Михаил Лермонтов - Том 3. Драмы

Твой анекдот, ей-богу, презабавный.

Ваш брат охотник, вам купить бы славно.

Итак, Арбенин как дурак…

Послушайте.

Попал впросак,
Обманут и осмеян явно,
Женитесь после этого.

Ваш брат
Находке этой был бы рад.

В женитьбе верность, счастие – всё враки.
Эй, не женися, Шприх.

Да я давно женат.
Послушайте, одна особенно – вот клад.

Жена?

Собака.

Вот дались собаки!
Послушай, мой любезный друг,
Не знаю, как жену, – что бог даст, неизвестно,
А ты собак не скоро сбудешь с рук.

Задумчив и с письмом, узнать бы интересно.

О, благодарность! И давно ли я
Спас честь его и будущность? Не зная
Почти, кто он таков, – и что же – о! Змея!
Неслыханная низость! Он, играя,
Как вор вторгается в мой дом,
Покрыл меня позором и стыдом!..
И я глазам не верил, забывая
Весь горький опыт многих дней.
Я, как дитя, не знающий людей,
Не смел подозревать такого преступленья;
Я думал: вся вина ее… не знает он,
Кто эта женщина… как странный сон,
Забудет он свое ночное приключенье!
Он не забыл, он стал искать и отыскал,
И тут – не мог остановиться…
Вот благодарность!.. Много я видал
На свете, а пришлось еще дивиться.

«Я вас нашел, но не хотели вы
Признаться». Скромность кстати чрезвычайно;
«Вы правы… что страшней молвы?
Подслушать нас могли б случайно.
Так, не презрение, но страх
Прочел я в ваших пламенных глазах.
Вы тайны любите… и это будет тайной!..
Но я скорей умру, чем откажусь от вас».

Письмо! Так, так, оно… пропало всё как раз!..

Ого! Искусный соблазнитель, – право,
Мне хочется послать ему ответ кровавый.

А! Ты был здесь.

Я жду уж целый час.

Отправлюсь к баронессе, пусть хлопочет
И рассыпается, как хочет.

Мы с Шприхом… где же Шприх?
Пропал.

Письмо! Так вот что! Понимаю!

Ты в размышленье.

Да, я размышляю.

О бренности надежд и благ земных?

Почти! О благодарности.

Есть мненья
Различные на этот счет.
Но что б ни думал этот или тот,
А всё предмет достоин размышленья.

Твое же мнение?..

Я думаю, мой друг,
Что благодарность вещь, которая тем боле
Зависит от цены услуг,
Что не всегда добро бывает в нашей воле!
Вот, например, вчера опять
Мне Слукин проиграл почти что тысяч пять,
И я, ей-богу, очень благодарен,
Да вот как: пью ли, ем, иль сплю,
Всё думаю об нем.

Ты шутишь всё, Казарин.

Послушай, я тебя люблю
И буду говорить серьезно.
Но сделай милость, брат, оставь ты вид свой грозный!
Мое ты хочешь слышать мненье
О благодарности… изволь: возьми терпенье.
Что ни толкуй Волтер или Декарт,
Мир для меня – колода карт,
Жизнь – банк: рок мечет – я играю,
И правила игры я к людям применяю.
И вот теперь пример
Для поясненья этих правил:
Пусть разом тысячу я на туза поставил:
Так, по предчувствию, – я в картах суевер, Католик,
Вот с трепетом кладу свой туз на страшный столик,
Он выиграл – я очень рад,
Но всё никак туза благодарить не стану
И молча загребу свой клад,
И буду гнуть да гнуть, покуда не устану;
А там барыш с потерею расчел…
И карту смятую – под стол.
Теперь…но ты не слушаешь, мой милый?

Повсюду зло – везде обман,
И я намедни, я, как истукан,
Безмолвно слушал, как всё это было!

Задумался.

Теперь мы перейдем
К другому казусу – и дело разберем;
Положим, например, в игру или разврат
Ты б захотел опять пуститься,
И тут приятель твой случится
И скажет: «Эй, остерегися, брат»,
И прочие премудрые советы,
Которые не стоят ничего.
И ты случайно, так, послушаешь его;
Ему поклон и многи леты;
И если он тебя от пьянства удержал,
То напои его сейчас без замедленья
И в карты обыграй в обмен за наставленье.
А от игры он спас… так ты ступай на бал,
Влюбись в его жену…. иль можешь не влюбиться,
Но обольсти ее, чтоб с мужем расплатиться,
В обоих случаях ты будешь прав, дружок,
И только что отдашь уроком за урок.

Ты славный моралист!

Так, это всем известно.
А, князь… за ваш урок я заплачу вам честно!

Последний пункт осталось объяснить:
Ты любишь женщину… ты жертвуешь ей честью,
Богатством, дружбою и жизнью, может быть,
Ты окружил ее забавами и лестью,
Но ей за что тебя благодарить?
Ты это делал всё из страсти
И самолюбия, отчасти;
Чтоб ею обладать, ты отдал всё,
А не для счастия ее…
Да, – пораздумай-ка об этом хладнокровно
И скажешь сам, что в мире всё условно.

Да, да, ты прав, что женщине в любви?
Победы новые ей нужны ежедневно.
Пожалуй, плачь, терзайся и моли,
Смешон ей вид и голос твой плачевный,
Ты прав: глупец, кто в женщине одной
Мечтал найти свой рай земной.

Ты рассуждаешь очень здраво,
Хотя женат и счастлив.

Право?

А разве нет?

О! Счастлив… да…

Я очень рад,
Однако ж всё мне жаль, что ты женат!

А что же?

Так… я вспоминаю
Про прежнее… когда с тобой…
Кутили мы, в чью голову – не знаю,
Хоть оба мы ребята с головой!..
Вот было время… утром отдых, нега,
Воспоминания приятного ночлега…
Потом обед – вино, Парижа честь…
В граненых кубках пенится и блещет,
Беседа шумная, острот не перечесть,
Потом в театр… душа трепещет
При мысли, как с тобой вдвоем из-за кулис
Выманивали мы танцовщиц и актрис…
Не правда ли, что древле
Всё было лучше и дешевле?
Вот пьеса кончилась… и мы летим стрелой
К приятелю… взошли… игра уж в самой силе:
На картах золото насыпано горой,
Тот весь горит – другой
Бледнее, чем мертвец в могиле.
Садимся мы… и загорелся бой!..
Тут, тут сквозь душу переходит
Страстей и ощущений тьма!
И часто мысль гигантская заводит
Пружину пылкого ума…
И если победишь противника уменьем,
Судьбу заставишь пасть к ногам твоим с смиреньем –
Тогда и сам Наполеон
Тебе покажется и жалок и смешон.