Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Ночь ненавистна -ведь если и ляжешь,
Трудно бывает уснуть.
Памяти в сумраке ты не закажешь
По сердцу вкось полоснуть.

Время, когда были живы стремленья,
Вспомнишь - и съежишься весь.
Нет ни раскаянья, ни сожаленья,
Только мгновенная резь.

Вспомнится та, что тебя позабыла,
Смех и лукавая речь.
Прошлое вместе со всем, что в нем было,
Надо от сердца отсечь.

Не с кем во мраке завязывать битву,
Ночь безучастна к борьбе.
Память раскроет зеркальную бритву
В прошлом, а значит, в тебе.

Отблеск бессонниц на облике выжжен
Глубже любого тавра:
Взгляд неспроста чересчур неподвижен,
Слишком усмешка остра.

Тот, кто себя от себя отсекает,
Ночи дождется - а с ней
Прошлое вновь перед ним возникает
Режущей стали ясней.

Не желает уснуть и застыть
Тех аллей шелестящая медь,
Чтоб я мог ни о чем не грустить,
Ни о чем, ни о чем не жалеть.

Отпусти ты меня, отпусти,
Безразличием сердце залей.
Видно сбился навек я с пути
В полумраке вечерних аллей.

Но я помню рисунок ветвей
На светящемся фоне зари;
Не жалей, ни о чем не жалей,
Только сон до конца досмотри.

Из-под свода вечерних аллей
Нас нельзя никому увести.
Не жалей, ни о чем не жалей,
Не грусти, ни о чем не грусти.

Никогда до конца не пройти
Ту аркаду вечерних аллей.
Не грусти, ни о чем не грусти,
Не жалей, ни о чем не жалей.

И когда ты в ночном забытьи
Удалишься от жизни своей -
Вновь шаги ты услышишь мои
В легком лепете темных аллей.

Само себя задушит горе
И зарастут рубцы обид,
И вновь примчится ветер с моря
И в водостоках загудит.

И ум созвучие ухватит,
И, чуя творческий успех,
К гортани из груди подкатит
Зовущий возглас или смех.

Забыть любовные напасти
Зимы достаточно одной;
И мне, как всем, желанно счастье,
Но только не такой ценой.

О пользе времени я знаю,
О том, что память бьет, как нож,
Но вновь упорно вспоминаю,
Как ты навстречу мне идешь.

Я не томлюсь и не печалюсь -
Я задыхаюсь, проходя
По тем местам, где мы встречались,
Где укрывались от дождя.

Пусть память наподобье гада
Перед броском свилась в кольцо -
Не надо счастья, если надо
Взамен забыть твое лицо.

И все соблазны провиденья
Нас не сумеют разлучить,
Ведь ничего ценой забвенья
Я не желаю получить.

Уничтожая все, что манит,
Изъян и ложь ища во всем,
Мы правы, ибо все обманет
И мы потерь не понесем.

Когда топчу страстям в угоду
То светлое, чем я живу,
Тем самым я свою свободу
Доказываю божеству.

Мы губим собственной рукою
Ниспосланную благодать,
Затем что гибельность покоя
Мы в ней сумели увидать.

Талант, богатство и удачу,
Всё, что слилось во мне одном,
Без сожаленья я растрачу
И едким оскверню умом.

Я благ не принимаю этих
И их уничтожаю сам,
Так что жалеть о блудных детях
Излишне щедрым небесам?

К чему ронять слезинку вдовью
На нас, влачащихся в пыли?
Они своей слепой любовью
На нас погибель навлекли.

Кто знает, зачем я ревную,
Зачем задыхаюсь в бреду?
Раскрыть бы мне клетку грудную
И сердцем прижаться ко льду.

И сердце притихнет, глотая
Томительный холод взахлеб,
И черная стужа литая
Охватит мне таяньем лоб.

И в малый мой космос вольется
Весь черный космический лед,
И дрожь моя сразу уймется,
Спокойствие нервы зальет.

И, больше уже не горюя,
Белесостью вымерзших вежд
Как есть свою жизнь рассмотрю я
Без всяких напрасных надежд.

На жизнь свою как на чужую,
На краткий болезненный век
С холодным презреньем гляжу я, -
Глядит ледяной человек.

Глядит изменившимся зреньем
Сквозь белую мерзлую муть
И в зеркале видит с презреньем
Свою измененную суть.

Хорошо быть никому не нужным,
Не нуждаться самому ни в ком,
Язвы все зализывать недужным,
Белым и зловонным языком.

Счастье мне сулили много раз вы,
Много раз и обманули вы,
И за каждый раз остались язвы
От подошв до лысой головы.

Пусть опять, не удержав рыданья,
Струпья я ногтями расчешу,
Но ни помощи, ни состраданья
У тебя, юнец, не попрошу.

Пусть тебя соблазны не тревожат
И мирское ты отверг навек,
Но приманку счастия не может
Никакой отвергнуть человек.

Счастья без любви не достигают,
Но взгляни, ища любви земной,
Как все те, кто счастье предлагает,
Обходились ласково со мной.

Если я изъеден и изъязвлен,
То с чего тебе иного ждать?
Ты поймешь, что не с любым соблазном
Человек умеет совладать.

Ты поймешь, что мудрости примета -
Не насмешничать, а сострадать.
Жаль, что благодарности за это
От меня тебе не увидать.

День исцеленья все ближе,
Кто от него упасет?
Дождь мои раны залижет,
Боль мою глина всосет.

Будет ни капли не больно,
Если в запойном бреду,
Руки раскинув привольно,
Навзничь я в грязь упаду.

Время увидеть воочью,
Как безнадежность легка,
Как разлезаются в клочья,
Вдаль торопясь, облака.

Кончились поиски счастья,
И в немоте пустырей
Влажная глина ненастья
С плотью сольется моей.

Кончилось всё - и не надо
Мне ни за что отвечать,
Лишь немигающим взглядом
Редкие капли встречать.

Всё в этой легкости тонет,
И в шелестящей тиши
Дождь наполняет ладони,
Как неживые ковши.

Никому не дается за так он,
Древних правил коварный язык:
Если многое ставится на кон,
То и проигрыш будет велик.

Свой талант я фартовою мастью
Разбросал на зеленом сукне;
Я играл на безбрежное счастье,
Было прочее все не по мне.

Лад семейный, карьеру, достаток,
Постепенность житейских удач
Я поставил - и вышел без взяток
На последней из многих раздач.

Вгорячах я не понял сначала,
Что на отыгрыш времени нет.
Ночь хмельная в окне угасала,
И шептал леденящий рассвет:

<Принимай как великое благо
Безнадежность и жалоб не трать.
Переигрывать поздно, миляга,
Да и не на что больше играть>.

С тобою не раз и не два говоря,
Я сердца, увы, твоего не достиг,
А ежели так, то, наверное, зря
Мне Господом дан изощренный язык.

И если всю зиму сквозь мерзлую тьму
К тебе я взывал, но дозваться не смог,
То голос пророческий мне ни к чему -
Взывать бесполезно не вправе пророк.

Не жаль все познания мне расточить,
Оглохнуть, ослепнуть, навек замолчать -
Я сам себя счастью не смог научить,
Так стоит ли браться других поучать?

Я думал: ты цель, провиденье, судьба,
Но цели нельзя нам ни знать, ни желать.
Нет цели в пути - есть лишь путь и ходьба,
Когда ни к чему бесполезная кладь.