Софрон Бурков - ГРАНИЦА
А на самом деле – быть беде,
Если только смелости подсказки
Мы начнём использовать везде
Без оберегающей опаски.
Каждый миг таит в себе ответ
На вопрос: «Кто я на самом деле»?
Сколько-то прожив на свете лет,
Понимаешь – жизни суть не в теле.
В нас душа бессмертная живёт,
Жизни путь любовью окрыляя,
А любовь надежду нам даёт,
Истиною силы укрепляя.
Каждый миг мы выбираем жизнь,
По которой пошагаем дальше.
Миг за мигом лучше становись –
Тот разумней, кто душою старше.
ШАКАЛ
Я выяснил, откуда появился
В родных просторах чуждый нам шакал:
Не любит Родину за то, что в ней родился –
Кто предал, да к тому же обокрал.
ДЕРЖИТЕ ВОРА!
«Держите вора!» – вор кричит
И горестно вздыхает.
А тот, о ком кричат, молчит
Да денежки считает.
И оба скроются потом
На солнечном оффшоре,
Где непосильным их трудом
Весь бизнес их зашторен.
Такая шумная игра
На публику любую
По расхищению добра
Прилюдно, но втихую.
Считают нас за дураков
Чинуши-олигархи,
Всех ненавидя, как врагов,
В своём за деньги страхе.
С ворами нам не по пути,
У них своя дорога:
Непросто им по ней идти –
С мошною, но без Бога.
ПУПСИКИ И КУКЛОВОДЫ
Пупсики желают сразу всё,
Но чтоб ни за что не быть в ответе,
И для них заведомо старьё
Бывшее до них на белом свете.
Пупсиков энергия нужна
Для внедренья в жизнь заразы смуты,
Доброту где победит вражда,
И проблемы будут все раздуты.
Кукловодов служба – обучать
Пупсиков, желающих учиться:
Как на правду поточней плевать,
На добро как изощрённей злиться.
Издеваться, лицемерить, лгать –
Подленькому выучить нетрудно.
Так прикольно правду оскорблять,
Над святынями глумясь прилюдно!
Пупсики стараются вовсю
Славить лживых и бесславить правых.
Мерзость рекламируя свою,
Гадят даже в храмах православных.
Пупсики не верят ни во что,
Лишь в себя, да в кукловодов деньги,
Но за них готовые зато
Душу прозакладывать навеки.
И считают Родиной не ту,
Где истоки их происхожденья,
А подброшенную им в мечту,
Для создания души броженья:
Чтоб родное стало нипочём,
Не достойным малого вниманья,
И чтоб вожделенным калачом
Им представилось порока знанье.
И чужое глянется родным
В душах их, обугленных страстями,
А мечты, что будут им даны,
Станут просто жёсткими уздами…
Судьбами своими игроки,
Пупсики любых племён и родов,
Чуть оперившись, уже враги
Для своих кормильцев – кукловодов.
Пупсик знает: каждый кукловод –
Тот же пупсик, но уже при власти,
Потому и безнаказно врёт,
Властью покрывая силы страсти.
Пупсик сам при власти хочет встать,
Чтоб свободой полной насладиться,
И готов словами обаять,
Разные примеривая лица.
Но исток свободы не в словах,
А в душе, до тех времён свободной,
Лишь пока имеет Божий страх
Как противоядье силе злобной.
Ну, а если душу заложить,
Значит, стать у зла лихого пленным,
За подачки разные служить,
Но слугой не необыкновенным.
Легион у чёрта закладных,
Каждый за свои желанья служит,
Презирая рядом остальных –
Извращаются в безбожьи души.
Кукловод – пройдоха и шельмец,
Гордый раб пустого самомненья.
Кукловод – заведомый подлец,
Мастер психологии внушенья.
А по форме – главный доброхот,
Для людей всегда готов стараться,
Он всегда «за честность», «за народ»,
И всегда готов «за правду» драться.
Много из того, что он твердит,
Соответствует реалям жизни,
Но душа его не заболит
От любви и состраданья к ближним.
В разжиганьи злобы интерес
Он за пазухой своею держит.
Куролесит в кукловоде бес –
Кукловодом бешено он вертит.
Заставляет он его уметь
Из хорошего устроить злое,
И потом в восторге бурном млеть,
Испохабив слово всеблагое.
В душу смутой будет литься лесть,
Каждому конкретно потрафляя,
Из души гордыня станет лезть,
Человека в бездну направляя.
Кто начнёт следить не за собой,
Но себя записывая в судьи,
Сразу вознесётся над «толпой»,
Что, как он, когда-то были «люди».
И обнимет крепко чуждый мир
Душу, околдованную злобой.
В мире том зловещий командир
Заморочит всех своей особой.
Пупсик, кукловод – две стороны
Выплавленной изо лжи медали:
Пусть они по рангу не равны,
Оба бесовщине клятву дали.
ПЁТР ПЕРВЫЙ
Россию вздыбил чуждый русским царь,
Перекроив жестокой перестройкой,
Ругая напрочь всё, что было встарь,
Подпитываясь ненавистью стойкой.
Святую Русь он изводил в сердцах,
И насаждал небожии законы,
Учил иное всё любить за страх,
С издёвкой слушая народа стоны.
И слово «русский» превратилось в брань,
А русские – в прислугу иноземцев.
Он допустил во власть Европы длань
Из разных англичан, датчан и немцев.
Они пришли Россией управлять
Во благо обезбоженной Европе.
В России антирусской стала знать,
Заботясь о деньгах лишь да утробе.
Но, слава Богу, русский дух силён
И укрепляет чистой верой души,
Которых взгляд на Бога обращён,
В которых жажда правды стрежнем служит.
И русский человек хранил себя
В своей любви неистребимой к Богу.
Совсем не изменяясь, жить нельзя –
И мы в веках менялись понемногу.
Пришельцы, кстати, разные пришли,
И лучшие из них родными стали –
Хоть и нерусскими произошли,
Но русскость жизнью-смертью доказали…
Петром изломана судьба Руси.
Екатерине, Александру тоже
Хотелось за Европой вслед брести,
Пусть вылезать для этого из кожи.
И протянулась перестроек тьма
До наших дней, таких же точно мутных:
Красивые, никчёмные слова
Средь воровства и удовольствий блудных.
Но дюжить дальше надо эту жизнь –
Нудить себя всегда, а не наскоком,
По формуле «молись-трудись-молись»
Блюсти себя, готовясь к встрече с Богом.
ХОЛОПЫ ЗАПАДА
От Первого Петра пошло холопство:
Привыкли, мол, мы лаптем щи хлебать,
Россия сплошь – уродство и юродство,
Мы всё должны в ней быстро поменять.
Он, Запад, был всегда высокомерен –
Ведь богател обманом и войной,
И в превосходстве был всегда уверен,
Как верит в то неправедный и злой.
Для Запада мы – как бы недоумки,
Коль не умеем грабежами жить.
Школярские навесил нам он сумки
И стал холопским правилам учить.
И кто в душе холопом был, учился
Пошире рот на Запад открывать,
И быстро в разные структуры влился,
В них превращаясь в тайную, но знать.
У тех структур задача непростая:
Должна понять холопская страна,
Что жизнь её, по сути – никакая,
Но Запад пробудит её от сна.
И Запад к нам пришёл ордой несметной
Нас под свои стандарты подравнять,
Предполагая мощью несусветной
«Свободу» нам и «братство» навязать.
Но силой вот совсем не получилось –
Не на таких Наполеон напал.
Тогда пружина тайная включилась,
И час холопов Запада настал.
Наполеона вывели под ручки,
Не дав пленить вблизи Березины –
Так по желанью интриганов кучки
Сбываются несбыточные сны.
И ту медаль «За взятие Парижа»,
Чем славен был четырнадцатый год,
Давать не стали, властный глас услышав,
Что недостоин чести русский сброд.
Когда не получилось грубой силой
Вживить в Россию западный манер,
Холопы заговоры запустили,
Спеша дойти до самых крайних мер.
Они возжаждали царя убийство,
Чтоб Западу всемерно угодить,
И злое чужеродное витийство
На почве русской нормой утвердить.
Но русский Самодержец Николай
Не убоялся громогласных пешек,
Прервал картечью на Сенатской лай,
А главарей повесил без задержек.
И вспомнил тех, кто покорил Париж –
Награды наконец нашли героев.
Крепил всемерно благодать да тишь –
Основы государственных устоев.
Холопам Самодержец Николай –
Душитель-вешатель, «Никола Палкин»,
Тупица, солдафон и полицай.
И так живучи подлые их враки!
И не смущает их, что это бред,
Ведь рождены холопами смутьяны.
