Александр Сурков - Пираты сибирского золота
Несмотря на сильный хмель, оказавшись в тюремной карете между двумя жандармами, он сообразил, что из Петропавловки ему не сбежать, а ещё больший позор публичного суда он не перенесёт. Решение пришло сразу. Руки ему, усаживая в карету, не связали (человек-то благородный), и это давало шанс.
Отлучившись чуть назад и слегка оттянув к спинке локти, он молниеносно захватил головы охранников и с силой, какой только мог, стукнул головы жандармов друг о друга. Те мгновенно вырубились. Забрав у лежащих людей два пистолета, Василий один сунул за пояс, другой взял в левую руку, а правой приоткрыл дверцу. Карета в этот момент выезжала из переулка на проспект, но ещё двигалась относительно медленно. После прыжка спасла выучка. Он не упал, не подвернул ногу и даже не испачкался.
Беглец бросился в переулок, затем в подворотню, перемахнул через забор, забежал в подъезд доходного дома, пробежал его насквозь, спрятал за спиной за пояс оружие и вышел на улицу. В этот поздний час прохожих было мало. Он легко сориентировался и быстрым шагом двинулся вверх по улице. В четырёх кварталах от места побега жил его двоюродный брат — коллежский асессор, служивший по таможенному департаменту. Разбудив брата, признался ему, что в свет ему уже не выйти, он опозорен, да к тому же убил двух жандармов, и ему надо бежать. Брат настолько был удивлён и ошарашен, что и сообразить-то ничего не успел. Василий переоделся в штатское, благо братова одежда была ему впору. Вытряс бумаги из саквояжа, стоявшего на стуле, кинул туда пистолеты; зная, где у брата лежат документы, забрал паспорт родственника, бросил ему на стол 1000 рублей и, сказав:
«Прости!», — вышел на улицу. Взяв извозчика, он доехал до первой почтовой станции на Московском тракте. Бежал он, чтобы только подальше от столицы. Благо деньги были. Ещё на извозчике, проехав мимо своей квартиры, он забежал домой и забрал только кошель с почти 25000 рублей. На счастье, туда жандармы ещё не нагрянули. Он не знал, что со служителями порядка разминулся всего на полчаса.
Очнулся от сумасшедшего бега он только в городе Казани, где поселился в гостинице. Отоспавшись и поняв, что, кроме топографии, ничего по гражданской части он не знает, да и делать не умеет, призадумался.
На бегах, проводившихся в ту пору в городке, он познакомился с горным инженером, который долгое время служил на золотых приисках Екатеринбургской губернии, принадлежавших кабинету, и намеревался после отдыха отправиться на прииски в Витимско-Олёкминскую область, где резко поднималась добыча золота и на серьёзных инженеров был спрос. Василий сговорился с ним, что будет при нём топографом и помощником за всё. Несколько лет они работали на разных приисках. Василий стал опытным в золотом деле человеком, да и изучил Витимский край лучше местного жителя. Он знал, что его искали, но он большую часть времени проводил в тайге, да и изменился он как внешне, так и по духу. Он стал горным инженером-практиком. Работая в паре с Овручевым, так была фамилия дипломированного опытного горного инженера, Василий всегда делал для себя списки с заметок патрона и копии схем и карт. Он отлично научился в них разбираться. Со временем у него возник архив, который он строго берёг, считая, что в будущем он ему пригодится.
Овручев, уезжая в Санкт-Петербург преподавать в Горный институт, куда его пригласили профессором, звал Василия с собой, но тот по известным причинам отказался и продолжал работать на Витиме, Олёкме, Бодайбо, Алдане, подряжаясь в солидные артели. С тех пор много воды утекло. Нажил он немало, и всё накопленное было у него в надёжных местах-тайниках и бумагах. Однако в верха золотопромышленной элиты он не вышёл. Всегда был в тени.
Шахта на золотой жиле и ручей Порожистый
(Из воспоминаний старца Василия)
В начале своей эпопеи в Олёкмо-Витимском крае Василий работал помощником у известного горного инженера-геолога Овручева Вольдемара Альфредовича. Вместе с ним он побывал на многих частных и казённых приисках, где шла добыча золота из россыпей, и шахтах, где добывали рудное золото из неглубоких шахт.
Вспомнился случай, когда один промышленник хотел продать шахту, а покупатель пригласил эксперта-геолога для оценки надёжности этой шахты для добычи. Дело обычное, хотя продавец знал, что содержания золота по ней стали низкими и не окупали затрат на добычу. Естественно, покупателю была выдвинута другая причина продажи.
Шахтой отрабатывались две сближенные кварцевые жилы с золотом. Одна из них была толщиной, как говорят геологи, — мощностью в пол-аршина, другая — в полтора аршина[9].
В. А. Овручев при подписании договора на обследовательные работы особо оговаривал картографические работы своего помощника. Он всегда так делал при серьёзных предложениях, отдельно оговаривая гонорары для себя и Василия. В денежных делах Вольдемар Альфредович был очень пунктуален и щепетилен.
В ходе работ Василий в начале многого не понимал по незнанию геологии, однако Овручев объяснял ему, как ученику, особенности полевой геологии и полезных ископаемых. Именно Овручев научил его промывке проб из речных отложений на лотке, и дроблению кусков породы в ступе, с последующей промывкой дроблёной породы на том же лотке при изучении проб на рудное золото. Уже в конце первого года работы Василий практически освоил всё то, что должен уметь геолог, занимающийся золотом.
Договорённость с покупателем была такова, что результаты ревизионных работ по шахте они продавцу не сообщают, а отчёт с результатами и своё заключение пишут в Иркутске после проведения анализов золотосодержащей руды из рудных жил на забое шахты.
Добычные работы на продаваемой шахте были остановлены. Здесь оставалось всего несколько человек сторожей и горный мастер от хозяина. По дороге посетили разрез, где у того же продавца отрабатывалась небольшая золотая россыпь в русле небольшой речки и на её притоке. Здесь им показали добытый металл. Овручев внимательно его осмотрел и объяснил Василию, что речное золото округлой или угловато-окатанной формы, а ярко-жёлтый цвет свидетельствует о высокой пробности металла.
На шахте горный мастер показал прибывшим от покупателя специалистам план подземных выработок и куски руды кварца с видимым простым глазом золотом. Оставив геологов в конторе, он удалился побеспокоиться насчёт обеда и ночёвки для приезжих. Внимательно просматривая образцы руды (их был целый ящик), Овручев что-то бормотал про себя, иногда хмыкал, а потом спросил Василия, который вместе с ним смотрел образцы:
