страхом. Дрожащий от нервного напряжения палец указывал на Сабина.
— Он лжет, — снова повторил грек, уже чуть более уверенно. — И я готов поклясться в этом всеми богами Рима. Немедленно арестуйте его как сообщника государственного преступника. Выполняй приказ, центурион. Не забывай, кто его тебе отдал.
Преторианец подобрался и виновато кашлянул.
— Да, господин, — сказал он. — Придется тебе пойти с нами на Палатин. Так мне приказали.
В этот момент в коридоре послышался какой-то шум и топот, через несколько секунд в комнату вбежал молодой солдат. С его рассеченного лба стекала струйка крови, в руке он сжимал меч.
— Какой-то человек выскочил в окно и скрылся! — доложил он взволнованным голосом. — Наверное, это тот, кого мы искали.
— Идиот! — заорал центурион, моментально вновь превращаясь в строгого командира. — Конечно, тот! Куда вы смотрели, растяпы? Да я вас...
— Он был не один, — оправдывался преторианец. — Какие-то люди пришли к нему на помощь. Они были вооружены, а нас там оказалось всего двое. Фронтин ранен...
