Месть Орла (ЛП) - Ричес Энтони
Обзор книги Месть Орла (ЛП) - Ричес Энтони
Тунгрийские вспомогательные когорты возвращаются к Стене Адриана после успешной кампании в Дакии, но находят Британию погруженной в хаос. Легионы перегружены работой, изо всех сил пытаясь укомплектовать форты северной границы перед лицом растущего сопротивления варваров.
Тунгрийцы - единственные солдаты, которых можно отправить в северные пустоши вдаль, за заброшенную стену, построенную Антонином, где, по слухам, варвары держат утраченный символ имперской власти - Орла Шестого Легиона Виктории. Спрятанный в крепости на вершине высокой горы, защищенной непроходимым болотом Орел Шестого Легиона должен быть возвращен на место, если легион хочет, чтобы его не расформировали.
Марк и его люди должны проникнуть в самое сердце вражеских сил, пробравшись через смертельно опасную пустыню, патрулируемую злобными охотницами, прежде чем прорваться через стены практически неприступной крепости, для того, чтобы забрать почитаемый штандарт. В случае успеха их возвращение будет вдвойне опасным, поскольку за ними по пятам следуют воины варварского племени.
Энтони Ричес
Империя 6
Месть Орла
Пролог
- Тише! Соблюдайте тишину! Сейчас войдет правитель!
Король вениконов Нарадок слегка ухмыльнулся прозвучавшей команде, обычно отдаваемой шумным толпам воинов, заполнявших королевский зал племени, когда он проводил аудиенции со своим народом. В те дни, когда знать племени собиралась, чтобы отдать дань уважения своему правителю, зал гудел от шума, вождей своих кланов стремившихся пробраться вперед, чтобы их увидели или хотя бы услышали, причем каждого из них сопровождала полдюжины мускулистых и самых грозных членов их семей: все они были покрыты завитушками татуировок синего цвета, отличительной чертой своего клана, а свое оружие они оставляли у массивной арочной двери под бдительными взорами королевской стражи. Покрытые татуировками знатные воины плотной стеной стояли плечом к плечу в ожидании выхода короля. Разговоры о дружбе или вражде, ведущиеся даже в шутливых формах, здесь пресекались так, как все стороны знали, что все могло закончиться непременным наказанием, опасаясь, что они перерастут из простых колючих слов в неуправляемую потасовку. С ударами окованного железом посоха, которым надменный дядя Нарадока, бритоголовый Брем стучал по крепкому деревянному полу, собравшиеся вожди кланов быстро умолкли. Обернувшись, они все как один отвесили поклон трону, на который Нарадок уже мог бы присесть, но он приветственно махал им рукой, демонстрируя свою солидарность с их почтением. Согнувшись в учтивом поклоне по команде дяди Нарадока Брема, в назначенной ему роли исполнителя королевской воли, собранные вожди кланов застыли в терпеливом ожидании.
Зал был густо покрыт дымом от очагов, согревавших его воздух, а открытое пространство перед королевским троном, было почти свободным. На этот раз так было организовано по предложению уже немолодого Брема, выражение лица которого казалось не предвещало ничего хорошего, поскольку он только что высказал свое мнение по поводу того, как надлежало поступить с их нежеланным визитером.
- Лучше не проливать кровь этого человека публично, мой король. Сельговы вряд ли отнесутся к его убийству в нашей крепости спокойно.
Нарадок мудро кивнул на разумность этого предложения и согласился даже на присутствие телохранителей визитера, двух его воинов, чья лояльность своему вождю не подлежала сомнению. Позади себя он услышал, как четверо его сородичей занимали свои места на небольших тронах, выставленных дугой: его дядя, брат, двоюродный брат и племянник - оставшиеся в живых члены королевской семьи - после тяжелых потерь племенем в битве с Римом несколько лет назад. Оглянувшись, он увидел позади себя изуродованное лицо охотника Грема, которого теперь называли Шрамом, за то, что тот получил в битве, в которой погиб брат Нарадока, такие ужасные раны, что казалось невероятным, что они когда-нибудь заживут. Римляне оставили его умирать на поле битвы, посчитав, что такого урода вряд ли кто купит на рынке рабов. Рубец, покрывавший половину его лица, имел частично белый цвет кости, а остальная часть лица носила жутковато-красный оттенок, придавая ему такой устрашающий вид, что король постоянно удивлялся тому, как этому охотнику удалось собрать вокруг себя больше десятка с лишним представителей племени, куда входили и молодые женщины. За последний год он превратил свою ватагу в охотничье братство, а их невероятная жестокость в пытках пленных римлян сплачивала большинство сражавшихся вместе с ними воинов в неудержимой похоти и, хотя Лисицы были известны своим распутством и, как перешептывались некоторые мужчины, подозрительной нежностью друг к другу, их все же немного беспокоило присутствие рядом с ними женщин, которым доставляло удовольствие отрубать половые органы своим пленникам и пришивать их высохшие останки к своим поясам.
Наконец, суета и шуршания затихли и наступила тишина.
- С чего начнем, распорядитель?
Из за решения пойти на войну, размышлял Нарадок, смертью храбрых в битве погиб его брат король Друст, прихватив с собой дюжину римских легионеров и его смерть теперь воспевали в песнях и балладах. Но, благодаря этому Нарадок взошел на трон, на котором он все еще чувствовал себя неуютно и к которому Друст подходил больше. Когда Брем ответил на вопрос Нарадока голос дяди показался ему грубым, пропитанным неодобрением присутствия их визитера . Это слышалось, как в тоне, так и в интонации распорядителя собрания.
- Этот человек из за границ наших племенных земель, мой король, вождь сельговов, пришедший за нашей помощью. Подойди сюда, Кальг!
Они молча ждали, пока изможденная фигура продвинется вперед через пустой зал, по обе стороны от нее шли два непримиримых соплеменника, которые до сих пор оставались верными правителю сельговов. Сухожилия на его лодыжках были перерезаны мстительным римским офицером два года назад, если верить рассказам, раны, которые давно зажили, но из-за которых Кальг заработал плоскостопие и мог ходить только мучительно медленным шарканьем. Оба его телохранителей, ветеранов войны с Римом, шли за ними держа руки на рукоятях своих мечей, и готовы были отдать за него свои жизни, не моргнув и глазом. Когда Кальг подошел к краю королевского помоста, он как смог низко поклонился, держась за своих телохранителей, чтобы не упасть.
- Король Нарадок, я благодарю тебя за то, что ты принял меня в своем королевском зале. Я пришел к тебе, как король сельговов, за помощью как один правитель приходит к другому. Взамен я предлагаю ...
- Ты говоришь, король сельговов? - прервал его Нарадок, выразив презрение к его словам, и покачав головой, перед тем как ответить. – Ты, скорее, искалеченный нищий с двумя своими последними слугами. Когда-то ты, может быть, и был могущественным правителем, который немного потряс римскую армию на этой земле, но Рим по-прежнему правит к югу от своей северной стены, и теперь ты, стоишь здесь как простой проситель вениконов.
Заставив сельгова замолчать своей репликой, король вениконов с озорной улыбкой откинулся на резную деревянную спинку своего трона, повернув голову назад, чтобы разделить свой триумф со своими сородичами.
- У тебя все еще целы твои яйца, и я оставлю тебе их, Кальг, бывший король Сельговых Островов. Я слышал, что твой младший брат теперь правит вашими кланами и что он призывает к миру с римлянами, чтобы избавить ваш народ от насилия, которому тот подвергся после поражения в той злополучной войне против Империи. Я слышал также, что тебе запрещено возвращаться в твое бывшее королевство под страхом смерти за развязывание войны, которую ты даже не мог и надеяться выиграть на территории римлян. И все же ты пришел сюда… - Он покачал головой, изумленный наглостью сельгова. - Сюда, в самое сердце могущественного племени вениконов, невзирая на то, что из-за тебя мой брат Друст потерпел поражение, потому, что то ты уверил его в своей способности разбить римские легионы в этой битве. Хотя, я вынужден признать, это свидетельствует о твоей немалой храбрости.
Он замолчал на мгновение, чтобы пристально взглянуть на человека, стоящего перед ним между двумя воинами, пришедшими вместе с ним.
