Александр Чиненков - Крещенные кровью
Вилли Штерн остановил машину, не доехав пары километров до поселка. На вопросительный взгляд Бригитты он ответил:
– Не люблю сюрпризов, душа моя. Меня жизнь много трепала и многому научила, а потому…
Он взял с заднего сиденья бинокль и вышел из машины. Отойдя на десяток шагов в сторону, Штерн долго рассматривал поселок и окрестности, после чего передал бинокль спутнице.
– Посмотри. Что наблюдаешь, Альбина? – спросил Штерн, перебирая поклажу в багажнике.
– Ничего особенного.
– Да, этого следовало ожидать, – сказал Штерн, подходя к передней дверце машины, за которой в салоне сидела женщина. – Чтобы что-то видеть в бинокль, нужны сноровка и умение. А я вот заметил с его помощью то, что и хотел.
Он рассмеялся, увидев лицо Бригитты. Глаза её округлились при виде мужа, а брови взметнулись вверх.
– Как я тебе? – спросил он явно довольный произведенным эффектом.
Женщина с открытым ртом разглядывала стоявшего перед ней молодого красивого генерала. Строгий серый мундир, рыцарский крест на груди, красные лампасы на галифе, начищенные до зеркального блеска хромовые сапоги.
– Василий, ты ли это? – прошептала она. – Ты где украл эту форму?
– Спешу тебя разубедить, дорогая, – рассмеялся еще громче Штерн. – Она моя! Я еще несколько месяцев назад получил генеральское звание, а вот форму сегодня надел лишь в третий раз.
– Но зачем? – смутилась Бригитта. – Поздравляю, но ты кого-то собираешься обольстить?
– Скорее напугать, – последовал ответ. – От того, как я сегодня выгляжу, может зависеть очень многое.
Бригитта не находила слов. Ее пугало поведение супруга, не поддающееся никакому объяснению, настораживала та игра со смертью, которую он вел хладнокровно и расчетливо, не сомневаясь в успехе.
Вилли Штерн тем временем сел за руль и запустил двигатель.
– Мы едем в поселок? – спросила Бригитта.
– Да. Навестить старого друга.
– Он нас ждет?
– Может быть. Но то, что он не будет рад нас видеть, это точно!
– Тогда для чего же мы к нему едем?
– Чтобы блеснуть генеральскими погонами, – хмыкнул муж. – Надеюсь, они произведут на Носова именно то впечатление, какое я ожидаю.
– Так мы едем к этому скопцу? – воскликнула Бригитта возмущенно.
– К нему, – ответил Штерн, прибавляя скорость. – Сегодня тот самый день, когда наши с ним пути пересекутся в последний раз!
Он молча проехал по поселковой улице и остановил машину у дома, на крыше которого красовалось знамя со свастикой.
– В письме, которое я нашел в Библии, – сказал Штерн супруге, – черным по белому написано, что клад может взять в свои руки только скопец! И пусть это полная чушь или бред сумасшедшего, но первым до сундука дотронется Васька Носов! Что будет потом – жизнь покажет, но от условий, изложенных в письме, я не отступлюсь!
* * *– Эх, Петро, – сказал Васька, – наломали мы здесь дров! Мыслю, пришла пора нам делать ноги.
– Бежать, что ль? – спросил полицай, поднося к столу сковородку с шипящей яичницей.
– Вот именно, бежать, – кивнул Носов. – Что мы здесь делали, скажи-ка, Петька?
– Ясный хрен, немцам помогали.
– Не помогали, а служили им и задницы лизали, – мотнул головой Васька. – А это дело подлое… Подлое дело мы делали, Петька. А люди здешние судили нас по делам и поступкам нашим! Черт подери, а что у нас общего с фашистами, Петька?
– Ничего, – сказал полицай равнодушным тоном, каковым отвечал всегда перепившему начальнику. – Сейчас выпьем, вишенкой закусим и…
– Да пошел ты! – Схватив со стола пустую бутылку, Васька швырнул ее в голову своего верного помощника.
Полицай ловко увернулся и… трах! Бутылка с треском разбилась, ударившись о печь.
– Русские еще далеко, немцы близко, в поселке спокойно, и нам вольготно, – резюмировал Петро, наполняя стакан самогоном и ставя его перед начальником.
– Нет! – заревел Васька раненым медведем. – Нету нам больше житья спокойного на земле русской! Я хоть и болен смертельно, а умереть нормально хочу, не в петле и не при расстреле. Немцев я ненавижу! Насрать мне на них и на фюрера ихнего. Гитлер есть кто? Убийца, каких свет не видывал! Он ведь всех славян порешить хотел, гнида тифозная! Хотел, а вот не вышло. Славяне хлопцами хваткими оказались. Теперь они уже решать начали, как с немчурой поступать!
– Вот за это и выпьем! – взялся за стакан полицай. – Хочешь, еще и за русских выпьем, и за немцев в пристяжку? За нас тоже надо бы выпить. А русские придут – покаемся. Мы же ничего особо плохого не вытворяли.
– Это с немцами можно договориться, дурак – начиная остывать, сказал уже более спокойно Васька. – А с русскими… Для них мы предатели, хуже немцев! Нас и слушать никто не станет. Мы отщепенцы, с которыми не будут церемониться.
Он схватил стакан и залпом выпил, заливаясь пьяными слезами запоздалого раскаяния:
– Вся жизнь моя наперекосяк…
Петро глянул в окно и отпрянул от него как ошпаренный:
– Ефрем Романович!
– Чего тебе?
– Там машина подъехала.
– Так иди и узнай, кого черти принесли.
– Немцы это.
– И что? Цепляться начнут – в рыло прикладом бей, дозволяю!
Послышались шаги, скрипнула дверь, и кто-то вошел в сени…
14
Закрыв за собою дверь, Вилли Штерн увидел полицая Назарова и окинул его придирчивым взглядом с ног до головы.
– Унтер-офицер Бергер!
Разыгралась неожиданная для Васьки Носова сцена. Полицай вдруг вытянулся, прищелкнув каблуками, отделил левый локоть от тела на положенное уставом расстояние. Правая рука образовала прямой угол с телом.
– Генерал Штерн!
Не снимая перчатки, Вилли Штерн протянул руку, и «полицай» учтиво пожал ее.
– Господин генерал, осмелюсь доложить, что поднадзорный Ефрем Родионов жив, хоть и не здоров. Собирается скрыться и уже сложил вещи. – Он указал на сложенные в переднем углу мешки.
Носов выглядел, должно быть, очень глупо. Глаза навыкате, отпавшая челюсть, заросшее недельной щетиной лицо бело как мел.
– Вы… генерал?! – прошептал он одними губами, вставая из-за стола и с трудом пытаясь удержаться на ватных ногах.
– Вольно, – глянув на Бергера, приказал Штерн. – Благодарю за службу, Фридрих. Ты сберег этого негодяя, и в том твоя немалая заслуга.
– Спасибо, господин генерал! – рявкнул унтер-офицер, вскинул руку в нацистском приветствии и выкрикнул: – Хайль Гитлер!
Штерн коснулся пальцем пуговицы на мундире Бергера и подергал ее.
– Сейчас сходи к машине и открой багажник. Там найдешь свернутый в рулон плакат. Капитана медслужбы Бригитту Кранц приведешь в дом, а сам заберешься на крышу, развернешь плакат буквами на запад, чтобы надпись на нем была хорошо видна со стороны.
