Василе Александри - Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница
Лаке. Нет.
Маке. Мерси. (Подзывает кельнера и расплачивается.)
Длительная пауза, во время которой Маке барабанит пальцами по столу. У него такой вид, словно он что-то глубоко обдумывает. Появляется новый посетитель, Таке; он подходит к столику друзей.
Таке. Добрый вечер.
Лаке и Маке. Добрый вечер.
Таке. Ну и трепач же ты, дружище Лаке! Заставил меня потерять целую ночь. Я сидел и ждал тебя до рассвета, как идиот, у Космана.
Лаке. Прошу тебя, извини. Я никак не мог, просто падал от усталости. Мне необходимо было отдохнуть как следует ночью. Я лег спать в восемь часов.
Маке (поднимается и в ярости кричит). А! Значит, ты вчера вечером лег спать рано! Этой ночью ты не был у Космана? Теперь я знаю, кто этот друг! Получай! (Отвешивает ему две звонкие оплеухи и уходит.)
Лаке. Вот видишь? Это его недостаток — он скотина! Да еще грубый… и не умеет себя вести!
1900
ФАЙВ-О-КЛОК
Перевод И. Константиновского
Файв-о-клок по-английски пять часов дня. В великосветском обществе каждая дама назначает определенный день (jour fixe), когда она принимает гостей и потчует их чашкой чая в пять часов дня. Поэтому в высшем свете говорят еще и «five o’clock tea», то есть пятичасовой чай. Дамы из высшего круга обычно публикуют в хронике Клаймора свой приемный день к сведению многочисленных знакомых и друзей. Например, в газете «L’indépendance Roumaine»[110] напечатано:
«Madame Esméralde Piscopesco five o'clock tea tous les jeudis»[111].
«Сегодня как раз четверг, — подумал я, — схожу-ка я к мадам Пископеско».
Лакей во фраке и белых перчатках ввел меня в роскошный салон богатого особняка Пископеско. Однако там никого не оказалось. Неожиданно я услышал голоса в глубине салона. Ах вот что, это разговаривают в маленькой интимной гостиной, отделанной в стиле Людовика XV. Два женских голоса щебечут наперебой, напоминая чириканье воробьев. Направляюсь туда и застаю мадам Мэндику Пископеско со своей сестрой, мадам Тинкуца Попеску. Госпожа Мэндика встречает меня со своей обычной грацией и приглашает принять участие в беседе. Признаюсь, я всегда питал слабость к тому, что французы называют la causerie [112], и поэтому охотно посещаю светское общество. Иными словами, мне нравится беседовать с дамами высшего света. Я нахожу в этих беседах гораздо больше прелести, чем в мужских разговорах. Женщины умеют сказать тысячу пустяков с такой грацией, что это выглядит куда более интересным, чем серьезные мужские разглагольствования. Простой цветочек, ленточка, еле уловимый нюанс в тоне или любой пустяк, облагороженный проницательным женским умом и произнесенный с тем необыкновенным изяществом и с теми нежными голосовыми модуляциями, которые свойственны одним лишь женщинам, да еще при этом сопровождающийся прелестной игрой глаз, приобретают для меня невыразимое очарование. Обо всем этом я думал, входя в салон мадам Пископеско. Мне предстояло провести здесь восхитительные минуты.
Я. Вы разрешите, мадам Пископеско…
Мэндика. Вы пришли как раз вовремя…
Тинкуца. Вы были в…?
Мэндика. Замолчи!.. Дай мне сказать… Вы были вчера вечером в цирке?
Я. Да, был.
Тинкуца. Кто еще…
Мэндика. Да замолчи ты, бога ради! (Ко мне.) Вы видели Мицу?
Я. Вашу сестру?
Мэндика. Нет… Мицу Потропопеску, ту молоденькую, знаете?
Я. Да; она была в ложе напротив…
Мэндика (к Тинкуце). Видела?
Тинкуца (ко мне). С кем?..
Мэндика. Молчи!.. (Ко мне.) В какой шляпке она была?
Я (в замешательстве). В какой шляпке?..
Тинкуца хочет меня прервать.
Мэндика (закрывая ей рот ладонью). В большой шляпе, правда?
Я. Да…
Мэндика (к Тинкуце). Видала? (Ко мне.) Бле-жан-дарм?[113]
Я. Кажется…
Мэндика. С лентами вье-роз?[114]
Я подтверждаю это кивком головы.
(К Тинкуце.) Будешь в другой раз спорить?
Тинкуца. Погоди, увидим… (Ко мне.) Она была с мужем?
Мэндика (к Тинкуце). Помолчи!
Тинкуца. Нет, позволь уж и мне спросить! Почему только ты можешь задавать вопросы?
Мэндика (мне). Она была с Потропопеску?
Я (в замешательстве). Мне кажется, что…
Мэндика. Разве она не была с Хараламбиной?
Я (в еще большем замешательстве). С какой Хараламбиной?
Тинкуца. Со своей мамашей.
Я. С мамашей?..
Мэндика. Такая маленькая, уродливая старушонка, похожая на сморщенное яблоко, да к тому же еще и расфуфыренная…
Я (вздыхая). Правильно.
Тинкуца. С крашеными рыжими волосами.
Я. Да, да…
Тинкуца (к Мэндике). Видела?
Мэндика. Что именно?.. Будто ее мать ничего не знает! (Ко мне.) Кто-нибудь входил к ним в ложу?
Я. В ложу?
Тинкуца. Митикэ не приходил?
Я. Какой Митикэ?
Мэндика. Вот те на! Какой Митикэ!..
Тинкуца. Митикэ — лейтенант Лефтереску…
Я. Поверьте мне… честное слово…я, так сказать, не могу сказать, потому что…
Мэндика. Потому что вы кавалер и не хотите выдавать даму!
Тинкуца. Но вы же видели Лефтереску в цирке?
Я. Помнится, он сидел в партере прямо передо мной…
Мэндика. Возле ее ложи!.. (Тинкуце.) Теперь ты поняла? Видишь, как ты глупа!
Тинкуца. Это невозможно!
Я (взглянув в окно и увидав закрытую карету, подъехавшую к дому). Говоришь о волке, а мадам уж у дверей.
Тинкуца. Да, это она!
Мэндика. Какая нахалка!..
Я (охваченный дурным предчувствием, беру шляпу и пытаюсь ретироваться). Разрешите мне откланяться… Очень рад, что нашел вас, как всегда, веселыми и очаровательными. К сожалению, я вынужден вас покинуть.
Тинкуца (преграждая мне дорогу). Так скоро!
Я. Уверяю вас… весьма срочное дело…
Мэндика (загораживая дверь). Даже не выпив чашечку чая?
Я (весь во власти своих предчувствий). Честное слово…
Мэндика. Как раз теперь?
Тинкуца (выхватывая шляпу из моих рук). Это невозможно!
Вынужденный покориться, я падаю в кресло.
Лакей. Мадам Потропопеску.
Мэндика становится пунцовой, Тинкуца синей, я бледнею. Появляется мадам Мица Потропопеску, удивительно красивая и, как всегда, в шляпке бле-жандарм. Дамы нежно целуются.
Мица. Вы не можете себе представить, ма шер, какой мороз на улице… Если так продержится всю ночь, сурепица совсем пропадет!
Я. Не думаю, как раз недавно я говорил с арендаторами…
Мица. Да ну вас! Мне об этом написал сам Потропопеску!
Мэндика (к Мице). Вы были вчера?..
Тинкуца (к Мэндике). Помолчи! Дай мне спросить. (К Мице.) Вы вчера были в цирке, мадам Потропопеску?
Мица. Да.
Мэндика. Од…
Тинкуца (к Мэндике). Замолчи!.. (К Мице.) Одна?
Мица. Нет. С маман.
Тинкуца. С маман?.. Браво!
Я (решительно вставая). Прошу прощения, но я…
Мэндика (не давая мне взять шляпу, тихонько). Как раз теперь? В самый интересный момент!.. (Нажимает на кнопку звонка.)
Тинкуца. И… много было народу в цирке?
Мица. Полно.
Мэндика (все еще нажимая кнопку). Что за олухи? Не слышат!
Появляется лакей.
Я не тебя звала. Твое дело стоять в передней. Где эта корова Роза? Почему она не подает чай?
Лакей уходит.
Тинкуца (к Мице). Был там кто-нибудь из знакомых?
Мица. Нет, почти никого… Были, конечно, Константиняска, Думитряска, Василяска, Джеорджяска, потом обе Огретиняну…
Появляется горничная Роза
