Василе Александри - Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница
Зоя. Не избрать вас, с вашими заслугами, — это невозможно.
Типэтеску. Непостижимо…
Данданаке. А вот послушайте, как с моими заслугами, сударыня, понимаете, чуть было и не остался. Все висело на волоске… А почему? Не хочет главный комитет, и точка: говорит, что я, мол, невыдающийся. Понимаете, это я-то невыдающийся!.. Но мне повезло, сильно повезло. Как-то раз одна особа, — не скажу кто… важная особа, — приходит ко мне играть в карты, а уходя, забывает свое пальто. На другое утро хочу его надеть… думаю — мое… вижу — нет, не мое; обшариваю карманы и нахожу… что вы думаете?
Типэтеску. Что?
Данданаке (смеясь). Письмецо…
Оба. Письмецо?
Данданаке. Любовное…
Оба (тревожно). Любовное письмецо?
Данданаке. Любовное письмецо к высокопоставленной особе от жены приятеля, — не скажу кто… тоже важная особа…
Зоя. Ну и?..
Типэтеску. И что?
Данданаке. И что… Что вам еще сказать? Сажусь на извозчика и отправляюсь к особе… не скажу кто… важная особа. Говорю: найди мне, понимаешь, округ, или я отдам письмецо в газету. Туды-сюды, того-сего… и так и этак… — податься некуда! Вот и послал он сюда депешу…
Зоя (по мере рассказа Данданаке приходит в сильное возбуждение). Господин Данданаке, вы поступили дурно… ваш поступок… разрешите мне сказать…
Типэтеску (тихо). Зоя!
Данданаке. Вот так-то я политику и повернул, милейший. Понятно? А что мне было делать? Не приди мне в голову такая идея, не быть бы мне избранным… а это никак невозможно, дорогая. Ты только подумай: мое семейство, я с сорок восьмого года во всех парламентах, со всеми партиями, как настоящий румын… принципиальный… И вдруг — остаться без округа!
Типэтеску. Разумеется! (Покусывая губы.) Но вы не рассказали конца этой истории… с письмецом…
Зоя. Да, письмо…
Данданаке. Какое письмо?
Типэтеску. Письмо особы…
Данданаке. Какой особы?
Зоя (нервно). Важная особа… любовное письмо… при помощи которого вы добились…
Типэтеску. Письмо, которое вы хотели опубликовать в газете, если…
Данданаке (вспоминая наконец). Ах, да! Письмо… то самое, да, я понял.
Зоя. Где же письмо?
Типэтеску. Что с ним стало?
Данданаке. Уж я его… дома храню… понимаешь, в верном месте.
Зоя. Так вы не вернули его особе?
Данданаке (удивленно). Как так вернуть?
Типэтеску. Ведь вас избирают, он сдержал свое слово…
Зоя. Вы должны были его вернуть.
Данданаке. Как можно отдавать обратно, сударыня? Разве мог я сделать такую глупость? Пригодится и для другого раза… Чуть что — опять хвать, и в газеты!
Зоя (с отвращением). Фи! (Проходит мимо Фэникэ и в тон ему, тихо.) Он простоват, но он честный человек! (Громко к Данданаке.) Господин Данданаке, у меня к вам просьба: когда сядете за стол, прошу вас, не рассказывайте больше этой истории с письмом.
Типэтеску. Знаете, это может произвести плохое впечатление на избирателей…
Данданаке. Ни-ни, мой милый! А коли забуду — хотя у меня хорошая память, но, понимаешь, потому что я утомлен с дороги, могу позабыть, — подайте мне знак. Я буду сидеть за столом около вас или вашей половины…
Типэтеску. Какой половины?
Данданаке. А вот — сударыни.
Зоя (в сторону). Идиот!
Типэтеску (нетерпеливо). Пардон, господин Данданаке, госпожа Зоя — жена председателя комитета, господина, который вас сюда привел (подчеркивая, по слогам), господина Захарии Траханаке. А я — Фэникэ Типэтеску, уездный префект, и с госпожой Зоей мы только друзья.
Данданаке (который слушал очень внимательно). Ах так… правильно, дай бог вам здоровья… Пардон, понимаете, я-то с дороги… (Серьезно.) Вы только вообразите: пять прогонов на почтовых, трюх-трюх, стук-стук, и колокольчики…. звенят в ушах… ужасно…
Зоя (в сторону). Надо его увести отсюда и успокоить, он совсем не в себе.
Типэтеску. Господин Данданаке, не хотите ли немного отдохнуть?
Данданаке. Конечно, мой милый. Но где?
Зоя. Пожалуйте за мной, господин Данданаке.
Данданаке (предлагает ей руку и идет с ней направо по ступенькам). Понимаете, сударыня, я совсем… того-с… понимаете, на почтовых… и колокольчики… понимаете, так и звенят… так и звенят.
Выходят.
Явление IV
Типэтеску один.
Типэтеску. Итак, мы выбираем господина Агамицэ Данданаке! Вот для кого я жертвую своим покоем, любимой женщиной… Где ты, Кацавенку? Посмотри, как ты отомщен! Где ты, чтобы я мог попросить у тебя прощения за то, что предпочел тебе честного господина Агамицэ, несравненного, божественного, миленького дружочка Данданаке… Какие люди! Какие люди!
Явление V
Типэтеску, Зоя, потом Пристанда.
Зоя (поспешно спускаясь по ступенькам). Ты слышал, Фэникэ? Ты слышал? Твой честный господин Агамицэ, который, хотя и торжествует, все же сохранил письмо… Что же делать честному Кацавенку, у которого все сорвалось и который теперь, наверное, рвет и мечет и подстерегает меня в темном углу. Ах! Страшно подумать. Что делает Кацавенку? Где притаилась эта змея? Откуда она ужалит меня?
Типэтеску. Зоя! Зоя! Будь мужественна…
Зоя (сквозь слезы). Я не могу больше, не могу! Рассказ этого Данданаке сломил меня окончательно, разбил мое сердце… Я с ума сойду от страха! (Прячет лицо в ладони.)
Пристанда (поспешно входит слева). Госпожа Зоя! Госпожа Зоя!
Типэтеску. Гицэ!
Зоя (вздрагивая). Гицэ!.. Что случилось? Говори!
Пристанда (останавливаясь). Госпожа Зоя, я хотел…
Зоя (возбужденно). Говори, не мучай меня! Что случилось? Он напечатал письмо? Дай мне. Я посмотрю! (Очень взволнованно.) Дай… я посмотрю!
Типэтеску. Зоя! Ты сошла с ума!
Пристанда. Аккурат сошла с ума!
Зоя. Да, я сошла с ума! И тебя я должна за это благодарить!
Пристанда (пытается ее успокоить). Нет, сударыня, ничего не опубликовано… «Вопль» даже не вышел сегодня. После того как сбежал Кацавенку, учителишки затеяли ссору, передрались, поколотили попа Припича. О газете и речи нет. Лопнула независимая партия, лопнула! (Тихо Зое.) Я должен вам сообщить кое-что по секрету, сейчас же, немедленно!
Типэтеску. Разве я не говорил? А Кацавенку?
Пристанда. Я не нашел его, господин Фэникэ. Как сквозь землю провалился! (Хлопает себя по лбу, будто о чем-то вспомнив.) А! Чуть не забыл! Прошу прощения, целую ручку, господин Фэникэ… Министр… нет, все семь министров требуют вас немедленно на телеграф… Затем-то я вас и ищу.
Типэтеску. На телеграф? Чего они еще от меня хотят?
Пристанда. Не знаю, господин Фэникэ, но только уж целый час, как стучит телеграф, вам нужно идти.
Типэтеску. Ах, проклятая политика!.. Зоя! Зоя! Будь мужественна! Я ухожу.
Зоя. Иди.
Типэтеску. Я тотчас вернусь. (Целует ей руку.) Будь благоразумна! Еще ничего не потеряно, не беспокойся. До свидания! (Уходит.)
Зоя. До свидания!.. Ах, как я могла любить этого человека! (Стоит в задумчивости.)
Пристанда идет за Типэтеску и смотрит ему вслед.
Явление VI
Зоя, Пристанда.
Пристанда (убедившись, что Типэтеску удалился, поспешно возвращается). Сударыня!
Зоя (вздрагивая). Ах, Гицэ! Ты меня опять напугал… Что случилось! Чего ты хочешь? Уходи! Оставь меня!
Пристанда. Целую ручку, сударыня, не гневайтесь, тут кто-то есть… кто-то, кого вы хорошо знаете… он ждет… он хотел бы с вами поговорить, но только с вами… Потому-то я и отослал господина Фэникэ на телеграф, чтобы вы остались одни… Я соврал. Это неправда, что его вызывают министры. Уж я знаю, что он меня будет ругать за то, что я его обманул. Но пусть ругает… пусть даже прибьет. Разве он не мой начальник? Разве он не мой хозяин, у которого я ем хлеб, я и мои одиннадцать душ? Я ему соврал, но ради вас, сударыня… Вы его примете?.. Да?
