Гомер - Илиада

Кожу наморщит на лбу и прикроет глаза горделиво:
Так перед мертвым Патроклом стоял Теламонид великий.
Рядом, с другой стороны, сын Атрея, любезный Арею,
Стал Менелай русокудрый, терзаемый скорбью великой.
Главк, Гипполоха дитя, предводитель героев ликийских,

На Приамида взглянул исподлобья и гневно промолвил:
"Гектор, по виду герой, но в бою уступающий многим!
Так-то тебя беглеца незаслуженно слава венчает.
С этого дня позаботься свой город спасать и твердыню
Сам, во главе выступая мужей, в Илионе рожденных.

Ибо никто из ликиян отныне бороться не станет
Против данайцев за город. Без устали вечно сражайся
С храброй толпою врагов — благодарности здесь не увидишь.
Как, о, несчастный, спасешь ты в сражении мужа простого,
Если царя Сарпедона, товарища, также и гостя,

Так малодушно покинул данайцам в корысть и добычу?
Был он при жизни во многом тебе и всей Трое полезен,
Ты ж не дерзнул помешать, чтоб он мертвый был брошен собакам.
Кто из ликийских мужей мне послушен теперь, как и прежде,
Тот отправляйся домой, и да снидет погибель на Трою!

Будь лишь в сердцах у троянцев жива дерзновенная сила,
Чуждая страха отвага, какая присуща героям,
Кто за отчизну подъемлет труды боевые с врагами,
Мы бы еще и теперь в Илион утащили Патрокла.
Если б могли мы его из смятения битвы похитить,

Если бы этот мертвец очутился в твердыне Приама,
Скоро б вернули ахейцы доспехи царя Сарпедона,
Да и его самого в Илион мы доставили б скоро,
Ибо лежит здесь соратник того, кто считается первым
Средь аргивян пред судами, он сам, а равно его слуги.

Только Аякса большого, отважного сердцем героя,
Ты дожидаться не смел, лишь в бою увидал его очи,
С ним воевать не дерзнул, оттого что он много сильнее".
И шлемовеющий Гектор, взглянув исподлобья, ответил:
"Главк, ты всегда столь разумный, зачем говоришь так надменно?

Боги! Тебя постоянно по мудрости ставил я выше
Воинов всех остальных, в плодородной Ликии живущих.
Ныне же сильно тебя порицаю за то, что сказал мне,
Будто я выждать боялся огромного ростом Аякса.
Нет, устрашить меня трудно сраженьем и топотом конским..

Только решенье Зевеса всегда над людским торжествует,
Он устрашает и храбрых, легко отнимая победу
Даже у тех, кого сам перед тем побуждает сражаться.
Лучше, о, милый, со мной становись и на деле увидишь,
Весь ли я нынешний день, как сказал ты, пребуду бессильным,

Или кого из данайцев, хотя бы отважного сердцем,
Битву заставлю покинуть вкруг мертвого тела Патрокла".
Так говоря, он троянцам пронзительным голосом крикнул:
"Други дардане, ликийцы, бойцы рукопашные Трои!
Будьте мужами теперь, помышляйте о бранной отваге.

Бейтесь, пока облекусь в дорогие доспехи Ахилла,
В те, что сегодня сорвал с умерщвленного мною Патрокла".
Так громогласно воскликнув, ушел шлемовеющий Гектор
Прочь от погибельной битвы и, легким ногам доверяясь,
Быстро пустился бежать и друзей недалеко настигнул,

Несших с собой в Илион дорогое оружье Пелида.
Там обменял он доспехи, вдали от плачевного боя.
Войнолюбивым троянцам вручил он свои, чтоб в священный
Их отнесли Илион, и в нетленные сам облачился
Латы Ахилла Пелида, что встарь небожители боги

Дали владыке Пелею, а старец передал их сыну,
Но не состарился сын в знаменитых доспехах отцовских.
Зевс, облаков собиратель, увидел вдали от сраженья,
Как Приамид облачился в доспехи Ахилла Пелида
И, покачав головой, Олимпиец сказал в своем сердце:

"О, злополучный! В душе твоей нет еще мысли о смерти,
Близко стоящей. Теперь надеваешь нетленные латы
Мужа, великого силой, пред кем все другие трепещут.
Ты же убил его друга, отважного, кроткого сердцем,
И с головы самовольно и с плеч все похитил доспехи.

Только сегодня тебе я дарую большую победу —
Во искупленье того, что не снимет с тебя Андромаха
Славных доспехов Пелида, что к ней не вернешься из битвы".
Молвил и в знак обещания темными двинул бровями.
Гектор меж тем облачился — доспехи пришлись ему к телу.

Бурный Арей, ненасытный в бою, овладел его сердцем,
Все его члены внутри преисполнились мощи великой.
Громко крича, подошел он к дружинам союзников славных
И показался им в светлых доспехах героем Пелидом.
Всех обходя, Приамид уговаривал каждого мужа,

Местлеса, Главка, Медона, равно как бойца Ферсилоха,
Астеропея, равно как Дизенора и Гиппофоя,
Фаркса, Хромия, птицегадателя также Эннома.
Всех побуждая сражаться, он слово крылатое молвил:
"Слушайте, сотни племен союзников наших соседних!

Не за количеством гнался я и не многолюдства искал я,
Каждого из городов населенных сюда призывая,
Только затем, чтоб троянских супруг и детей малолетних
Вы защищали усердно от браннолюбивых данайцев.
В этой надежде троянский народ истощаю дарами

И пропитаньем для вас, чтобы вашу поддерживать храбрость.
Пусть же бестрепетно каждый лицом обратится к данайцам,
Чтобы спастись или пасть: такова неизбежность сраженья.
Кто же Патрокла, уже умерщвленного мною, доставит
Храбрым наездникам Трои, прогнав Теламонова сына,

Тот половину получит добычи, а я ограничусь
Только другою, и будет со мною он славою равен".
Так он сказал, и они на ахеян пошли, угрожая,
Копья высоко подняв, ибо сильно надеялись в сердце
Тело увлечь из-под рук Теламонова сына Аякса.

Глупые! Сам он у многих похитил дыхание жизни.
Слово промолвил Аякс Менелаю, отважному в битвах:
"О, дорогой Менелай, сын Атрея, питомец Зевеса,
Больше теперь не надеюсь, что сами из боя вернемся
Не опасаюсь я столько за тело Патрокла героя,

Как бы троянских собак и птиц не насытил он вскоре,
Как о своей голове беспокоюсь, чтоб не пострадала,
И о твоей. Ибо облаком битвы кругом нас окутал
Гектор, и скорая гибель со всех нас сторон окружает.
Но попытайся, окликни храбрейших; быть может, услышат".

Так он сказал, Менелай не ослушался в битвах отважный,
Голосом зычным воскликнул, взывая к данайским героям:
"Милые други! Вожди и советники войска ахеян,
Все, кто Атридам служа, Агамемнону и Менелаю,
Пьет за общественный счет и начальствует каждый над войском,

Все, кому слава и почесть дарованы Зевсом Кронидом!
Трудно теперь отыскать мне в отдельности каждого мужа:
Так далеко распростерся губительный пламень сраженья.
Всяк да является сам и в душе негодует при виде,
Как достается Патрокл в забаву троянским собакам".

Так он промолвил, и чуткий услышал Аякс Оилеев.
Первый на зов поспешил он, спеша чрез смятение битвы.
Идоменей прибежал вслед за ним и его сотоварищ
Вождь Мерион, Эниалию мужеубийце подобный.
Но остальных полководцев кто мог бы припомнить прозванья,

Всех аргивян, кто потом в беспощадной участвовал битве?
Войско троянцев сомкнулось и ринулось, — первым шел Гектор.
Точно как в устье реки, отягченной дождями Зевеса,
Яростно хлещет прилив, направляясь теченью навстречу,
Стонут прибрежные скалы под хлынувшей влагой соленой: