Георгий Савицкий - Небесный спецназ Сталина. Из штрафной эскадрильи в «крылатые снайперы» (сборник)
– Точно так, товарищ гвардии майор.
– Ты давай без излишней субординации, – сказал прямодушный летчик. – Мы с тобой в одном звании.
– Хорошо, – улыбнулся Волин. – А у тебя как?
– Бьем фрицев! Хорошо бьем, по-суворовски! Только вот без потерь не обходится. Борю вот ранило…
В своих мемуарах Александр Покрышкин так вспоминал период боев за Донбасс и ранение Бориса Глинки:
«Но, к сожалению, там не обошлось без потерь. Был ранен такой опытный летчик, как Борис Глинка. Бой даже с небольшой группой противника требует гибкой продуманной тактики. За ошибки приходится расплачиваться кровью.
В этом вылете Борис, стремясь не дать группе Ю-87 прицельно нанести удар по нашим наземным войскам, пошел в атаку на плотно идущую девятку. А скорость-то была мала. Она не дала возможности быстро проскочить огневой заслон воздушных стрелков врага. Самолет Глинки был подбит, а самого Бориса тяжело ранило. Пуля попала ему в левое плечо. Превозмогая боль, на поврежденной машине летчик все же сумел приземлиться с убранным шасси рядом с расположением кавалерийской части и сразу же попал в руки к медикам. Его группа набросилась на вражескую девятку и растрепала ее.
На другой день Бориса повезли в мариупольский госпиталь. Санитарка по просьбе Глинки заехала на аэродром. Летчики окружили машину, с сочувствием отнеслись к раненому товарищу. Поприветствовав его, я спросил:
– Как дела, Борис?..
– Ничего, Саша! Подлечат, и буду расплачиваться с фрицами!
– Как же все произошло?
– Полез без скорости в атаку через огневой заслон стрелков. Поторопился сорвать бомбежку, – смущенно ответил Борис и попросил санитарку ехать: видно, чувствовал себя он плохо.
Опытный воздушный боец – и влез в такую ловушку, ведь воздушные стрелки группы врага выпускают в секунду до сотни пуль по атакующему истребителю. Здесь уж, если решился идти на штурм воздушной крепости, нужна только предельная скорость…»[72]
Два летчика вышли из больничной палаты на свежий воздух. С моря дул прохладный ветер. Ранняя осень выдалась солнечной и теплой, погода стояла ясная. Им было о чем поговорить.
– Осваиваем сейчас тактику «свободной охоты», – сказал Александр Волин. – Сформировали Отдельную эскадрилью «воздушных охотников» под моим началом. Но дело это непростое…
– Да, это точно, – кивнул его тезка-сибиряк. – Я вот тебе одну историю расскажу, случилась она совсем недавно с моим летчиком – Клубовым.
«Встретив у линии фронта шестерку «Мессершмиттов», Клубов «соколиным ударом» сбил ведущего и вместо немедленного ухода вверх попытался поджечь второго. Но его пара сама попала под огонь противника. Самолет Карпова загорелся, и он выбросился с парашютом. Клубов прикрыл ведомого. Не дал врагу стрелять по нему в воздухе. Крутился в бою он с такими перегрузками, что деформировался самолет. Нелегко, видать, было Клубову. Его машина получила десятки пулевых пробоин, были перебиты тяги рулей глубины. Всех удивляло, как он смог отбиваться от пятерки «Мессершмиттов», прилететь и сесть на поврежденном самолете.
«Понял теперь, что такое «свободная охота»? – спросил я его на следующий день. – Тут надо действовать хитро: обмануть противника, внезапно нанести удар и уходить, пока сам не превратился в дичь…»[73]
– Да, вот только перехитрить немецких летчиков – дело непростое…
– Что ж, мы тоже не лыком шиты!
– А как ты считаешь, Саша, в «свободной охоте» можно атаковать наземные цели? Или лучше только самолеты противника?
– Если в себе уверен, то и наземные цели атакуй. Только боекомплект не весь расходуй, оставляй на случай воздушного боя. Штурмовые действия истребителей по наземным целям не раз наносили большой урон врагу. Однажды пара разведчиков нашего полка передала по радио о выходе из Осипенко по приморской дороге на Ногайск большой колонны. Моя восьмерка как раз готовилась к вылету. Мы тут же пошли на штурмовку.
С целью обеспечения внезапности удара я повел группу над морем, в пятнадцати-двадцати километрах от берега. Решил зайти на колонну с запада. Обойдя мористее, мы застали ее в движении. Противник не ожидал нападения с запада.
Первый удар группа нанесла внезапно. Сопровождавшие колонну зенитчики даже не успели открыть огонь. Я с ходу расстрелял легковую автомашину, в которой, видимо, ехало начальство. При последующих атаках поджег цистерны с горючим, бензовозы и мощные грузовики типа «Шкода» с бочками в кузовах. Летчики звена поражали автомашины, стреляли по гитлеровским солдатам. А звено Клубова своим огнем подавило зенитки, а затем перенесло огонь на автомашины.
Расстреляв все боеприпасы, наша группа взяла курс домой. На дороге пылали десятки машин, поднимались к небу столбы черного дыма…[74]
– Мы недавно так немецкие эшелоны проштурмовали на станции Ясиноватая.
Покрышкин кивнул:
– Слышал об этом, в сводке по дивизии передавали.
Оба летчика замолчали. Каждый думал о своем. Они были знакомы еще по Кубани, где воевали вместе. Не раз встречались в воздухе и на земле, а однажды бывший штрафник Александр Волин выручил пару Александра Покрышкина и Георгия Голубева в воздушном бою.
…Пара краснозвездных «Аэрокобр» с красными «носами» – коками винтов – отбивалась от шестерки «мессеров». Сражались советские истребители просто виртуозно. По энергичной, с большими перегрузками, манере пилотирования было видно, что в кабинах самолетов с бортовыми номерами 100 и 55 – настоящие асы. Они вдвоем своим мастерством уравняли шансы в смертельной воздушной мясорубке с втрое превосходящим противником! Однако, когда на горизонте появилось еще с полдюжины черных точек, стало ясно, что дело для пары советских асов принимало весьма скверный оборот.
И тут вдруг из облаков «вынырнула» пара истребителей Як-9. Ведущий с эмблемой в виде леопарда на фюзеляже за кабиной в пикировании молниеносно атаковал и сбил один из Bf-109G6. Завязалась короткая, но яростная воздушная схватка. Грязным, закоптившим полнеба комком огня «Мессершмитт» рухнул в кубанскую степь…
С тех пор прошло уже почти полгода. Изменчивая фронтовая судьба то разводила двух Александров, то сводила их вновь. Один из них был уже дважды Героем, а второй так и оставался штрафником, хоть подобные летные авиачасти уже и упразднили. Но шрамы на сердце не затягиваются, как и шрамы на теле…
А вот Александр Покрышкин вспоминал недавние бои:
«Оборона противника прорвана. Наши войска устремились в глубокий тыл врага, громя его резервы. Мехкорпус держал направление на Сталино, а кавалерийский – в обход таганрогской группировки гитлеровцев. Немецко-фашистское командование, стремясь предотвратить назревающее окружение войск в районе Таганрога, задействовало против кавкорпуса основные силы своей авиации из Крыма.
