Марина Цветаева - Полное собрание стихотворений
7 октября 1923
Побег
Под занавесом дождя
От глаз равнодушных кроясь,
– О завтра мое! – тебя
Выглядываю – как поезд
Выглядывает бомбист
С еще-сотрясеньем взрыва
В руке... (Не одних убийств
Бежим, зарываясь в гриву
Дождя!) Не расправы страх,
Не... – Но облака! но звоны!
То Завтра на всех парах
Проносится вдоль перрона
Пропавшего... Бог! Благой!
Бог! И в дымовую опушь —
Как об стену... (Под ногой
Подножка – или ни ног уж,
Ни рук?) Верстовая снасть
Столба... Фонари из бреда...
О нет, не любовь, не страсть,
Ты поезд, которым еду
В Бессмертье...
14 октября 1923
“Брожу – не дом же плотничать…”
Брожу – не дом же плотничать,
Расположась на росстани!
Так, вопреки полотнищам
Пространств, треклятым простыням
Разлук, с минутным баловнем
Крадясь ночными тайнами,
Тебя под всеми ржавыми
Фонарными кронштейнами —
Краем плаща... За стойками —
Краем стекла... (Хоть краешком
Стекла!) Мертвец настойчивый,
В очах – зачем качаешься?
По набережным – клятв озноб,
По загородам – рифм обвал.
Сжимают ли – “я б жарче сгреб”,
Внимают ли – “я б чище внял”.
Все ты один, во всех местах,
Во всех мастях, на всех мостах.
Моими вздохами – снастят!
Моими клятвами – мостят!
Такая власть над сбивчивым
Числом у лиры любящей,
Что на тебя, небывший мой,
Оглядываюсь – в будущее!
16 октября 1923
Око
Фонари, горящие газом,
Леденеющим день от дня.
Фонари, глядящие глазом,
Не пойму еще – в чем? – виня,
Фонари, глядящие наземь:
На младенцев и на меня.
23 октября 1923
“Люблю – но мука еще жива…”
Люблю – но мука еще жива.
Найди баюкающие слова:
Дождливые, – расточившие все
Сам выдумай, чтобы в их листве
Дождь слышался: то не цеп о сноп:
Дождь в крышу бьет: чтобы мне на лоб,
На гроб стекал, чтобы лоб – светал,
Озноб – стихал, чтобы кто-то спал
И спал...
Сквозь скважины, говорят,
Вода просачивается. В ряд
Лежат, не жалуются, а ждут
Незнаемого. (Меня – сожгут).
Баюкай же – но прошу, будь друг:
Не буквами, а каютой рук:
Уютами...
24 октября 1923
“Ты, меня любивший фальшью…”
Ты, меня любивший фальшью
Истины – и правдой лжи,
Ты, меня любивший – дальше
Некуда! – За рубежи!
Ты, меня любивший дольше
Времени. – Десницы взмах!
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.
12 декабря 1923
“Оставленного зала тронного…”
Оставленного зала тронного
Столбы. (Оставленного – в срок!)
Крутые улицы наклонные
Стремительные как поток.
Чувств обезумевшая жимолость,
Уст обеспамятевший зов.
– Так я с груди твоей низринулась
В бушующее море строф.
Декабрь 1923
Двое
1. “Есть рифмы в мире сём…”
Есть рифмы в мире сём:
Разъединишь – и дрогнет.
Гомер, ты был слепцом.
Ночь – на буграх надбровных.
Ночь – твой рапсодов плащ,
Ночь – на очах – завесой.
Разъединил ли б зрящ
Елену с Ахиллесом?
Елена. Ахиллес.
Звук назови созвучней.
Да, хаосу вразрез
Построен на созвучьях
Мир, и, разъединен,
Мстит (на согласьях строен!)
Неверностями жен
Мстит – и горящей Троей!
Рапсод, ты был слепцом:
Клад рассорил, как рухлядь.
Есть рифмы – в мире том
Подобранные. Рухнет
Сей – разведешь. Что нужд
В рифме? Елена, старься!
...Ахеи лучший муж!
Сладостнейшая Спарты!
Лишь шорохом древес
Миртовых, сном кифары:
“Елена: Ахиллес:
Разрозненная пара”.
30 июня 1924
2. “Не суждено, чтобы сильный с сильным…”
Не суждено, чтобы сильный с сильным
Соединились бы в мире сем.
Так разминулись Зигфрид с Брунгильдой,
Брачное дело решив мечом.
В братственной ненависти союзной
– Буйволами! – на скалу – скала.
С брачного ложа ушел, неузнан,
И неопознанною – спала.
Порознь! – даже на ложе брачном —
Порознь! – даже сцепясь в кулак —
Порознь! – на языке двузначном —
Поздно и порознь – вот наш брак!
Но и постарше еще обида
Есть: амазонку подмяв как лев —
Так разминулися: сын Фетиды
С дщерью Аресовой: Ахиллес
С Пенфезилеей.
О вспомни – снизу
Взгляд ее! сбитого седока
Взгляд! не с Олимпа уже, – из жижи
Взгляд ее – все ж еще свысока!
Что ж из того, что отсель одна в нем
Ревность: женою урвать у тьмы.
Не суждено, чтобы равный – с равным...
...................................…………………
Так разминовываемся – мы.
3 июля 1924
3. “В мире, где всяк…”
В мире, где всяк
Сгорблен и взмылен,
Знаю – один
Мне равносилен.
В мире, где столь
Многого хощем,
Знаю – один
Мне равномощен.
В мире, где всё —
Плесень и плющ,
Знаю: один
Ты – равносущ
Мне.
3 июля 1924
Octpob
Остров есть. Толчком подземным
Выхвачен у Нереид.
Девственник. Еще никем не
Выслежен и не открыт.
Папоротником бьет и в пене
Прячется. – Маршрут? Тариф?
Знаю лишь: еще нигде не
Числится, кроме твоих
Глаз Колумбовых. Две пальмы:
Явственно! – Пропали. – Взмах
Кондора...
(В вагоне спальном
– Полноте! – об островах!)
Час, а может быть – неделя
Плаванья (упрусь – так год!)
Знаю лишь: еще нигде не
Числится, кроме широт
Будущего...
5 июля 1924
Под шалью
1. “Над колыбелью твоею – где ты…”
Над колыбелью твоею – где ты? —
Много, ох много же, будет пето.
Где за работой швея и мать —
Басен и песен не занимать!
Над колыбелью твоею нищей
Многое, многое с Бога взыщем:
Сроков и соков и лет и зим —
Много! а больше еще – простим.
Над колыбелью твоей бесправной
Многое, многое станет явным,
Гласным: прошедшая сквозь тела
….…. – чем стала и чем была!
Над колыбелью твоею скромной
Многое, многое Богу вспомним!
– Повести, спящие под замком, —
Много! а больше еще – сглотнем.
Лишь бы дождаться тебя, да лишь бы...
Многое, многое станет лишним,
Выветрившимся – чумацкий дым!
...........................……………
Всё недававшееся – моим!
5 августа 1924
2. “Запечатленный, как рот оракула…”
Запечатленный, как рот оракула —
Рот твой, гадавший многим.
Женщина, что от дозору спрятала
Меж языком и нёбом?
Уж не глазами, а в вечность дырами
Очи, котлом ведёрным!
Женщина, яму какую вырыла
И заложила дёрном?
Располагающий ста кумирнями
Идол – не столь заносчив.
Женщина, что у пожара вырвала
Нег и страстей двунощных?
Женщина, в тайнах, как в шалях, ширишься,
В шалях, как в тайнах, длишься.
Отъединенная – как счастливица-
Ель на вершине мглистой.
Точно усопшую вопрошаю,
Душу, к корням пригубившую...
Женщина, что у тебя под шалью?
– Будущее!
8 ноября 1924
3. “Так – только Елена глядит над кровлями…”
Так – только Елена глядит над кровлями
Троянскими! В столбняке зрачков
Четыре провинции обескровлено
И обезнадежено сто веков.
Так – только Елена над брачной бойнею,
В сознании: наготой моей
Четыре Аравии обеззноено
И обезжемчужено пять морей.
Tак только Елена – не жди заломленных
Рук! – диву дается на этот рой
Престолонаследников обездомленных
И родоначальников, мчащих в бой.
Так только Елена – не жди взывания
Уст! – диву дается на этот ров
Престолонаследниками заваленный:
На обессыновленность ста родов.
Но нет, не Елена! Не та двубрачная
Грабительница, моровой сквозняк.
Какая сокровищница растрачена
Тобою, что в очи нам смотришь – так,
Как даже Елене за красным ужином
В глаза не дерзалось своим рабам:
Богам. – “Чужеземкою обезмуженный
Край! Всё еще гусеницей – к ногам!”
11 ноября 1924
“Пела как стрелы и как морены…”
Пела как стрелы и как морены,
