Григорий Кружков - Очерки по истории английской поэзии. Поэты эпохи Возрождения. Том 1
Ибо рассмотрим кота моего Джеффри.
Ибо он слуга Бога живого, служащий ему верно и неустанно.
Ибо при первом проблеске Божьих лучей на востоке он творит поклонение.
Ибо он творит это, семь раз выгибая свою спину превосходно и ловко.
Ибо он подпрыгивает, чтобы уловить мускус, благословенье Божие молящемуся.
Ибо он свертывается в клубок, чтобы этот мускус впитался.
Ибо по свершении долга и принятии благословения приходит время заняться собой.
Ибо он совершает это в десять приемов.
Ибо, во-первых, он рассматривает передние лапки, проверяя, чисты ли они.
Ибо, во-вторых, он выгибает свое заднее и отряхивается.
Ибо, в-третьих, он мощно и всласть потягивается.
Ибо, в-четвертых, он точит когти о дерево.
Ибо, в-пятых, он умывается.
Ибо, в-шестых, он свертывается, помывшись.
Ибо, в-седьмых, он ловит блох, чтобы они ему не докучали во время охоты.
Ибо, в-восьмых, он трется спиной о дверной косяк.
Ибо, в-девятых, он смотрит вверх, ожидая подсказки.
Ибо, в-десятых, он отправляется что-нибудь промыслить.
Ибо, отдав должное Богу и своим нуждам, он отдает должное и ближнему.
Ибо, встретив другую кошку, он ее нежно целует.
Ибо, поймав свою жертву, он играет с ней, чтобы дать ей шанс убежать.
Ибо одна мышка из семи ускользает его попущением.
Ибо, когда дневные труды завершаются, начинается его настоящее дело.
Ибо он несет дозор Божий против супостата.
Ибо он противостоит силам тьмы своей электрической шкуркой и сверкающими глазами.
Ибо он противостоит Дьяволу, сиречь смерти, своей живостью и проворством.
Ибо в своем утреннем сердце он любит солнце и оно его любит.
Ибо он из племени Тигра.
Ибо Кот Херувимский есть прозвание Тигра Ангельского.
Ибо в нем есть хитрость и шипенье змеиное, которые он, в своей доброте, подавляет.
Ибо он не сотворит дела лихого, пока сыт, и без причины злобно не фыркнет.
Ибо он благодарно мурлычет, когда Бог ему говорит, что он хороший котик.
Ибо он пример для малышей, на котором они учатся великодушию.
Ибо всякий дом без него пуст и благословение в духе не полно.
Ибо Господь наказал Моисею о кошках при исходе Сыновей Израилевых из Египта.
Ибо английские коты – самые лучшие во всей Европе.
Ибо он твердо стоит на своем.
Ибо он помесь важности с дуракавалянием.
Ибо он знает что Бог – его Спаситель.
Уистен Оден включил ликования о коте Джеффри в свою антологию английской поэзии, и надо думать, что Джеффри вкушает свой заслуженный покой в компании с Пангуром, воспетым средневековым ирландским монахом, и толстым Фоссом, отрадой и спутником последних лет Эдварда Лира (портрет этого кота был недавно помещен на британской марке – рядом с профилем королевы).
Параллелей между Смартом и Эдвардом Лиром набирается и больше. Скажем, если Смарт громогласно молится прямо на улице, восклицая непонятные слова, то разве он не похож на того старичка в Девоншире, что распахивал окна пошире и кричал: «Господа! Трумбаду-трумбада!» – ободряя народ в Девоншире?
Мне показалось уместным отметить эти черты сходства, важные для генеалогии английской поэзии нонсенса. Никогда не будет лишним подчеркнуть, что нонсенс – не маргинал в литературе, а из хорошего роду и кровно связан с поэзией священной и романтической. Алфавит творения Смарта, его «Ликования», стоят посередине между библейской традицией именования и средневековыми бестиариями, с одной стороны, и веселыми азбуками Эдварда Лира и его последователей, с другой, – обозначая важную точку скрещения жанров и традиций.
Кристофер Смарт принадлежит к тем людям, родившимся как бы не вовремя, без которых история литературы была бы пресным расписанием литературных стилей. Тот же Сэмюэль Джонсон, когда его спросили, кто крупней как поэт, Деррик или Смарт, ответил: «Трудно выбирать между вошью и блохой». Зато девятнадцатый век заново открыл «Песнь к Давиду» Смарта, жемчужину высокого романтического вдохновения. А двадцатый век расшифровал и опубликовал его «Ликования», написанные в скорбном доме, – призывы ко всему роду человеческому возрадоваться со всяким Божьим творением. Не тем же ли самым закончил Оден свою знаменитую элегию на смерть Йейтса? –
In the prison of his days
Teach the free man how to praise.
В заточненье наших дней
Научи хвале людей.
Кристофер Смарт
(1722–1771)
Да возрадуется Елицур с Куропаткой, в узах обретающейся, сторожей восхваляющей.
Ибо я не безначален в своей печали, но повинуюсь ради славы имени Божьего.
Да возрадуется Шедеур с Саламандрой, живущей в огне, как Господь ей назначил.
Ибо благословен Бог, коего имя Ревнующий – он ревнует об избавлении нас от пламени вечного.
Да возрадуется Шелумиил с Олором, коего облик умиротворяет, а вкус ублажает.
Ибо бытие мое добродетельно между клевещущими и память обо мне взойдет благоуханием к Господу.
Да возрадуется Иаиэль с Ржанкой, что свищет во спасение свое и одурачивает охотников с ружьями,
Ибо благословен Князь Мира и да будут все ружья пригвождены высоко на стене, кроме тех, что служат ликованию праздничному.
Да возрадуется Рагуил с Петухом Португальским. Пошли, Боже, благих ангелов союзникам Англии.
Ибо я воздерживаюсь от крови лозы виноградной, даже за столом Господним.
Да возрадуется Агарь с Гнесионом, который есть истинный вид орла, ибо он гнездится всех выше.
Ибо благословен Господь в грядущих поколениях, которые будут на моей стороне.
Да возрадуется Ливний с Коростелем, который не перелетает, но переводится ангелом в области райские.
Ибо я переводил по любви и ради умноженья блага, и сам буду в конце концов переведен.
* * *Да возрадуется Петр с Рыбой-Луной, являющейся по ночам в глубине водной.
Ибо я молю Господа Иисуса, исцелившего бесноватого, смилостивиться над братьями моими и сестрами в этих домах скорби.
Да возрадуется Андрей с Китом, в одеяниях синего цвета, который есть сочетание неповоротливости и проворства.
Ибо они обращают против меня свое железо гарпунное, потому что я беззащитнее прочих.
Да возрадуется Иаков с Каракатицей-Рыбой, обманывающей врага изверженьем чернильным.
Ибо благословение Божие на моих посланиях, которые я написал на пользу ближнему.
Да возрадуется Иоанн с Наутилусом, который распускает парус и ударяет веслом, и Господь его лоцман,
Ибо Я благодарю Бога за то, что ЦЕРКОВЬ АНГЛИЙСКАЯ одна из СЕМИ в подсвечнике Божьем.
Да возрадуется Филипп с Рыбой Бокой, умеющей говорить.
Ибо АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК станет языком ЗАПАДА.
Да возрадуется Матфей с Пучеглазиком, чьи очи повернуты к Господу.
Ибо я любопытен в Боге и защищаю мудрость Писания против праздных выдумок.
Да возрадуется Иаков младший с Трескою, принесшей денежку Иисусу и Петру.
Ибо из глаз Божьих падают сети, уловляющие людей к их спасению.
Да возрадуется Иуда с Лещом, рыбой меланхолической, живущей в глубине незамутненной.
Ибо я вмещаю больше веселия и печали, чем другие.
Да возрадуется Симон с Кильками, чистыми и бесчисленными.
Ибо я благословляю Господа своего Иисуса в его бесчисленных твореньях.
Да возрадуется Матафий с Летучими Рыбами, что в родстве с птицами небесными, потому что они – выдумка ума возвышенного.
Ибо я огражден и вооружен Господом, как Томас Беккет, отец мой.
* * *Ибо дьявол имеет больше власти зимой, потому что тьма преобладает.
Ибо Солнце есть разум и ангел в образе человеческом.
Ибо Луна есть разум и ангел в образе женском.
Ибо каждую ночь они вместе духом, как муж и жена.
Ибо Справедливость бесконечно ниже Милосердия по природе и действию.
Ибо даже Дьявол может быть справедлив в обвинении и наказании.
Ибо моя жена – ЩЕДРОСТЬ ангельская, приведи, Господи, ее ко мне или меня к ней.
Ибо я газетчик у Господа, евангельский писарь. Благослови, Боже, вдову Митчелл, Гана и Гранджа.
Ибо полное брюхо не поет, но растянутые кишки производят приятные звуки.
Ибо душа разделима и порция духа может быть отрезана от одного и приставлена к другому.
Ибо мой талант – в придавании словам нужной формы посредством хорошего тумака, чтобы читатель вынул образ готовый из формы, в которую он мною отлит.
Радость (из «Гимнов, написанных на забаву детворе»)
