Василе Александри - Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница
В разговоре он невнятно произносит целые слоги, а иногда и просто глотает их.
Вновь вошедший. Привет, приятели!
Ницэ и Гицэ. Привет!
Вновь вошедший. Разрешите?
Ницэ. Пожалуйста.
Вновь вошедший. Значит, не побеспокою?
Гицэ. Нет.
Вновь вошедший. О чем-нибудь секретном разговариваете?
Гицэ. Нет…
Молчание.
Вновь вошедший. Скажи, приятель, сколько времени. Мои-то того, в ремонт отдал.
Ницэ. Вез четверти час.
Вновь вошедший. Не отстают?
Ницэ. По вокзальным поставлены.
Вновь вошедший. Мица теперь должна быть… Сколько ты сказал?
Гицэ. Без четверти час.
Вновь вошедший …между Гергань и Концешть. Я ее с начальником станции отправил… (Ударяет кулаком по столу.) Что же это, братец, вы в трезвенники меня записали? Кружку пива.
Ницэ и Гицэ переглядываются, спрашивая друг друга глазами, кто этот новый приятель.
Приятель (чокается с друзьями). Пардон, одну минуточку… (Выходит.)
Гицэ. Кто он? Ты его знаешь?
Ницэ. Нет.
Гицэ. Кажется, он под мухой.
Ницэ. Под мухой? Пьян в стельку!
Приятель (возвращается). Дружище, который теперь час? Сколько времени?
Ницэ. Десять минут второго.
Приятель. Теперь она на станции Титу, значит, пончики ест у мадам Мари.
Гицэ. Кто это там, приятель?
Приятель. Мица, я же тебе сказал. Человек, еще кружку!
Ницэ. А кто она, эта Мица? Объясни, пожалуйста.
Приятель. Как? Ты не знаешь?
Ницэ. Нет.
Приятель. Это моя жена, дружище!
Гицэ. Понятно, а ты не побоялся пустить ее одну путешествовать ночью?
Приятель. Да разве я тебе не объяснил, что она не одна? Она ведь с начальником станции.
Ницэ. Хорошо, хорошо. Нам все понятно, только… вот именно поэтому… ведь… как-никак одинокая женщина.
Приятель. Да ты не волнуйся! Купе отдельное. Вошел, потушил свет, задернул занавески, заперся изнутри: купе, значит, служебное, следовательно, отдель-ное! (Подмигивает.) Можешь спать, пока проедешь Филиаш. Сто шестьдесят третий поезд. Этот для нас самый удобный — номер сто шестьдесят три.
Оба друга смеются.
Сколько теперь?
Ницэ. Уже половина второго.
Приятель. Титу проехали, Мэтэсару тоже. Мица должна теперь спать сном праведника…
Гицэ. А начальник?
Приятель. И начальник… Пардон, одну минуточку. (Выходит.)
Ницэ. Трогательный человек.
Гицэ. Да, идеальный муж.
Ницэ. Погоди, посмотрим, как выглядит эта Мица. Приятель (возвращается). Одна! Так бы я одну ее и оставил! Сам знаешь, молодую женщину нельзя оставлять одну. Встречаются ведь скоты, у которых нет никакого воспитания…
Гицэ. Тем более если женщина к тому же недурна…
Приятель (разражается смехом). Недурна! Это Мица-то недурна! Что ты говоришь, приятель! Как у тебя только язык повернулся… Она красавица, дружище, лопнуть моим глазам! Погоди, сейчас увидишь. (Роется в кармане, достает из бумажника фотографию и протягивает ее друзьям; оба, восхищенные, долго рассматривают ее.) Ну, как?
Ницэ. Замечательная женщина, приятель.
Гицэ. Чудо!
Приятель (гордо). Что! Карточка — это чепуха! Посмотришь на нее в натуре, совсем другое дело, должен сказать. Ну, хватит. Самому нужно увидеть!
Ницэ. Она высокая?
Приятель (уверенно). Подходящая.
Гицэ. Блондинка?
Приятель. Чистое золото. Посмотри на прическу! Думаешь, она завивается? Как бы не так! От природы. Послушал бы ты утром, как она ругается, никак расчесать их не может. Волосы что надо!
Ницэ. А сколько ей лет?
Приятель. А сколько ей дашь по фотографии?
Ницэ. Лет двадцать пять.
Приятель. Слыхал? А еще говоришь, что на фотографии она лучше, чем в жизни. Ей и двадцати одного не исполнилось.
Гицэ. Ну, дай ей бог долгой жизни! Ты знал, что выбирал. А любишь ты ее?
Приятель. Привет! Как же не люблю! Это большое дело, скажу я тебе. На нашей станции прямо комедия. Когда днем проходит поезд, все пассажиры, все до единого, вот так выворачивают шеи, чтобы взглянуть на нее в окошко, — ведь мы живем прямо на вокзале, на втором этаже.
Ницэ. А начальник… он где живет?
Приятель. Тоже на втором этаже.
Гицэ. А он женат?
Приятель. Куда там! Не хочет жениться: говорит, что предрасположения к женщинам не имеет. Уж Мица так над ним насмехается, умереть можно! Она все время его подкалывает. И что самое интересное, он обижается! Однажды она ему такую шпильку подпустила, что они в дым разругались, не разговаривали… целый день…
Ницэ. А потом?
Приятель. Потом помирились. Что им делать, — никуда не денешься, если мы едим за одним столом. Ведь нельзя быть в ссоре, коли сидишь друг против друга! Вот они и сидят надутые, и я на себя серьезный вид напустил; потом начальник и говорит: «Пардон, ма шер, я наступил тебе на ногу». Все мы как прыснем со смеху…
Гицэ. А начальник, он что за человек?
Приятель. Парень что надо.
Ницэ. Не об этом речь. Какой он? Ну, сколько ему лет?
Приятель. Ему? Да тридцати нету. Сам увидишь: красивый парень. Погоди, я забыл вам его показать. (Достает из бумажника еще одну фотографию.) Посмотрите.
Друзья берут фотографию и рассматривают ее с некоторым чувством ревности.
Правильно говорю?
Гицэ. Представительный мужчина!
Приятель. Еще бы! А увидали бы его в жизни! Он повыше вас будет! Жалко, на фотографии красный цвет не выходит. Стоит посмотреть, когда он свою красную фуражку этак набекрень надевает. Картинка! Усы черные, как вороново крыло, брови тоже! Поезд подойдет, все дамы только на него и смотрят, больше никуда. Не будь на нем красной шапки, сглазили бы чертовки!
Ницэ. Прошу прощенья за вопрос, а дети у вас есть?
Приятель (хохочет). Что ты, дружище! Ведь мы только пять месяцев женаты.
Ницэ. Ах так! Тогда еще ничего не потеряно, еще будете иметь…
Приятель. Так и мы надеемся. Сколько времени? Видишь ли…
Гицэ. Четверть третьего.
Приятель. Теперь прибывают в Леордень.
Ницэ. Извини, а кем ты там на станции?
Приятель. Я? Кладовщик… Возьмем еще по кружечке?
Гицэ. Уж поздно. Завтра с утра в канцелярию.
Приятель. Только по одной. Эй, человек! Три кружки.
Ницэ. А теперь ты в отпуску?
Приятель. Какой отпуск! Зачем мне отпуск! Меня начальник когда хочешь отпустит. Хоть три дня гуляй. Особенно сейчас, когда кризис, так это и вовсе пустяки!
Гицэ. Разреши, дружище, выпить за здоровье твоей жены. Дай ей бог здоровья!
Приятель. Мерси.
Ницэ. А я пью за здоровье твоего начальника. Всех ему благ!
Приятель. Мерси.
Гицэ (пьет; какая-то мысль осеняет его, и он фыркает). Друг! (С нежностью в голосе.) Дружище, разреши, я тебя поцелую! (Целуется с кладовщиком.) Ты добрейшая душа! Как бы я хотел познакомиться с твоей женой и твоим начальником! (Ласково.) А что они теперь делают?
Приятель. Спят как убитые. Сколько времени?
Ницэ. Три.
Приятель. Прибыли в Питешть. В Питешть поезд стоит тридцать три минуты.
Оба друга по очереди нежно целуют его.
Гицэ. Дружище, ты счастливейший человек! Желаю здоровья!
Приятель. Что правда то правда, я счастливый, слава богу. Жена — красавица, будь здоров! Службишка тепленькая имеется. Что там ни говори — кладовщик: манна с небес не падает, а кое-что перепадает! Начальник — ничего не скажешь, словно брат родной, шурином как-никак доводится!
Оба друга, только что хохотавшие во все горло, недоуменно переглядываются.
Ницэ. Как это шурином?
