Ольга Крючкова - Капитан мародеров. Демон Монсегюра
Шевалье вновь проснулся с неприятным и тревожным чувством, словно заглянул в глубины сознания. Заснуть он больше не смог, встал, умылся из серебряной чаши, привел волосы в порядок. Волосы он унаследовал от матери – такие же вьющиеся и золотистые. Глаза Огюсту достались от прабабушки, Элеоноры де Монсегюр, голубые, обрамленные густыми ресницами. Вообще, шевалье выглядел безупречно: высокий, хорошо сложенный, физически крепкий, с правильными чертами лица. Девочки, а позднее девушки, замков Бланшефор и Комменж, куда он часто приезжал с матерью в детстве и юности (из своего фамильного замка Кавальон, расположенного в предместье Авиньона) втайне влюблялись в красивого мальчика, превратившегося затем в молодого ослепительного шевалье.
Маргарита де Кавальон де Комменж, рано овдовев, полностью посвятила себя сыновьям. Она воспитала мальчиков в духе славных предков, постоянно защищавших свои земли от французов, привила им учение катаров, дала хорошее образование и достойные манеры. С французами вступать в конфликт стало не безопасно, власть французской короны и инквизиции с каждым годом укреплялись, еще жили в памяти воспоминания о разорительных воинах в Лангедоке. К двадцати годам Огюст с трудом переносил все французское и принял решение вступить в орден тамплиеров и покинуть родовое гнездо…
… День прошел как обычно, дурной сон забылся за повседневными заботами. Утром Огюст разбирал почту, деловые бумаги и документы, пришедшие с последними кораблями из Испании, Англии, Италии, Германии. Он составлял еженедельный отчет о состоянии дел лично для магистра ордена Жака де Молэ. Проблем хватало, приходилось решать и финансовые дела и торгово-хозяйственные, участились юридические вопросы по совместному владению собственностью с орденами госпитальеров и иоаннитов.
Огюст с искренним благоговением относился к магистру де Молэ. Магистру месяц назад исполнилось шестьдесят три года, он происходил из древнего бургундского рода, отличался твердостью характера, решительностью и способностью находить решения в любой сложной ситуации. Его прецептории на Кипре подчинялись магистры Англии, Шотландии, Италии, Испании, Португалии, Германии. Титул магистра давал де Молэ огромную власть и могущество. Он вел независимую политику, не подчиняясь королю Франции Филиппу IV Красивому и Папе Клименту V.
В двадцать четыре года молодой тамплиер из Бургундии Жак де Молэ принял пост магистра в Англии, бессменно занимая его более двадцати лет. Затем единогласным решением совета магистров, он встал во главе кипрской прецептории Лимасол. В это же время молодой шевалье Огюст де Кавальон отправил на Кипр прошение о принятии в орден. Прошение прочел сам де Молэ. Магистру понравилась убежденность Огюста в решении посвятить себя ордену и, учитывая, принадлежность его предков к тамплиерам, дал распоряжение принять в свои ряды молодого шевалье.
И вот в течение уже двенадцати лет Огюст де Кавальон – член ордена рыцарей Храма, тамплиер, а затем – и личный секретарь великого магистра.
После вечерней трапезы уставший Огюст направился в свою комнату, расположенную в отдельной двухэтажной постройке, отведенной специально для рыцарей. Комнатки были невелики с одним стрельчатым окном. Внутри размещались кровать, стол, два стула, туалетный столик с чашей для умывания и сундук с вещами. Огюст расстегнул кожаный пояс, снял рясу из тонкой светлой шерсти, лег и мгновенно заснул. Ему опять снился тот же сон, а вернее его продолжение…
Огюст видел во сне некую женщину, сидевшую в кресле подле его ложа. Вот он встал с кровати, взял нож, вышел в коридор и снял со стены факел… По узким мрачным коридорам он поднялся по лестнице, зашел на чердак и открыл старый сундук. Из него шевалье извлек статуэтку, ее голова с красными рубинами вместо глаз напомнила ему ритуальную чашу, из коей он вкушал красное вино, разбавленное кровью неофитов, когда давал клятву верности ордену Храма. И чаша сия называлась Бафомет…
Огюст отчетливо видел, как он рассек руку ножом и наполнил чашу, что держала в четырехрукая статуэтка, своей кровью. Рубиновые глаза статуэтки вспыхнули демоническим огнем…
Огюст очнулся и сел на кровати. Голова болела, страшно хотелось пить. «Причем здесь статуэтка прадеда? – подумал Огюст. – Я прекрасно помню, как она стояла на камине в парадном зале Бланшефора… Но почему она так похожа на ритуальную чашу ордена?.. Я никогда не задумывался над этим сходством… Странно, все это…»
В какой-то момент Огюсту показалось, что он – шевалье Клермон де Бланшефор, тот самый человек из сна, его прадед.
Огюст почувствовал слабость, снова лег и попытался заснуть. Сон навалился быстро и тяжело…
Очнулся шевалье оттого, что его сильно трясли. Он открыл глаза, надо ним склонился сержант.
– Брат Огюст, что с вами? Уже полдень? Вы пропустили утреннюю молитву и завтрак. Вы больны?
В первый момент, Огюст воспринял сержанта, как продолжение сна и закрыл газа. Но тот испугался еще больше и побежал за помощью, с душераздирающими криками:
– Брат Огюст умирает!
Вот тут-то шевалье встрепенулся: «Как?! Почему я умираю?»
В комнату вбежали два рыцаря.
– Брат Огюст, вы живы! Слава Всевышнему! Брат Франциск испугался, что вы умерли.
Наконец Огюст понял, все происходящее – наяву. Просто он не до конца очнулся ото сна.
– Что-то я действительно плохо себя чувствую. Голова болит…
Братья-тамплиеры отнеслись к недомоганию Огюста с должным вниманием, принесли еды и прислали лекаря. Лекарь с умным видом осмотрел шевалье, и не найдя причин болезни, предположил:
– Вы слишком много работаете, достопочтенный брат Огюст. Работа с документами – ответственное занятие, требующее большого количества умственных и физических затрат. Вы переутомились, отдохните сегодня и завтра, а я пришлю вам специальные капли и напишу, как их принимать.
– Благодарю за заботу, брат Моравиа, – поблагодарил Огюст, понимая, что головная боль вызвана вовсе не переутомлением, а странным сном.
Он лег на кровать и попытался вспомнить сон во всех подробностях. И окончательно пришел к выводу, что ему приснился прадед – шевалье Клермон де Бланшефор. Огюст отчетливо вспомнил его портрет в парадной зале замка Комменж. Да и матушка любила рассказывать про своих предков. О прадеде в их роду прочно утвердилась легенда, будто он имел связь с потусторонними силами, помогавшими ему на протяжении всей жизни.
Несколько раз он выжил, когда обычный человек просто бы умер. Да и дела в Бланшефоре при жизни прадеда шли удачно, несмотря на то, что вся окрестность была разорена французами. Но Бланшефор французы не трогали, будто бы и не было его вовсе. Только после смерти прадеда замок и его окрестности пришли в упадок.
