Татьяна Москвина - Культурный разговор
Правда, черт, конечно, откопался – и побежал вслед Фаусту, на помощь. Этого в картине Сокурова нет, но можно ведь и домыслить, зная последующую историю…
«Всемирная отзывчивость» считается свойством русской души, и путь Сокурова тому подтверждение. Любя культуру той или иной нации, он проникает в ее суть, расщелкивает, как орех. Хорошо, что Европа защитила этого оригинальнейшего из оригиналов своим «Золотым львом» – а то на родине его бы забили ногами не хуже, чем Никиту Михалкова. Ненависть к «большим людям» принимает в отечестве характер патологии. Представить себе, что кто-то умней, образованней, талантливей, чем ты, и тебе надо просто-напросто посмотреть фильм, а потом помолчать в изумленном уважении – этого, по-моему, уже никто не может, кроме провинциальных библиотекарей.
2012Они живые и прекрасные
Спектакль «Лето одного года» по пьесе Э.Томпсона, БДТ.
В главных ролях – Алиса Фрейндлих и Олег Басилашвили
Пьеса Томпсона сильна не действием, которого почти что и нет, а характерами главных героев, которые выписаны разнообразно и привлекательно. Чета любящих супругов – Норман и Этель Тейеры, – как обычно, приезжают в свой дом на берегу Золотого озера провести лето. Их сорокалетняя бездетная дочь Челси, с которой они в сложных отношениях, все-таки навещает их однажды, чтобы познакомить со своим новым мужчиной, дантистом Биллом, и его двенадцатилетним сыном. Долгие диалоги, американский юмор, американские сантименты… Все это абсолютно не понятно, зачем было бы нужно русскому зрителю, если бы в главных ролях не фигурировали Олег Басилашвили и Алиса Фрейндлих.
А если что и нужно русскому зрителю – так это они, матерые театральные звери. Играющие на сцене более полувека и понимающие друг друга с полуслова, да что там – с полувздоха. По пьесе Томпсона «На Золотом озере» некогда был снят оскароносный фильм со знаменитыми актерами Генри Фондой и Кетрин Хепберн. Но Басилашвили и Фрейндлих для Отечества значат не меньше. Может быть, в нынешней ситуации и больше.
Нынче, когда потеряны красота и достоинство человеческого возраста, эта идеальная сценическая пара выглядит как настоящая поэма о настоящих людях. Басилашвили и Фрейндлих могут вообще ничего не делать на сцене, могут просто стоять и молчать – мы будем разглядывать их бесконечно прекрасные, живые, умные лица, и это уже будет факт искусства.
Однако спектакль «Лето одного года» вовсе не сводится к тому, что нам на сцене показывают потрясающих актеров старшего возраста живьем. Это уже будет цирк какой-то, и для этого в репертуаре БДТ есть спектакль «Квартет», где фигурируют первачи театра, не обремененные никакими особыми творческими задачами.
А в «Лете одного года» рассказана действительно глубокая и трогательная человеческая история. О беззащитности и смелости человека, о взаимной любви, верности и порядочности, о преодолении страха смерти. Все это важные вещи – тем более важные, что у нас счастливые семейные пары постпенсионного возраста крайне редки из-за высокой мужской смертности. Поэтому так приятно смотреть на идеал!
Героиня Фрейндлих чуть моложе мужа и покрепче характером, она бодро суетится по хозяйству, бегает в лес за земляникой, принимает гостей. В ней время от времени просыпается озорная девчонка с гитарой, которая когда-то жила тут, на Золотом озере, в лагере скаутов. Эдакий веселый сорванец, живущий внутри деловитой пожилой дамы. Она всегда будет сражаться с трагизмом любой ситуации, защищая не столько себя, сколько близких от кошмара жизни. А персонаж Басилашвили, красавец-профессор, насмешник и умница, заметно сдал, он на пороге дряхлости. Память его слабеет, но он отважно, оружием тотальной иронии, борется с ужасом беспомощности и возможного маразма. Но ни разу Этель – Фрейндлих не станет, как более сильная, унижать слабеющего мужа, в ней нет мещанской, обывательской подлости этого рода. Она предельно, даже запредельно внимательна к малейшему движению партнера – потому что это женщина потрясающе чуткая, деликатная, отзывчивая. Да и подступающий маразм Нормана – Басилашвили тоже интеллектуальный, игровой, блистательный (ну а какой еще может быть маразм в исполнении этого актера?). Басилашвили заставляет публику хохотать с помощью филигранных иронических интонаций – десятки раз! Скажем прямо, перед нами – интеллигентная пара, или, если вам не нравится это определение, пара людей высокого культурного типа. И тут дело не в количестве прочитанных книг, хотя и персонажи пьесы, и наши любимые актеры явно читали их сколько нужно.
Дело – в высоте и человечности существования. В чуткости к ближнему. В музыкальном слухе на грубость и хамство. В тонкости эмоций. В переливчатой и сложной музыке существования сложных и прекрасных людей.
И если актеры обыкновенные говорят свой текст равномерно, как будто он весь нужен и важен – Фрейндлих и Басилашвили устраивают прямо-таки симфонии на ровном месте. Они-то знают, что одни слова говорятся бегло, впроброс, другие – слегка выделяются, третьи – выталкиваются вперед как очень важные. Вся их речь пульсирует, переливается, дышит, как будто они сами вот сейчас и сочинили эту пьесу. Видеть такую работу – счастье зрителя и необходимость для профессионалов.
Постановщик спектакля «Лето одного года» – молодой режиссер Андрей Прикотенко, имеющий славу театрального шалуна. Но в БДТ не забалуешь. Все режиссеры, приходящие ставить что бы то ни было на эту сцену, неумолимо начинают походить точь-в-точь на позднего Товстоногова. С его глубокомысленной важностью, замедленностью и плавностью. Так что и Прикотенко самоумалился до неразличимости. Новый спектакль вполне академичен по форме, на сцене – загородный дом с множеством конкретных деталей (буфет, стол, удочки, плащи-дождевики). Разве что на заднике иногда проецируются загадочные физиономии индейцев и звучит соответствующая музыка – но это выглядит как безобидный дивертисмент. Да еще с помощью анимации оживляется паук, которого пытается поймать Этель – Фрейндлих, – это и вовсе невинная шуточка. В сравнении с тем, что бывает на наших сценах.
Но на тех высотах, куда забрались Фрейндлих и Басилашвили, уже нет никаких обыкновенных мелких театральных забот – о коммерции там или наградах, или каких-то театральных экспериментах с целью привлечения внимания. Все награды получены, все внимание завоевано – и поэтому они на сцене просто «живут о главном». Когда в конце спектакля Норман – Басилашвили оказывается на грани смерти (сердечный приступ), и Этель – Фрейндлих бьется-мечется вокруг него, а потом спокойно и с ужасом говорит: «Норман, я сегодня поняла, что мы умрем», – ни о каких театральных глупостях не думаешь. Глотаешь слезы. Понимаешь, что мы умрем…
Эта простота высокой игры на сцене стоит так дорого, что вопрос о цене нет смысла и рассматривать. Найдите актеров, которые больше пятидесяти лет на сцене, да еще в главных ролях, заходите и поговорим. Такой сценической пары, как Басилашвили – Фрейндлих, в стране нет. Эту драгоценность можно с уверенностью рекомендовать любому приезжему в Санкт-Петербурге, чтоб он понял: в этом городе, кроме невменяемой администрации, есть еще кое-что. Классическая игра. Огромное удовольствие.
2011Алиса не потерялась
На Новой сцене Большого драматического театра (Санкт-Петербург) состоялась премьера спектакля «Алиса». Это первая работа в БДТ нового художественного руководителя театра Андрея Могучего. И новый выход в непривычной обстановке для Алисы Фрейндлих – одного из главных символов Ленинграда – Петербурга.
Женщина по имени Алиса оказывается в запертом лифте, откуда попадает в страну, где когда-то бывала девочкой, сильно постаревшую «страну чудес». Там доживают свой век чокнутые чудики. Там бродят пожилые воспоминания и печали, обычно приходящие во время бессонницы. Растерянная Алиса пытается не дать себя запутать, старается выбраться из этого дурного мира и в конце концов ей это удается.
Литературная основа спектакля «Алиса» – плод коллективного сочинительства самого Могучего, а также драматурга Сергея Носова и завлита БДТ Светланы Щагиной. Это клочковатый текст с множеством сентиментальностей и философствования, иногда занятный, иногда пустой. Но ничего не поделаешь, подавляющее большинство современных режиссеров глухи к слову. Они сами писать не умеют и нисколько этого не стесняются (а хорошо написанные пьесы обычно норовят испортить).
Трудно понять, к примеру, зачем в начале спектакля персонаж Кролик (Анатолий Петров) произносит длинную речь на тему «была надежда, но всё проср…». Последнее слово звучит раз тридцать, а ведь достаточно было бы одного раза (лучше, конечно, ни одного). Все начало второго действия – огромные мнимоисповедальные монологи персонажей в отсутствие Алисы Фрейндлих – по-моему, совершенно ни к чему. Вообще, без нее на сцене скучновато. Вдобавок, все персонажи одеты в черное, как это принято поголовно у режиссеров-«новаторов». Эти новаторы уже и сами обросли густыми штампами, не хуже старичков-рутинеров.
