Андрей Дементьев - Лебединая верность

Весенний рябиновый запах
Тревожит мне душу порой.
Хотел бы попасть я в твой замок,
Да сердце забыло пароль.

Запретная зона обиды
Наш мир поделила опять.
Уж лучше короткая битва,
Чем снова в осаде стоять.

Какая поздняя весна!
Опять за окнами бело.
А ты со мною холодна,
Как будто душу замело.
И я не знаю – чья вина.

И я не знаю – чья вина.
Всё перепуталось вокруг.
В календаре давно весна,
А за окном бело от вьюг.

А за окном бело от вьюг.
И ты прости меня, мой друг,
За эту хмарь, за этот дождь,
За эту белую метель,
За то, что наш с тобой апрель
На осень позднюю похож.

Мы непогоду переждем.
Еще иные дни придут,
Порядок в небе наведут.
Мы пробежимся под дождем,
И смоет он печаль с души.
Растопит солнце
В сердце лед.
Ты огорчаться не спеши,
Весна в пути,
Она придет.

Какая поздняя весна!..
Как велика ее вина!

Я прощаюсь с тобой…
Ухожу.
Я целую твои онемевшие руки.
И сквозь боль
Улыбнусь твоему малышу —
Лишь один он
Спасти тебя может в разлуке…

Я прощаюсь с тобой…
Ухожу.
Шаг до двери —
О, как он мучительно труден!
Всё, что было у нас,
Я в себе уношу.
В жизни той
Ничего уже больше не будет.

Мы опять остаемся с тобою одни.
Ухожу из судьбы твоей
В горькую память.
Ты в былое вернись,
В те венчальные дни,
Когда словом своим
Я не мог тебя ранить.
Оглянусь еще раз…
Ты стоишь у окна,
Словно памятник
Нашей любви и печали.

И кончается жизнь
Для тебя и меня,
Потому что любовь у нас
В самом начале.

Через столько лет
На той же улице
Мы нежданно встретились в толпе.
Ты успела чуточку нахмуриться,
Я успел подумать о тебе.
Ты успела быстро оглянуться.
«Боже мой…» – я прошептал вдали.
Может, надо было нам вернуться?
Но друг друга мы бы не нашли.

Женщины загадочны,
Как космос.
Сколько их вблизи
Ни изучай,
Все равно —
Одна сплошная сложность,
Радость там,
Успех или печаль.

Есть еще у них
Такая странность,
Правда, у немногих,
Но крута:
О чужой талант
Иль чей-то ум поранясь,
Не прощают это никогда.

И любую выберут возможность
Отомстить,
Унизить,
Извести, —
Изощренность всю свою приложат,
Чтоб столкнуть соперницу с пути.
Я пишу о том не понаслышке.
Я уже встречал таких волчиц…

Не являйте им ума излишки,
Чтобы вас не уложили ниц.

Печально и трепетно письма твои
Давно отпылали в камине,
А в сердце моем уголечек любви
Еще освещал твое имя.

Еще весной мы сняли эту дачу.
Лес у дороги, речка за окном.
И к тем красотам Бог послал в придачу
Твое соседство…
Но о нем потом.

Наш старый дом был окружен сиренью.
И цвет ее так шел твоим глазам.
Но, видно, ты была не в настроеньи,
Когда об этом я тебе сказал.

И ничего меж нами не случилось.
Посередине радости и зла
Моя душа от прошлого лечилась,
Твоя душа грядущего ждала.

Но помню я, как в первый день июля
Мы в лес вошли… И птицы пели нам.
Там будущее мы твое вернули
И честно поделили пополам.
Как странно, но две спелых землянички,
Что ты мне положила на ладонь,
Как будто бы две вспыхнувшие спички,
В нас разожгли невидимый огонь.

И в том огне, спасаясь от былого,
От бед его, коварства и утрат,
Я произнес единственное слово.
И никогда не брал его назад.

Я ехал на троллейбусе от Сокола.
Стоял июль, и мучила жара.
Вдруг ты вошла и тихо села около,
Как будто мы расстались лишь вчера.

Но мы друг друга так давно не видели!
Я в эту встречу впал, как в забытье.
И долго брал билеты у водителя,
Чтоб как-то скрыть волнение свое.

Мы вскоре вышли около метро.
Нас встретили цветочные завалы.
Старушка там ромашки продавала —
Их было непочатое ведро.

И вспомнил я то радостное лето,
Когда мы жили в устьенской избе.
Такие же роскошные букеты
Я прямо с поля приносил тебе.

И это я ведро опустошил.
И всю охапку полевых ромашек
К твоим глазам я на руки сложил,
Как память встреч и ожиданий наших.
Ты улыбнулась на мою забаву.
Но взгляд твой был – как затаенный крик.
И я подумал:
«Мы как два состава
На полустанке встретились на миг».

И разошлись.
Но каждый год в июле
Стоят ромашки на моем окне.
Они меня в былое не вернули,
Но берегут минувшее во мне.

Откуда у тебя такое имя?
Оно прекрасной музыки полно
И майского веселья – как вино, —
Когда с друзьями встретишься своими.

Я это имя повторю чуть слышно,
Чтоб музыке откликнулась душа,
Как будто ты ко мне
Навстречу вышла,
Но до сих пор до встречи не дошла.

Поделила судьба нашу жизнь на две части.
Мы с тобою вошли в заколдованный круг.
Небольшая ее половина – для счастья.

Остальная вся жизнь для разлук.

Когда-нибудь ты все-таки устанешь
От наших одиночеств и разлук.
И скажешь мне об этом.
Не обманешь.
И оба мы почувствуем испуг.
Последнюю улыбку мне подаришь.
Прощальными слезами обожжешь.
И ни к кому
Ты от меня уйдешь.

Я тебя теряю, —
Как лес теряет музыку,
Когда к нему приходят холода.
Моей душе – пожизненному узнику —
Из памяти не выйти никуда.

Я тебя теряю, —
Как дом теряет небо,
Когда окно зашторивает дождь.
И будущее наше словно ребус:
Я не прочту,
И вряд ли ты прочтешь.

Я не могу себе простить
Твоей любви, своих признаний.
Я не могу тебя просить
Забыть о том, что было с нами.

Никто теперь не виноват,
Что мы мучительно расстались.
Никто теперь не виноват,
Что мы друг в друге обознались.

Показалось мне вначале,
Что друг друга мы встречали.
В чьей-то жизни, в чьем-то доме…
Я узнал Вас по печали.
По улыбке я Вас вспомнил.
Вы такая же, как были,
Словно годы не промчались.
Может, вправду мы встречались?
Только Вы о том забыли…

Новый год стучался веткой ели
В дом, где тяжко заболела дочь.
Мы с тобой уже какую ночь
Не отходим от ее постели.

А в углу игрушки в полном сборе
Тихо ждут Маринкиных забав.
Девочка, уставшая от боли,
Жарко спит, ручонки разбросав.

В этот миг нет ничего дороже
Повзрослевших, молчаливых глаз…
Доктор утешает нас, как может,
И в душе тревожится за нас.

А когда болезнь вдруг уступила,
Дочка этой радости в ответ
Так нам улыбнулась через силу,
Словно мы не виделись сто лет.

Поманила нас к себе неслышно.
Я присел неловко на кровать…
Мама встала и на кухню вышла,
Чтобы дочке слез не показать.

Во ржи катились медленные волны,
За синим лесом собирался дождь.
Каким-то чудом
Озорник-подсолнух
Забрел по пояс в спеющую рожь.
Он, словно шапку,
Тень на землю бросил,
Смотрел, как поле набиралось сил,
Навстречу звонким
Бронзовым колосьям
Едва заметно голову клонил.

Он бед не ждал.
Но этим утром светлым
Пришел комбайн – и повалилась рожь…
И то ль от шума,
То ль от злого ветра
По крупным листьям пробежала дрожь.

А комбайнер, видать, веселый малый,
Кричит:
– Эй, рыжий, отступи на шаг! —
И тот рванулся,
Да земля держала,
Не может ногу вытащить никак.
Он знать не знал, что в этот миг тревожный
Водитель вспомнил, придержав штурвал,
Как год назад
Таким же днем погожим
Он поле это рожью засевал.
Как счастлив был, что солнце плыло в небе,
Что пашня только начата почти,
Что с девушкой,
Стоявшей на прицепе,
Ему всю смену было по пути.

Вдруг, как назло,
Остановился трактор
И, поперхнувшись, песню потушил…
– Отсеялись! —
Ругнулся парень. —
Так-то!
Видать, свинью механик подложил.

Он влез под трактор,
Поворчал уныло,
На миг забыв про спутницу свою.
И девушка-насмешница спросила:
– Ну, как там, скоро вытащишь свинью?
А дела было самая-то малость.
И парень встал,
Скрывая торжество…
Она лущила семечки,
Смеялась
И озорно глядела на него.
И потому, что день был так чудесен,
Что трактор жил, —
Он улыбнулся вдруг,
Схватил девчонку,
Закружил на месте,
Да так,
Что только семечки из рук!
От глаз ее,
Еще испуга полных,
Свои не мог он отвести глаза…

Вот почему сюда забрел подсолнух,
Теплом руки спасенный год назад.
И вот дрожит он от густого гула,
Уже и тень на голову легла…
И вдруг машина в сторону свернула,
Потрогав листья,
Мимо проплыла.