Демьян Бедный - Том 4. Стихотворения 1930-1940

Еще нет буржуазной предсмертной агонии,
Но народ задыхается в гнойном зловонии
Чуть не в каждой уже буржуазной стране –
Даже в жирной Америке, даже в Японии,
Хоть она нажилась на всемирной войне[2].
А в советской стране в это самое время
Не скребут – по-былому – лохматое темя,
Не царапают тощей сохой пустыри,
Не несут – «для целенья» – телесные шрамы
И душевную боль в церковушки и храмы,
Не орут в кабаках от зари до зари,
Нет, Советский Союз – в трудовом напряжении,
Бой за темпы ведут в полном вооружении
Самоподлинные чудо-богатыри.
О победе их песни, а не поражении,
Дьявол всех буржуазных кликуш побери!
Труд ударный – враг часа прогульно-досужего,
И все меньше, все меньше прогульных часов,
И растет и все гуще становится кружево
Сверхгигантских строительных наших лесов!
Прозябавшие сотни веков в неизвестности,
Пустовавшие глухо-безлюдные местности.
Полустанки, заброшенные закоулки
Стали людны и шумны, по-новому гулки.
Кто не скажет, что дивная наша страна –
Лишь теперь только строиться стала она!
И в такое-то время
Эмигрантское племя,
«Соль земли», обомшело-безмозглые доки
Нам пророчат последние грозные сроки?!
…Про-ро-о-оки!
В Магнитогорском рабочем совете
Я сказал в первомайском привете:
«Что ж, товарищи, ждет нас в решительном споре
За тот клад, что заложен в Магнитной горе?
Чай, слыхали былину вы о Святогоре,
Старорусском бахвальщике-богатыре?
Похвалился он, плечи свои разминая:
„Эх, кабы мне в руки да тяга земная,
Всю бы землю я, кажется, перевернул!“
И только он так хвастанул,
Как на ветошь лежалую,
Как на суму переметную, малую,
Он наехал средь белого дня.
„И сходил Святогор да со добра коня,
Он за ту за суму да принимается,
А сума-то и с места не сдымается,
А все жилы-суставы у Святогора распушаются,
И по колени-то в землю Святогор убирается“,
Тут ему была и кончина.
Что за причина?
Тянул Святогор, сам не зная,
Что в суме была тяга земная.
Эта тяга была его смерти виной.
Не вытянул он страшной тяги земной,
Надорвал богатырскую силу, бедняга.
Мы теперь – не в такой ли мы точно поре?
Не такой ли искус, не земная ли тяга
Нас влечет к этой дивной Магнитной горе?
Что ж? По силам, товарищи, нам тяга эта?
Загрузит наши домны руда
И – когда?
Домны первые в ход пустим мы к концу лета?
Нашу тягу земную мы вытянем?»
                    «Да!» –
Раздалось где-то там в глубине горсовета.
И весь зал
Досказал
Свой ответ громогласно:
«Вы-тя-не-е-е-ем!»
Вытянем! Ясно!

Былинный сказ о Святогоре
Звучит далекой стариной.
Там богатырь – себе на горе –
Тягался с тягою земной.

«Дай тягу мне – сверну полсвета!»
Так Святогор хвалился зря.
Втянула в землю тяга эта,
Угробила богатыря.

Был Святогор в тяжелой пробе
Богатырем, но – кустарем.
Мы на пути к земной утробе
Иной ухваткою берем,

Ухваткой дружной, коллективной,
Несокрушимо-волевой.
На штурм горы Магнитно-дивной
Идем колонной трудовой.

Мы не сдадим! Напор утроим
И, раздобыв заветный клад,
Мы наш, мы новый мир построим
На большевистский крепкий лад!

Так тебе наступает уж годик седьмой?
Ой, ой, ой!
Время сколь быстротечно.
Поздравляю сердечно!..
Что еще, бишь?.. Не делай досадливой мины.
Я не так уже вял, не настолько я плох.
Но меня, признаюся, твои именины
Застали врасплох.
Хотя возраст твой, как говорится,
Не ахти уж каков:
Шесть годков, –
Но большая, однакоже, ты мастерица
Вот как радовать нас, стариков!
Нет, была ты не просто печатной бумагой:
С юным жаром, с комсомольской отвагой,
С песней – гимном победным борьбе и труду –
Налетала ты буйно на вражью ораву.
«Орден Ленина» ты получила по праву
В минувшем году.
   Где-нибудь вдалеке и вблизи – с нами рядом –
Пусть троцкисты, пусть гнусные меньшевики,
Наши парт-обыватели с правой руки,
Обыватели просто и вражьи шпики
С помутнелым от злобы и одури взглядом
Все исходят чернильно-клеветническим ядом
И строчат мемуары свои, дневники,
Освещения
И сообщения
О советских вождях, о рабочих, поэтах,
О партийных и о комсомольских газетах,
В том числе и о самой «лихой» – о тебе, –
Наши думы и чувства, всех сил напряжение
Отданы одному только – острой борьбе
За темпы строительства, за вооружение
Пролетарской страны
Боевым снаряжением,
Оружьем, способным
Дать отпор сокрушительный хищникам злобным,
Что готовят для нас скорпионы войны!
Пусть клевещут на нас крикуны,
Шептуны,
Социал-каракатицы, плесень, полипы, –
Пусть полит-Хлестаковы – прожженные типы
Изводят бумаги огромные кипы
Для хранения их мемуарной блевоты,
Где помножены вымыслы на анекдоты, –
Пусть, страдая от честолюбивой занозы,
Становясь пред потомством в геройские позы,
Комментируя,
Аргументируя
И потомству напыщенный брех «презентируя»,
Шавки жалкие брызжут бессильной слюной
И кольнуть нас хотят клеветой уж неколкой, –
Что все это в сравненье с тобою одной,
С боевой «Комсомолкой»,
Где, что ни строка,
То удар молотка,
Где, что ни страница – строительство бурное,
Индустриально-культурное, –
А ты вся – ты заряд, динамит, –
Каждый номер твой – взрыв: он гремит,
Он зовет, веселит, он бодрит, обещает,
Славит наши успехи и нам предвещает
Величайший показ величайших побед.
   Комсомольскому рупору и агитатору,
Вдохновителю-организатору
Мой – горячий большевистский привет!

Довольно языками плескать,
Довольно поэтам героев искать
В классической древности:
Герои в советской трудовой повседневности!
Их не надо искать. Все они на виду.
В черной работе, не в героических «позах».
Я сегодня один образец приведу
Из тех, что орудуют в зерносовхозах.
Зерносовхозы сегодня – гляди! –
Бона где, впереди!
Сегодня в центре внимания
Выполненная посевная кампания.
Результаты совхозных весенних трудов
Урожай нам сулят свыше всяких канонов:
Двести миллионов пудов!
Двести миллионов!
Сто шестьдесят миллионов товарности!
Стоит это нашей благодарности?!
Сколько радости для трудового народа
В переживанье победных моментов!
«Выполнена пятилетка в три года
С превышением на сто процентов!»
На сто!
На сто!
На сто!
Ровно вдвое! Успешность видна-с?
Это у нас-то?
У нас-то?
У нас-то?
Да! У нас!
Пусть глазищи враги наши пучат!
Впредь они не такие сюрпризы получат!
А с последним сюрпризом их черт заберет!
Герои, вперед!

Пою – нынче знать должны все его!
Громче, громче, мои узловатые струны!
Пою тракториста, комсомольца Федосеева
Из зерносовхоза «Волжской коммуны»!
Это он, темп работы стремяся сберечь,
Темп работы ударной, напряженной и тяжкой,
Заткнуть попытался в катерпиллере течь,
Заткнуть на ходу комсомольской фуражкой.
Сбитый с места нежданным толчком

– На бугре трактор вдруг чересчур накренился –
От руля Федосеев волчком
На гусеницу повалился.
Парня гусеница – гибель! Страшно взглянуть! –
Стала быстро под трактор тянуть.
Миг – и все! Тракторист – жертва страшного случая!
Смерть неминучая!
Движет силу машинную электроток!
Но парень рванулся, ободрал себе бок,
Грудь поранил и руки, напрягся всем телом
И движеньем отчаянно-смелым
Он электропровод достал
И pвaнyл! Перервал!
Трактор стал!
Федосеев – вот только едва не задавленный,
Измятый, изодранный, весь окровавленный, –
Соединив провода,
– Что там кровь! не беда! –
Вновь стрелою за руль на машину проворно
И пош-ш-шел по ложбинам, буграм и кустам,
Крича на все поле задорно:
«Я темпа не сдам!
Я темпа не сдам!
Не сдам!!»
Пою – знать обязаны все его!
Громче, громче, мои узловатые. струны!
Пою тракториста, комсомольца Федосеева
Из зерносовхоза «Волжской коммуны»!
Он герой. Но герой нынче только ли он?!
Их в Советской стране не один миллион!!