Герберт Уэллс - Собрание сочинений в 15 томах. Том 12
ПРИНЦ, ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ, ПОЛОЖЕНИЕ ОБЯЗЫВАЕТ, ВЫСОКОЕ ЗВАНИЕ…
Тут же бурлит большая толпа франтоватых американцев, подстрекаемая Аткинсом. Пауль отбивается от нелепых людей. Они с Маргарет оказываются действующими лицами этой воображаемой сцены. Он хватает Маргарет за руку, и они пробиваются, скользят через все это нагромождение традиционной парадности на чистое место. Появляется крытый старинный фургон, они карабкаются на него и, уезжают. Удаляясь, он едет по широкой равнине. Его преследует грозная туча, принимающая облик вооруженного человека. На светлом, чистом горизонте вырастают здания и башни великолепного города мечты, к которому теперь уже едва видный фургон держит путь. Но черная туча затягивает все небо и заслоняет перспективу. На экране, на черном фоне появляется титр:
«Я боюсь Старого Света».
Потом мы вновь видим Маргарет и Пауля, которые серьезно разговаривают у машины.
Ей приходит в голову мысль. Она касается Пауля рукой, словно хочет привлечь его внимание.
«А вы уверены, что именно Америка — Новый Свет? Неужели ваш отец действительно так думал? Мой отец говорит, что Новый Свет повсюду, как и Старый. Новый Свет пробуждается не только здесь, но и в Индии, и в Ангоре, и в Берлине, и в Москве. Вот что говорит мой отец».
Да, над этим стоит подумать. Пауль смеется.
«Ну, Аткинс натравит теперь на меня весь Старый Свет, если только кто-нибудь напечатает его статью».
«А может быть, ее не напечатают!»
Она улыбается. Некоторое время оба молчат. Их сковывает робость. Она смотрит на часы и заводит мотор.
«Не опаздывайте на лекцию».
Снова небольшое смущение, столь характерное для зарождающейся любви. Потом он делает шаг назад и смотрит вслед автомобилю.
5. Доктор Хартинг читает лекцию о причинах войны
На экране аудитория в Стилвилле, в которой доктор Хартинг читает свою лекцию о причинах войны.
Этот пожилой, видный американец высок и худ. Он чем-то похож на ректора Гарвардского университета Элиота. Заглядывая в свой конспект, он надевает очки, а когда говорит, держит их в руке, то и дело постукивая ими по бумагам. Он стоит на кафедре. Позади висят диаграммы, сначала плохо видные. За столом сидит председатель собрания. Сцена снята снизу вверх, чтобы доктор Хартинг как бы возвышался над собравшимися, словно высокий нос корабля.
Сначала мы видим Зелинку и Маргарет, сидящих в первом ряду, а потом и прочих слушателей. Здесь же присутствует враждебно настроенный Человек-разрушитель и несколько ничем не примечательных и шумных людей.
Лектор говорит:
«Не думайте, что мир на земле можно сохранить с помощью одних только резолюций. Угроза войны будет существовать до тех пор, пока существуют национальные флаги, национальное соперничество, национальная вражда».
Человек-разрушитель кричит с места:
«Предатель!»
А пожилой джентльмен рядом с ним говорит:
«Моя страна всегда права!» — И взволнованно оглядывается, ожидая, что его поддержат.
Поднимается человек средних лет и, указывая на лектора, говорит:
«Вы делаете слишком поспешные и далеко идущие выводы».
На экране снова лектор.
Сначала мы видим только, как он жестикулирует. Потом он говорит:
«Вот вам яркий пример. Конфликт из-за калькомита».
Он берет указку. Отчетливо видна та необычная географическая карта, которую зритель уже видел. Указка лектора движется по ней.
«Здесь, в Агравии, сосредоточены самые крупные в мире залежи калькомита».
Он начинает не торопясь излагать свои доводы.
«С появлением новых технологических процессов калькомит стал жизненно необходим для всех металлургических предприятий мира… но только у англичан есть собственные разработки в Южной Африке и Малайе».
Аудитория усваивает это не сразу. На лицах выражение неудовлетворенного интереса. Лектор делает паузу и продолжает:
«Имеет ли право обладательница калькомита Агравия, вошедшая в сговор с Англией, играть роль собаки на сене?»
У слушателей нет единого мнения.
Человек-разрушитель вскакивает:
«Если для нас этот калькомит жизненно важен, то мы имеем право взять его».
Другие его поддерживают.
Коротышка в очках, обращаясь к залу, запальчиво говорит:
«Мы не можем допустить, чтобы нашу национальную промышленность задушили из-за геологической случайности».
Разгорается спор. Здесь к музыкальному сопровождению присоединяются голоса, записанные на граммофонных пластинках. В музыку не очень громко вплетаются фразы:
«Права наций», «Простая справедливость», «Здравый смысл», «Священный эгоизм великого народа» и тому подобное.
Лектор ждет, когда станет сравнительно тихо.
«Как разрешить подобную проблему в сегодняшнем мире?»
Снова встает Человек-разрушитель и, взмахнув рукой, кричит:
«Пусть англичане откажутся от этого калькомита!»
Аплодисменты, сквозь музыку слышны крики одобрения. Наивный коротышка расстроен. Видно, как он пытается привлечь внимание лектора.
«Но ведь Пакт Келлога поставил войну вне закона».
Лектор не расслышал, машет ему, чтобы он повторил, а потом, поняв, отвечает, подняв тонкий палец:
«Но Пакт Келлога нисколько не поможет нам разрешить проблему калькомита! И любую другую проблему».
Сосед расстроенного простака хлопает его по плечу и говорит:
«Пакт Келлога не остановил постройку ни одной подводной лодки. Если бы это было выгодно, мир разоружился бы».
Человек-разрушитель выкрикивает:
«Пусть европейцы не становятся на нашем пути, или им будет худо».
Он явно пользуется горячей поддержкой возбужденных людей, сидящих рядом с ним. Он находит слова для выражения их чувств. «Вот это правильно» — написано на их лицах. Своими криками они заставляют замолчать простака.
Длинный палец лектора направлен на Человека-разрушителя.
«А как же быть с национальными правами Агравии?»
Человек-разрушитель отвечает:
«Прежде позаботимся о своих национальных правах!»
Многие явно на его стороне. На экране развевается американский флаг. Потом появляются контуры военных кораблей. Все это бледнеет и становится почти невидимым, а лектор переходит к своему основному тезису.
«Кроме войны, есть и другое решение вопроса».
Этот титр остается на экране, а потом появляется объяснение:
«Международный контроль над распределением калькомита».
И потом…
«И всех полезных ископаемых».
Слушатели смотрят друг на друга, словно спрашивают: «Возможно ли это?» А потом Человек-разрушитель, стараясь привлечь колеблющихся на свою сторону, кричит:
«Это неосуществимо!»
Он вытягивает вперед руки, пальцы его изогнуты, как когти. Его фигура растет и заполняет собой весь экран. Черный, зловещий, он оглушительно кричит:
«Это значит пожертвовать своей независимостью!»
Видны лица Маргарет и Пауля, которые внимательно следят за происходящим, а потом и лица других людей, размахивающих руками. Нужно, чтобы зал казался очень большим и как бы символизировал собой встревоженное человечество.
На экране группы представителей различных наций — немцы, склонные согласиться с лектором, итальянцы с флажками, англичане и ирландцы, множество национальных типов. На фоне спорящей аудитории появляются следующие титры, дублируемые граммофонной записью:
«Разве. Англия согласится на такое?»
«А что скажет Агравия?»
«Каждая страна имеет право безраздельно распоряжаться своими недрами».
«Мы попадем в затруднительное положение».
«Джордж Вашингтон говорил, что мы не должны идти ни на какие компромиссы с ними!»
«Но нам нужен калькомит!»
«Нам нужен калькомит!»
«Без калькомита мы придем в упадок!»
«У нас будет три миллиона безработных».
«Война».
Лектор возвышается над сумятицей, прямой и непоколебимый. И вот он снова начинает говорить:
«Поскольку у нас нет международного контроля, поскольку вы говорите, что установить его невозможно, позвольте мне привести вам наглядный пример того, как проблема калькомита служит причиной интриг и напряженных отношений между Клаверией и Агравией».
Он снова оборачивается к карте и указывает на нее длинной рукой.
«Пока мы подписываем мирные договоры, которые практически ничего не значат, договоры, которые ни одна страна не осмеливается подкрепить реальным разоружением, Агравия с ее калькомитом представляет собой бомбу, угрожающую миру на земле».
На экране лицо Пауля. Он серьезен и внимателен.
6. Новость предается гласности
Фасад Мэсоник-Холла в Стилвилле перед концом лекции. Афиши, объявляющие о том, что доктор Хартинг прочтет лекцию о причинах войны. Смутно видны афиши каких-то концертов. Выходит служитель и разговаривает с полицейским.
