Георгий Мдивани - Твой дядя Миша
Попандопуло (кричат). Пароход! Мой пароход! Мой марганец! Помогите! (Схватился за грудь.) Помогите!
Амвросий. Успокойтесь… Успокойтесь, мой господин.
Попандопуло. Мой пароход!.. Мой марганец! (Сделал несколько шагов и зашатался.) Помогите! Сердце… Задыхаюсь! Амвросий, помоги!
Амвросий. Что с вами? Господин Аристид…
Попандопуло. Пом… пом… (Не закончил, слова, грохнулся навзничь, упал сзади стола.)
Амвросий. Господин Аристид! Не умирайте… подождите! Господин Аристид! (Вынимает из кармана лист бумаги, хватает со стола ручку и подбегает к Попандопуло.) Милый, дорогой, распишитесь здесь! Умоляю… Вы мне как отец родной! Погибаю! Остаюсь нищим! (Вкладывает в пальцы Попандопуло ручку.) Горе мне! Что со мной будет? Кому достанутся миллионы Попандопуло? Родной мой, подпишите! Господин Аристид! Господин Аристид! (Трясет его за руку.) Никак не поверю, что ты не можешь подписаться! Аристид! Чтоб ты издох! (Толкнул его ногой, перешагнул через труп. Подбежал к столу, роется в бумагах.) Эх, ты, бессовестный! Сволочь! Негодяй! Чем я перед тобой провинился, что на всю жизнь остался нищим? (Садится в кресло Попандопуло, опускает голову, вздыхает.) Был собакой и издох, как собака. (Пауза.) Все унес с собой в могилу. Сволочь! Собака! Только пять минут тому назад он думал о новых миллионах. К нему уже подбирались могильные черви, а он все еще мечтал о золоте. (Передразнивает.) «…миллионы — как розы. Они цветут дважды в год». Поэт! Собака! Падаль! (Подходит к мертвецу, обыскивает его.) Ничего! Бросил свои миллионы псу под хвост. А мне? Кукиш! Я служил тебе верой и правдой, думал — ты оставишь мне наследство. А ты обманул меня: издох — и ни денег, ни завещания! (Подходит к столу, берет графин с водой, льет воду на голову Попандопуло. Кричит.) Помогите! На помощь!
На его крик со щеткой в руках вбегает Мариам.
Мариам. Что случилось, господин Амвросий?
Амвросий. Скорей! Хозяин умирает!
Мариам. Господи! Что вы говорите? (Подбегает к мертвецу.)
Амвросий (по телефону). Больница? Скорей! Попандопуло умирает!
Мариам (кричит). Ой, горе! Ой, горе мне!
Амвросий. Этот несчастный даже не успел подписать завещание…
Мариам. Боже, что с нами теперь будет?
Амвросий (садится, смотрит на бумагу). Завещание приготовлено у меня давно… Только его подписи не хватало… (Читает составленный им проект завещания.) «Это завещание составил я, Аристид Сократович Попандопуло. Находясь в здравом уме и твердой памяти, я оставляю единственным наследником всего моего движимого и недвижимого имущества Амвросия Александровича Чинчаладзе…»
Мариам (угрожающе). Что?!
Амвросий (продолжает читать). «Ему я завещаю мои Чиатурские рудники, восемнадцать грузовых пароходов, десять домов в городе Тбилиси, семь домов в городе Поти, марганцево-очистительный завод в городе Чиатуры…»
Мариам. Ой! (Подбегает к Амвросию.) Кто ты такой? Кто ты такой, негодяй? Каких-нибудь три года терся около Попандопуло, а я отдала ему всю свою жизнь. Моя молодость увяла в этом доме…
Амвросий. Отстань от меня, баба!
Мариам. Карманник! Вор!
Вбегает Медея.
Медея. Что ты кричишь, мама?
Мариам. Посмотри на этого вора! Он думал, что Попандопуло после смерти оставит ему все свое богатство.
Амвросий. Ой, горе! Кончилось мое счастье!
Медея (увидев мертвого). Что такое? Что с ним?
Амвросий. Нет его. Издох.
Мариам. Этот жулик (указывает на Амвросия) хочет оставить меня нищей. Что с нами теперь будет, дочь моя?
Медея. Успокойся, мама. Проживем и без Попандопуло.
Вбегает доктор.
Доктор. В чем дело, господа?
Амвросий. Доктор, помогите! Может быть, можно вернуть его к жизни?
Доктор (к Попандопуло). Дорогой Аристид, что с вами?
Амвросий, Умоляю вас, оживите его хоть на несколько минут. Он не вовремя умер… не успел вот тут (показывает на бумагу) расписаться…
Мариам. Как вы думаете, доктор, он не может очнуться? Хотя бы на минуту-другую…
Доктор (осматривает Попандопуло). Я думаю…
Обнадеженные Амвросий и Мариам подбегают к Попандопуло. Амвросий держит в руках бумагу.
Амвросий. Как-нибудь, доктор… Хоть на минуту…
Доктор (думает, что они заботятся о рецептах). Смерть последовала от паралича сердца. Ничего не поделаешь. Никакие лекарства ему не помогут. (Отстраняет от себя бумагу, которую Амвросий продолжает держать в руках.)
Медея. Они не о рецептах беспокоятся. Они гонятся за завещанием Попандопуло. Им нужна подпись покойника.
Доктор. А кому он оставил свои миллионы?
Амвросий. Никому. Так скоропостижно издох, что никому не завещал ни копейки.
Доктор. Покойник всю жизнь был скупым.
Амвросий. А теперь даже похоронить не на что. Из банка без его подписи копейки не выдадут.
Медея (стоя у окна). Ага! Вот они и похоронят. (Зовет.) Гуга! Гиго! Зайдите сюда!
Доктор. Мое дальнейшее присутствие здесь бесцельно.
Амвросий. Извините, доктор, что я не могу уплатить за визит, но… сами понимаете… (Беспомощно разводит руками.)
Доктор. Ничего. Покойник и при жизни не любил платить за визиты. (Уходит.)
Входят Гуга и Гиго.
Гуга. Мир дому сему!
Гиго. Мир дому сему!
Медея. Вот… умер Попандопуло, а похоронить некому. Может, вы возьметесь?
Гуга и Гиго (вместе, удивленно). Что вы говорите? Попандопуло? Сам Попандопуло? Такой богатый человек!
Гуга. А кому он оставил свои миллионы?
Амвросий (зло, иронически). Все завещал Мариам. (Хлопнув дверью, выходит из комнаты.)
Гуга и Гиго (вместе). Правда, Мариам?
Мариам. Это так же верно, как то, что этот негодяй попадет в рай. (Выходит из комнаты.)
Гуга. Это правда, Медея? Скажите, кому он все оставил?
Медея. Никому. Он бросил все на произвол судьбы. Попандопуло был умный человек: он знал, что не сегодня-завтра потеряет все свое богатство, и поэтому решил умереть вовремя. (Уходит.)
Гуга и Гиго долго удивленно смотрят друг на друга.
Гиго. Гуга! Кто знает, может, это не Попандопуло умер, а я?
Гуга (смеется). Ты?..
Гиго. Чья судьба написана на лбу у Попандопуло? Моя! Может, я уже покойник! Посмотри на меня — похож?
Гуга. Как две капли воды. Прямо с того света… Видишь, как плохо владеть судьбой ста человек. За ней не уследишь: то один умрет, то другой… Лучше совеем не иметь судьбы, тогда, может быть, смерть тебя забудет и пройдет мимо.
Гиго. Эх, Аристид Попандопуло, сколько богатства у нас с тобой было!..
Гуга (прерывает). А ты при чем?
Гиго. Как при чем? Я с ним — одно целое. Может, именно моя судьба сделала его богатым.
Гуга. Все может быть в этом мире.
Гиго. Эх, Аристид, Аристид! Как бесславно ты кончил свой земной путь. (Садится в кресло Попандопуло.) Представь себе, Гуга, что Попандопуло составил завещание, где-то его спрятал и все свои миллионы завещал нам. Мы с тобой… находим завещание… и миллионы наши! Вот бы мы зажили!
Гуга. Я мог бы продолжать дела покойника. Я немного разбираюсь в коммерции. (Мечтательно.) В Трапезунде я хотел даже открыть табачную лавочку, но денег не хватило.
Гиго. А я был бы кассиром.
Гуга. Нет, деньги должен хранить я.
Гиго. Почему? Ведь мое счастье было у Попандопуло. Он умер, счастье вернулось ко мне, и вместе с ним пришли деньги.
Гуга (рассердившись). Ты это брось! Можешь изображать из себя миллионера, а деньги буду хранить я.
Гиго. Почему?
Гуга. Хотя бы потому, что я умнее тебя.
