Евгений Месяцев - Ошибка компьютера
— Значит… если я откажусь сейчас переучиваться на новые аэропланы, то дорога к ним закроется для меня навсегда? — спросил в свою очередь Волк.
— Тебе сколько? Тридцать?
— Точно так, — ответил Волк.
— Это предел. Я и так все эти годы совал тебя в списки, убирая с твоей дороги молодых ребят.
— А моего штурмана… нельзя переучить на новый тип? — спросил Волк.
— Не сходи с ума!
Волк усмехнулся.
— Скибе сорок девять. Пора… На почетный и заслуженный, как говорится.
— Мой штурман здоров… И не хочет на заслуженный, — возразил Волк.
— Почему ты так вцепился в него? Не пойму, ей-богу!
Волк внимательно посмотрел на генерала.
— Семь градусов влево! — доложил Скиба, повернув на своем пульте одну из ручек.
— Цели воздушные номер один и номер два! — послышался в наушниках Волка голос Гудкова. — Дальность — девяносто! Скорость — девятьсот пятьдесят!
— Беру управление! — сказал Волк, положив руки на штурвал. То же сделал Гладков.
На ходовом мостике американского фрегата адмирал Ринк отдал вахтенному наушники с портативным микрофоном. Трос морских офицеров тревожно ждали решения адмирала. А он склонился над картой и задумчиво проговорил:
— Тэрнер опытный подводник… Да и тревога может оказаться ложной…
— На всякий случай, — заметил один из офицеров, — я бы пошел к Тэрнеру. Иначе… русские будут там раньше…
— Вы правы, Роун, — подумав, ответил Ринк. — Самый полный вперед!
Мощные кучевые облака были окрашены в ярко-алый цвет. Послышался нарастающий гул, похожий на долгий раскат грома, три самолета вынырнули из причудливых нагромождений облаков. Впереди и чуть выше летел заправщик, по бокам — два самолета-разведчика. За кадром голоса:
— Приготовиться к работе!
— Выпустить шланг!
Из правого крыла заправщика выскочил крохотный парашют и потянул за собой шланг.
— Кормовой к работе готов! — доложил прапорщик Гудков.
Один из самолетов-разведчиков, ведомый майором Давтяном, совсем близко подошел к воздушному танкеру.
— Иду на сцеп! — сказал Давтян. — Беру влево…
— Еще левее… Так! Чуть вверх… Не так резко…
Разведчик то приближается к шлангу, то снова отклоняется от него.
— Вниз!
Разведчик плавно «провалился», положил левое крыло на шланг.
— Крыло на шланге! Вправо!.. Шланг в захвате!
— Есть! — Гудков включил тумблер. — Восемь… шесть… четыре… два, — считал вслух прапорщик, пристально наблюдая за тем, как трос, па котором держится заправочный шланг, медленно исчезает в конце крыла. — Сцеп!
Заправщик и разведчик летят рядом, связанные шлангом.
— Правый к приему топлива готов! — доложил Давтяну его помощник.
— Командир огневых установок готов! — ответил Гудков. — Даю топливо! — Он повернул кран на своем пульте. — Топливо подано, шланг провис!
«Орион» пронзил мощное облако и вынырнул в синеву чистого неба.
— Слева — шестьдесят! — крикнул штурман, увидевший в нескольких сотнях метров три самолета с красными звездами на хвостах.
— О'кей, вижу! — ответил Армстронг и повернул штурвал…
…Гудков заметил выскочивший снизу, из-за облаков, темно-серый самолет.
— Справа пятьдесят — цель воздушная! — доложил он. — Американец!
— По-онял, — спокойно ответил Волк…
…Заправщик висел чуть левее самолета
Давтяна, а чуть впереди и выше — самолет с опознавательными знаками морской авиации США.
— Отдал четыре тонны! — доложил Гудков.
— Как там американец? — спросил генерал Гладков.
— Очень хорошо себя ведет, — ответил прапорщик.
— Видишь его бортовой? — спросил Волк.
— Две тройки!
— Майор Армстронг, — пояснил Волк генералу.
— Отдал семь тонн! — доложил Гудков.
…Встав с сиденья, Нильсен осматривал советский самолет из-за спины Армстронга.
— Какой экипаж у русского заправщика, сэр?
— Шестеро, — ответил штурман.
— А пушек?
— Восемь.
— Вы разве не изучали русские самолеты? — спросил Армстронг.
— А что толку? — ответил Нильсен. — Все выскакивает из башки, как только увидишь наяву эту дуру, — он показал на воздушный танкер…
…Волк взглянул вверх, не приблизился ли «Орион».
— Конец перекачки! — доложил Гудков, — Насосы выключил! К продуву готов!
— Даю продув! — слышится в наушниках Волка…
…Армстронг уселся на место Нильсена, повернул переключатель па пульте, и в наушниках зазвенела русская речь:
— Продув закончил… Иду на расцеп… Длю расцеп!..
Шланг соскочил с крыла разведчика, остатки топлива, расплывшись, закрыли на миг парашютик. Разведчик круто лег на правое крыло и плавно заскользил вниз.
— Большие отошли нормально! — доложил Гудков.
— Убрать шланг! — приказал Волк.
— Выполняю!
Армстронг повернул штурвал, и его самолет вплотную приблизился к советскому заправщику. Армстронг приветливо поднял руку. Волк козырнул в ответ.
— Как дела, Волк? — спросил Армстронг.
— Отстрелялся, не видишь? — ответил капитан.
— О’кей… Эти двое, что взяли у тебя керосин, куда они так рванули?
— Раньше ты не спрашивал, а бежал за ними, — усмехнулся Волк.
— Старею… Да черт с ними, в конце концов! Кто сегодня рядом с тобой? Гремячкин?
— Нет, новенький, — ответил Волк. — Как у тебя, Ли?
— Месяц назад жена родила еще одну девку — четвертую! — сокрушенно сказал Армстронг.
— Кошмар!
— Но я все равно откую мальца! Через год!
— А если снова дочь? — спросил Волк.
— Тогда сделаю еще один заход — последний!
— Не промахнись!
— О’кей! Ты домой?
Волк промолчал.
— Ясно! А мне еще пилить и пилить здесь. Адмирал взвоет, если кто-нибудь из ваших пролезет в район его маневров!
— Курс — сто тридцать! — доложил Скиба. — Домой!
— Выполняю! — ответил Волк, круто повернув штурвал…
Заправщик лег на левое крыло и заскользил вниз, к облакам.
Лейтенант Гладков отстегнул привязные ремни, сполз со своего кресла, пробрался мимо летчиков в кабину Скибы. Штурман уступил место за столиком, а сам уселся на полу рядом.
Самолет повел генерал Гладков.
— Для разрядки — справочное бюро! — донесся веселый голос Гудкова. — Можно, товарищ командующий?
— Разрешил, — ответил Гладков.
— Если нельзя, но очень хочется, то можно! — сказал Гудков.
В реакторном отсеке атомной подводной лодки среди труб и баллонов со сжатым воздухом, работают пятеро в защитных костюмах. Их фигуры еле различимы в клубах пара. Резко звенит сигнализация, то и дело вспыхивают ярко-красные плафоны и табло: «Опасно! Радиация!». Голос Алена за кадром:
— Наблюдаю сильный выброс радиоактивного пара. Видимо, лопнула система охлаждения реактора. Пар бьет, как из пушки, сэр…
— Возвращайтесь, Ален! — слышится голос Тэрнера.
— И что будет?
— Черт побери! Будем всплывать и ремонтировать реактор.
— Чтобы тут же обняться с русскими? Я остаюсь, сэр…
— Не понял, — раздраженно проговорил Тэрнер.
— Надо проверить ракетный отсек. Там греются кабели в цепи ракетной стрельбы!
— Сильно?
Ален прикоснулся к пучку проводов и тут же убрал руку.
— Как утюг, сэр!
— Стафорд! — слышна команда Тэрнера. — Поднять перископ! Аварийное всплытие!
…Безбрежна и спокойна океанская гладь. И вдруг волны словно разверзлись: громадное черное тело подводного атомохода вынырнуло на поверхность, как пробка — в брызгах, пене, с пронзительным шипеньем.
Ни один человек не вышел на мостик атомохода, тяжело качающегося с борта на борт. Только слышна за кадром команда;
— Открыть крышки шахт! Включить вентиляцию!
Поднялись и откинулись к бортам громадные крышки ракетных шахт. Показались ярко-желтые оболочки, прикрывающие ракеты…
Командир подводной лодки Тэрпер раздельно продиктовал оператору:
— Нахожусь в надводном положении. Мои координаты тридцать шесть-восемьдесят…
…Узел связи с подводными лодками США. Из узкой щели пульта перед пожилым сержантом выскочила бумажная лента, извиваясь, вытянулась и замерла. Сержант стал разбирать выбитую па ленте информацию…
…Флагманский командный пункт крейсера «Киев». Такая же лента выскочила из пульта перед дежурным офицером. В тог же миг электронно-вычислительная машина «выбросила» па специальное табло: «Нахожусь в надводном положении. Мои координаты квадрат 36–80».
Адмирал Спирин сидит рядом. На голове адмирала наушники и портативный микрофон.
— Как далеко от нее американские корабли? — спросил голос в наушниках.
— Восемнадцать часов ходу.
— А наши?
— Будут рядом через… десять часов, — уверенно ответил Спирин.
