Алексей Балабанов - Брат, Брат-2 и другие фильмы
Раннее сибирское солнце легло на старую советскую мебель. Иван лежал в постели и тоскливо смотрел в потолок. Катя тоже проснулась и по-кошачьи прижималась к нему.
— Вань, давай поженимся! — пропищала она.
— А жить где будем? — после паузы неохотно отозвался Иван, не меняя выражения лица. — Вот батя из больницы выйдет, и чего?..
Катя поджала губки. В дверь постучали кулаком.
— Иван! Разбудить просил! — крикнул противный женский голос с сибирским акцентом.
— Встал, теть Валь! — крикнул Иван. — Чай поставь, — спокойно сказал он Кате, не меняя позы.
Она вскочила, набрасывая на себя подряд Ивановы и свои вещи, и побежала на коммунальную кухню.
Он лежал, тоскливо глядя в потолок.
Катя вбежала с заварным чайником.
Иван, одетый, умытый и причесанный, сидел за столом.
Катя быстро поставила бутерброды и разлила чай.
— Тебе чё, сегодня не на работу? — не глядя на нее, спросил Иван.
— Так суббота же! — удивилась она. — Хороший чай купила, крупнолистовой… «Акбар»! — быстро сказала она, пытаясь угодить.
Иван, который только пригубил, молча отставил чашку.
Паром перевалил за середину Иртыша.
— Ты чё, не здешний, что ль? — спросил Степан Симаков Джона, с восторгом глазевшего на белокаменный кремль.
— Я ищу Ивана Задоломова, — сказал Джон по-английски и улыбнулся.
— А… басурманин, — не понял Семен и отвернулся.
— Иван Задоломов! — взяв Степана за плечо, внятно сказал Джон.
— А… Ваньку тебе! Так бы и сказал. А то бе-бе-бе, бе-бе-бе… — проворчал Семен.
— Я Джон Бойл. Нахожусь в Тобольске, столице Сибири, — напряженно говорил в камеру Джон.
— Как он доехал?.. Не понимаю. По-нашему — ни бельмеса. Ладно, в Москве его на самолет посадили. А в Тюмени? Автостанцию нашел, билет купил… на пароме потом… Зауважал я его тогда… Он мне потом говорил, что он то ли полгода, то ли полтора в Британском Королевском флоте прослужил, — с чувством говорит Иван.
— Смотри, Джон! Здесь последний русский царь Николай Второй в ссылке сидел. Вон там раньше балкон был. Гляди. Дед мой Еремей, мамкин отец, мальчишкой газеты носил. «Бегу, — говорит, — а Николай Александрович на балконе сидят и цыгарку курят». Как напьется, так и рассказывает одно и то же, — возбужденно, как мог, рассказывал Иван на плохом английском.
Джон не вникал.
— Иван, 35 дней осталось! — сказал он.
Они сидели в стеклянном кафе.
— Так все-таки, сколько денег у тебя? — неохотно спросил Иван.
— Пятьсот пятьдесят тысяч в Москве в английском посольстве и тридцать пять с собой, — с готовностью ответил Джон с горящими глазами.
— Давай за встречу… — растерянно сказал Иван, поднимая пластиковый стакан с водкой.
Джон выпил, как воду, и пламенным взором уставился на Ивана:
— Иван! У меня план! У меня есть телефон и имя человека во Владикавказе, который поможет передать деньги.
Иван скептически улыбнулся.
— Иван, это КГБ, — таинственно сказал Джон.
— Покажи, — попросил Иван.
Джон немедленно достал бумажку и протянул Ивану.
— Мы едем в Москву, берем деньги, едем во Владикавказ, ты договариваешься с Асланом на пятьсот пятьдесят тысяч, человек из КГБ едет в Чечню и привозит Маргарет.
— Джон, я не поеду, — сворачивая бумажку, сказал Иван.
— Иван! — убежденно сказал Джон. — Мы едем во Владикавказ. Ты договариваешься с КГБ, потом с Асланом и едешь домой. Все, что останется от тридцать пяти тысяч, — твои. Иван! Помоги!
Крупное видеоизображение Джона:
— Я Джон Бойл. Я и Иван Задоломов снова в Москве. У него с собой ружье, и хотя у него разрешение, у нас много проблем с русской полицией.
— …В горах на изюбра.
— А патроны? — строго спросил милиционер.
— Все по закону, сержант, — спокойно сказал Иван, открывая большую сумку. — Хранятся отдельно.
Сержант проверил, вернул документы, отдал честь и отошел. И пока Иван любовно укладывал отцовский «Зауэр» в чехол и застегивал сумки, метрах в десяти позади него Джон что-то напряженно наговаривал на видеокамеру.
В магазине «Комбат» Джону понравилось. Они купили военные ботинки, крутые ножи, спецодежду, компас и непромокаемые рюкзаки. Особенно Джону понравилась тельняшка. Пока он выбирал и радовался, размахивая руками, Иван покупал патроны по своему охотничьему удостоверению.
— Можно нам отдельное купе? — подавая билеты, интимно спросил Иван дородную проводницу с тупым лицом, индифферентно державшую себя. — Мы заплатим, — не выдержав ее паузы, добавил он.
Она мельком взглянула на Джона.
— Поезд проходящий, — грубо сказала она, укладывая билеты в проводницкий бумажник. — Ничего не обещаю. Пока шестое купе занимайте.
— Как скажете, родная! — весело сказал Иван, поднимая вещи. — Я надеюсь…
Джон схватил свои и пошел вдоль вагона. Вагон был грязный, и табличка «Москва — Владикавказ» снаружи уже грозила отвалиться.
— …Не-е, я не знаю, зачем я поехал… Что не за деньги — точно, а зачем? Не знаю… Дурак, наверно. — Иван улыбается. — Может, жалко стало его. Да и чё было не прокатиться до Владикавказа и обратно на шару…
— А ружье и спецодежда зачем тогда? — спрашивает Ивана человек за столом.
Иван недоуменно поджимает губы:
— Так на Кавказ же ехали. И потом, вещи хорошие, всегда на охоте пригодятся. Он башляет, чё мне…
Джон с Иваном традиционно пили чай в отдельном четырехместном купе. Джон внимательно рассматривал подстаканник, пытаясь понять его предназначение, когда резко открылась дверь их купе и вошел хорошо одетый, коротко стриженный толстый парень решительного вида.
— Я Александр Матросов! — просто сказал он и решительно поставил чемодан на полку Джона. — Куда?
— Туда, — растерянный от неожиданности Иван показал на верхнюю полку.
Матросов кивнул.
— Чемодан поставлю, — сказал он Джону.
Тот улыбнулся гостю и тупо посмотрел на Ивана.
— Встань давай, быстро! — сказал он по-английски.
Джон встал.
— Американец? — спросил Матросов, уверенно поднимая полку. Он поставил чемодан, громко хлопнул крышкой и сел.
— Александр Матросов, — громко дыша, сказал он и протянул руку.
— Иван… А это Джон, — выручил Иван товарища, когда явно нетрезвый Матросов потянул к нему руку.
— Мужики, я Александр Матросов!.. СВ нет пока… потесню вас… Скоро тут уроды сойдут… А щас я вас угощаю!..
По грязному вагону-ресторану пробежал официант предельно мерзкого вида.
— Что еще желаете? — бодро спросил он.
— Отдыхай пока, — уверенно сказал Матросов. — Это надежные парни, — продолжил он, повернувшись к Ивану. — Там все ответственно. Слово сказал, все! Назад хода нет. Конечно, они — черножопые уроды, но товар привозят точно в срок! Ни разу не кинули нас…
— И ты там авторитетных парней знаешь? — перебил Иван, прямо глядя ему в глаза.
— Какой базар, Ваня. Я Александр Матросов! — уверенно, но нетрезво сказал он.
— Базар у меня есть к тебе конкретный, Матросов, — прямо сказал Иван.
Матросов легким движением ладони показал, что он понял, и привычно взмахнул другой.
— Эй, шершавый, водки нам еще, и чё-нибудь поставь тут…
Халдей убежал.
— Слышь, Иван, худой рубанулся, — сказал Матросов, кивая на начинавшего дремать Джона.
Джон вошел в грязный туалет, быстро расстегнул пояс, проверил деньги и достал камеру.
В туалете трясло. Видео:
— Я Джон Бойл. Нахожусь в поезде Москва — Владикавказ. Вчера ночью русский бандит Александр Матросов обещал нам посредничество в выкупе Маргарет Микельсен…
— Смешной был этот мужик, не помню имя, кажется Александр… Он героин у чеченов берет и в Россию везет, — говорит Иван. — Мы здорово напились тогда в вагоне-ресторане. Я сразу понял, что он червяк… ничего не сказал ему, так, проверил кое-что… Я знал, что кинет.
Джон вошел, сел и бессмысленно тер голову, размешивая сахар в классическом железнодорожном стакане в подстаканнике. В купе они были одни. Иван тупо смотрел в окно, безрадостно потягивая чай.
— Иван, а кто такой Александр Матросов? — серьезно спросил Джон.
— Герой русский. Во время Второй мировой войны он пулеметную амбразуру грудью закрыл.
— И что? — спросил Джон, приложившись наконец к спасительному напитку.
— Ничего. Умер.
— Приезжаем во Владикавказ! — объявила проводница, громко отворив дверь. — Билетики желаем?!
— Желаем, — сказал Иван.
Вокзал во Владикавказе был провинциальный, традиционно маленький и очень красивый. На привокзальной площади было много милиционеров и местных, которые по обыкновению сидели на корточках, вытянув вперед руки для балансировки.
