Иван Никитин - Сочинения
Отправляясь по моим книжным делам, пожалуйста, мой друг, берите извозчика; в противном случае Вы поставите меня в необходимость ничего Вам не поручать. Я слышал, каково легко разгуливать по Петербургу пешком. И много ли для меня составит расход на извозчика? Все вздор!
Если денег, которые я Вам послал, окажется недостаточно на приобретение всех необходимых для меня журналов и книг, будьте так добры, употребите свои, конечно, если их имеете. При этом письме я мог бы послать Вам 100 руб., но по мелочам посылать совестно: это значило бы заставлять Вас то и дело отправляться на почту, ждать там, тесниться, терять время, и прочее и прочее. Как скоро соберется поболее выручки, я немедленно ее к Вам отправлю.
Теперь поговорю о Пушкине: его нужно взять 20 экзем, (о чем, кажется, я Вам уже писал), взять тотчас по выходе его из типографии и отправить в Москву по адресу, известному Вам из моего прежнего письма (впрочем, я напишу его снова: В Москву. Книгопродавцу Салаеву для передачи в Воронеж книгопродавцу Никитину). Если Пушкина я получу в Воронеже первый из книгопродавцев, - он будет раскуплен нарасхват. Что касается полного собрания сочинений Писемского, пересылкою его чрез Москву в Воронеж нужно будет распорядиться точно таким же образом: чуть он появится в свет, взять 15 экз. и препроводить их в богоспасаемый город Воронеж.
В заключение моего письма осмеливаюсь, мой бесценный друг, сделать Вам еще одно поручение: возьмите у Бернарда ноты, означенные в приложенном здесь списке, и попросите его переслать их ко мне непременно с первою почтою. Все эти ноты чрезвычайно нужны, и некоторые из них выписываются по поручению m-me Синельниковой. Далее: (как скоро) если выйдет "Грамматика" Буслаева, - взять ее 15 экземпл.
Боже мой! Сколько я заставляю трудиться! Уверяю честью, - невольно краснею... Извозчика, мой друг, ради Христа, берите на мой счет извозчика, или передайте все мои поручения Сеньковскому, если Вам недосуг. Вы знаете мой характер: я буду мучиться, заставляя рыскать туда и сюда любимого мною человека.
Весь Ваш
И. Никитин.
40. Н. И. В Т О Р О В У
Мой бесценный друг, Николай Иванович.
Препровождаю к Вам новый список книг, которые Вы примете на себя труд приобрести и присоединить к прочим. Без сомнения, все, что я поручил купить Вам и Н. А. Сеньковскому, в Москву еще не отослано, и это очень хорошо: лучше все книги отправить разом, для того чтобы книгопродавец Салаев избежал затруднения пересылать мне ящики и ящички порознь. Ради бога, поторопите Сепьковского поскорее окончить покупку всего, о чем я его просил (а купить непременно нужно все: в списке Вашем и в списке Сеньковского много книг, которые назначаются для Воронежской юнкерской школы, и ее библиотекарь потребует от меня, как от комиссионера этой школы, точного исполнения его поручений; остальные необходимы для меня). Не предлагать же мне гг. покупателям полюбоваться на изобилие красующихся в моем магазине французских книг, когда им нужно совершенно другое. У меня кружится голова от соображений, как бы поскорее пополнить свой магазин: просто - стыд перед покупателями! Спросят: "Дайте такую-то книгу", - отвечаешь: "Продана". А какое тут продана, откуда бы она взялась? Соврешь, да и покраснеешь. Впрочем, все слава богу. Я много книг выцисываю от Салаева (на наличные деньги), несколько от Щепкина, да еще большое спасибо Смирдину: вчера я получил от него письмо, в котором он извещает меня, что посылает мне книг и картин (последних немного) на комиссию на сумму 380 руб. сер. Все это Смирдин сделал без всякой с моей стороны пользы; я от души ему благодарен. Наверное, к святой неделе магазин мой будет в полном составе, так что я отдохну и успокоюсь.
Здоровье мое все еще плохо: чуть-чуть брожу, а дела по горло. Курбатов ужасно вял; книги в магазине до сих пор не приведены в порядок; сам шут не отыщет, что нужно. Я постараюсь разойтись с ним миролюбиво, но до этого еще далеко, надо прежде, чтобы я выздоровел. Теперь остается молчать - и только.
Письмо Ваше я получил. Благодарю Вас за Вашу ко мне любовь. Дорого бы я дал, чтобы перемолвиться с Вами словом, насмотреться на Ваше милое, доброе лицо. Где это золотое время, когда, бывало, при закате солнца мы бродим с Вами по полям, говорим о том, что облагораживает душу; между тем в синеве звучит над нами веселая песня жаворонка, тучки горят в огне, поле застилается туманом, рожь засыпает, и запах созревающего колоса разливается в свежем вечернем воздухе... Невозвратное время! Теперь уже не с кем побродить мне по полям.
Простите, что я разболтался, а ведь минуты нет свободной, в голове и пятое, как говорится, и десятое.
Весь Ваш
И. Никитин.
No. Н. П. Курбатов крепко меня уверяет, что Н. А. Сеньковский чрезвычайно медлен и рассеян, и советует мне войти в сношение с Овсянниковым (книгопродавцем), который будто бы изъявил желание приобретать для меня книги по дешевой цене; если то и другое - справедливо, - с Овсянниковым не мешало бы переговорить и условиться. Между тем я был бы его покупателем.
1859 г., марта 9. Воронеж.
41. Н. И. ВТОРОВУ
3 апреля 1859. Воронеж.
Ваше письмо, мой друг, от 23 марта я имел удовольствие получить. (Вообще Ваши письма получаются мною исправно.) Но как Вы находите время отвечать мне, - я, ей-ей, Вам удивляюсь, ведь у Вас столько дела! Все Вас осаждают - кто за справкой, кто за чем, и все-таки Вас достает... Молчу, молчу, не сердитесь: я знаю, что Вы не любите этой темы.
Ваши поручения немедленно мною переданы гг. Владимирову, Зиновьеву 1 и Фалькенштейну, последнему чрез Зиновьева. Все, разумеется, Вас благодарят и пр.
Теперь я снова запою о себе. Вот что значит эгоизм!
Приказчик мне нужен, мой друг, Николай Иванович, непременно. С Курбатовым хотя я ничего еще не говорил, но он уже сообщил одному из моих знакомых, что намерен со мною расстаться. Это намерение, между прочим, видно уже и из того, что он почти не занимается ничем в магазине днем, а вечера проводит у родных или... вследствие чего каталоги русских и французских книг у меня доселе не составлены, что очень дурно. Само собою я был бы очень рад, если бы плата приказчику была, но возможности, умеренная, сходная для меня по моему небольшому торговому обороту, но в Петербурге, я думаю, воображают Воронеж такою глушью, где живут одни волки да медведи; кто согласится отправиться в такую даль за умеренную плату? Хорошо, если бы г. Сеньковский нашел умного и расторопного человека из молодежи; в высшей степени был бы я ему благодарен! Но поведение, поведение - вот статья, которую необходимо принять в соображение. Я сам живу скромно, просто, без барских замашек и того же буду требовать от своего приказчика. Если он будет добр, - я смею ручаться, - меня полюбит.
Сделав несколько новых поручений г. Сеньковскому, я вижу, что той суммы, которую я Вам послал, недостанет; если Вам можно уделить мне часть из своих денег, - уделите, а нет - пусть Сеньковский отсрочит покупку гриф[ельных] досок, ножей и пр. Эта мелочь мне нужна не к спеху. На будущее время я буду адресовать свои деньги прямо уже к Николаю Алексеевичу; 2 он, как видно, - отличный малый, хотя и купил мне ноты куда не выгодно.
Мысль Ваша, мой друг, о высылке мне разных новостей по части книжной превосходна. Но смело можно брать только одни литературные произведения; в их выборе я совершенно полагаюсь на Вас; но произвед[ения! нелитературные покупать только те, которые могут быть названы капитальными, иначе как раз убьешь деньги и останешься с хламом. Портреты литераторов в особенности должны быть присылаемы заранее (я разумею изд. Мюнстера); брать их можно в 2-х или 3-х экз., смотря по тому, с каких лиц сняты эти портреты. Напр., выпуск III - просто прелесть по выбору.
Торговля моя идет уж чересчур тихо, может быть потому, что у нас в настоящее время пресквернейшая погода. Ну, да ничего! все слава богу! Знаете ли, мой друг, в первые дни, когда я, едва держащийся на ногах, стал являться в свой книжный магазин, меня неотступно преследовала одна мысль: "Вот ты был дворник, жил в грязи, слушал брань извозчиков; теперь ты хозяин порядочного магазина, всегда в кругу порядочных людей", - и много, много приходило мне тогда на ум, как приходит и в эту минуту (я пишу в магазине), и хочется мне плакать, да, мой друг, плакать и молиться... О, зачем я не могу Вас обнять, мое бесценное сокровище? Да будет благословен тот день, когда я в первый раз Вас встретил, да будут благословенны все часы, которые я провел в Вашем милом семействе.
Весь Ваш
И. Никитин.
N3. Нет ли слухов о ::сем комиссионерстве в Академии?
42. Н. И. ВТОРОВУ
Христос воскресе, мой милый друг, Николай Иванович.
Поздравляю Вас с праздником, крепко обнимаю и целую.
На этот раз я имею сообщить Вам приятную новость: с Курбатовым, наконец, я развязался; все обошлось прекрасно - тихо и мирно, без всяких вспышек с моей стороны и без всяких сильных возражений со стороны Н. П.1. Я объяснил ему, что невозможно учесть годовую прибыль от продажи книг и проч., след., условие нашего товарищества - мечта, неприложимая к делу. Затем сказал ему, не угодно ли поступить ко мне приказчиком, Курбатов отвечал: "Очень рад" - и объявил годовое жалованье в ,80 руб. серебр. Я, разумеется, не мог согласиться на такое огромное жалованье, - и мы разошлись. С той поры на душе у меня легче, и сон мой покойнее. Курбатов добрый и честный человек, в этом нет ни малейшего сомнения, но характеры наши, наши взгляды на то, как нужно себя держать, когда обедать, отпирать и запирать магазин и проч. и проч., совершенно противоположны. Курбатов не может одеться без лакея, тем более пообедать или напиться чаю, а я человек невзыскательный: подаст мне кухарка на стол, что нужно, - хорошо; нет - я и сам все приготовлю. Да признаться, таким двум молодцам (купеческое выражение), как я и Н. П., решительно нечего делать в магазине: книжная торговля идет чрезвычайно вяло, иногда в день выручается 3 руб., иногда 5 руб. Один я все-таки не робею: и буду сыт и обут, я привык жить скромно, но платить огромное жалованье я не в состоянии. Хорошо, мой друг, если бы Вы нашли мне помощника в С.Петербурге рублей за 200 в год или с чем-нибудь. Этот помощник нужен мне только для того, чтобы я мог иногда отдохнуть или поехать за город подышать чистым воздухом - не более: ежедневно сидеть с утра до ночи в магазине - и скучно и вредно для моего здоровья.
