Евгений Месяцев - Ошибка компьютера
Небольшой оранжевый катер с тихим жужжанием поднялся с бетонных плит и плавно «присосался» к брюху самолета.
Адмирал Спирин внимательно оглядел четверых в противорадиационных костюмах.
— Еще раз, Корнилов, — говорит адмирал пожилому невысокому крепышу. — Предел внимания…
— Понял, товарищ командующий.
— И не стесняться…
— Есть!
— Сварочный аппарат, защитные костюмы… Все проверено?
— Точно так.
— На корабль, — приказал Спирин.
— Есть!
Четверка торопливо поднялась в кабину самолета, а Спирин подошел к летчикам. Те мгновенно вытянулись.
— Кто командир экипажа? — спросил Спирин, козырнув.
— Гвардии капитан Гремячкин, — доложил тот.
— Задание чрезвычайной важности, — предупредил Спирин. — Как у вас с топливом?
— Должно хватить, товарищ адмирал.
— Желаю удачи, капитан.
Гремячкин трижды сплюнул через левое плечо, но тут же спохватился и смущенно произнес:
— Виноват, товарищ адмирал…
— Помогает? — серьезно спросил Спирин.
— До сих пор везло.
Адмирал, поразмыслив, тоже трижды сплюнул через плечо…
…Самолет с катером под «брюхом» закончил разбег и оторвался от взлетной полосы.
Зарываясь в крутой волне, американские корабли продолжали стремительно идти вперед.
Адмирал Ринк сидел в высоком кресле у окна ходового мостика. Несколько раз он пытался поставить карандаш на крышку пульта, но все не удавалось — карандаш падал от дрожи, которая сотрясала несущийся корабль.
Позади адмирала появился ворэнт-офицер. Ринк обернулся.
— Докладывает пост радиолокационного наблюдения в Норвегии, сэр, — сказал ворэнт-офицер. — Русские направили к лодке капитана первого ранга Тэрнера самолет-спасатель. Он будет в квадрате тридцать шесть-восемьдесят через два часа пятьдесят минут.
— Ч-черт! — сорвалось у Ринка. Карандаш сломался в его руке.
Экипаж капитана Волка был занят нехитрой трапезой: чай из термосов, бутерброды, борт-паек.
Генерал Гладков, неторопливо жуя бутерброд, протянул сыну пластмассовый стаканчик. Лейтенант налил в него из термоса чай.
Волк аккуратно подцепил ножом паштет из маленькой банки, намазал на хлеб, передал бутерброд Скибе.
— О чем это вы так долго говорили с генералом? — спросил Скиба.
— О балете па льду, — ответил Волк.
— С такой постной рожей?
— Потому что на этот раз в труппе не было тех двух девочек — помнишь? — И Волк выразительным жестом показал, какие у «девочек» формы.
— Ты снова в списках тех, кто должен уйти на новые самолеты, — сказал Скиба после небольшой паузы.
— Знаю.
— Соглашайся, командир.
— Опять ты за свое, — досадливо поморщился Волк, поднимаясь с пола штурманской кабины.
— Тогда объясни все Марии, — сказал Скиба. — Должна же она, наконец, все знать.
— Зачем?
— Жена все-таки… Я б рассказал!
— Подумаем, — ответил Волк. — хочу, чтобы ты спокойно долетал свой век. Ясно?
— Цель справа восемьдесят! — сказал генерал Гладков, оторвавшись от экрана локатора. — Подводная лодка! Удаление — четыреста пятьдесят километров! А прямо по курсу — самолет!
— Американец? — спросил Волк.
— Наш! — ответил Гладков.
Летчики самолета-спасателя сосредоточенно держат штурвал. За их спинами — мичман Корнилов.
— Струйное течение! Сильнейший встречный поток! Из-за него мы теряем в скорости почти двести километров! — кричал из своей кабины штурман. — Двигатели жрут керосин по-страшному.
— Где американец? — беспокойно спросил Гремячкин.
— Через час десять должны увидеть!..
Адмирал Спирин и его ближайшие помощники стояли возле большого прозрачного планшета. На нем — два миниатюрных самолета и силуэт атомной подводной лодки чуть в стороне от самолетов. Полковник в форме морской авиации провел фломастером толстую двойную линию, соединив самолеты, и под тем, что дальше от лодки, написал: «Гремячкин».
— Сильный встречный ветер. — пояснил полковник, — который нельзя было предусмотреть, заставляет капитана Гремячкина идти с повышенным расходом топлива. Кроме того, в районе, где дрейфует американская лодка, испортилась погода: мокрый снег, низкая облачность. В такой ситуации Гремячкин вряд ли сможет сбросить спасателей с первого захода. Второй круг потребует дополнительного топлива… Штаб считает, что капитана Гремячкина следует немедленно дозаправить — иначе он не выполнит задания.
— Когда может взлететь заправщик? — спросил Спирин.
— Немедленно, — ответил полковник, — но… Нужно не меньше двух часов, чтобы он догнал Гремячкина.
— А это чья машина? — Спирин показал на второй самолет на планшете.
— Генерала Гладкова, — доложил полковник.
— Может быть, он заправит Гремячкина? Они ведь идут навстречу…
— Сорок минут назад генерал Гладков отдал топливо самолетам разведки, товарищ командующий, — как бы извиняясь, ответил полковник. — Горючего у танкера только на обратный путь. Может, чуть больше.
— Сколько это — чуть больше? Мы обязаны попасть в район, где дрейфует американская лодка, как можно скорее. Вызовите генерала Гладкова.
…Борт воздушного танкера.
— Сколько у вас топлива, Георгий Васильевич? — слышен голос Спирина в наушниках генерала. Гладков посмотрел на один из приборов:
— Пять тонн триста!
…Спирин повернулся к полковнику:
— Сколько надо отдать спасателю, чтобы он долетел до американца и вернулся обратно?
— Около пяти тонн… До пашей базы — почти тысяча километров.
Адмирал Спирин застыл в нерешительности.
— Можно посадить заправщик на воду… — начал Спирин.
— В районе, где находится заправщик, плохая погода, — возразил полковник, — шторм… Я исключаю благополучную посадку…
— А если они катапультируются?
— Экипаж разбросает друг от друга на большой площади, товарищ адмирал. Это очень затруднит поиск людей… К тому же… В холодной воде они продержаться долго не смогут.
— У нас есть другой выход? — спросил после паузы Спирин.
Присутствующие промолчали.
— Как далеко от вас встречный самолет, Георгий Васильевич? — спросил Спирин в портативный микрофон.
…Гладков приблизил лицо к экрану локатора:
— Семьдесят километров прямо по курсу! Это спасатель?
— Точно так, — ответил адмирал и, помедлив, сказал: — Слушать приказ, Георгий Васильевич: встать в круг, ждать капитана Гремячкина!
Американский фрегат по-прежнему шел полным ходом.
В наушниках адмирала Ринка слышна торопливая речь:
— Ветер валит каждого, кто выходит из домиков, сэр. Ни один самолет не может взлететь в ближайшие пять-шесть часов!
— А как на нашей базе в Гренландии? — спросил Ринк.
— Чуть лучше. Но от Гренландии до лодки Тэрнера восемь часов лету. Извините, сэр, по русский самолет будет раньше…
— Этого нельзя допустить, — резко ответил Тэрнер. — Русский самолет может сбросить на лодку Тэрнера специалистов по реакторам. Если это случится, в руки противника попадет новейшее оружие Штатов… Майора Армстронга! — вдруг приказал он. — Срочно!..
…Армстронг и Нильсен ведут самолет.
— Я понял, сэр! — сказал Армстронг, выслушав Ринка. — Ясно, сэр. Выполняю!
— В чем дело, Ли? — спросил штурман.
— Идем к русскому танкеру! — Майор Армстронг круто повернул штурвал.
В реакторном отсеке атомохода четверо в защитных костюмах отсоединяли от переборки толстые блестящие трубы. Свистел пар, прерывисто сигналил ревун…
Один из четверых дотронулся до жгутов с проводами. Под его пальцами изоляция кабеля легко смялась, и темная жидкость медленно выползла из-под жгутов…
Гремячкин направил свой самолет в просвет между темными облаками.
— Заправщик — прямо по курсу! — доложил штурман.
— Вижу! — ответил капитан. — Экипаж, иду на сближение с танкером! Приготовиться к работе!
…И вот уже из правого крыла заправщика выпорхнул небольшой парашютик, он потянул за собой заправочный шланг…
— Справа десять — воздушная цель! — доложил Клюев.
Примерно в километре от заправщика появился самолет Гремячкина. Он быстро приближался.
— Слева двадцать! — возбужденно доложил Клюев. — Воздушная цель номер два!
Из-за облака вынырнул четырехмоторный самолет.
— Докладывать о цели номер два! — слышится голос Волка.
— «Орион»! — доложил Клюев. — Бортовой — две тройки!
— По-онял. Вести цель номер два! — приказал Волк.
Армстронг, приблизившись, внимательно следил за заправщиком и спасателем: оба самолета чуть впереди и ниже «Ориона».
— Так держать! — приказал манор Нильсену.
