Вардван Варжапетян - Путник со свечой
Воды Белой реки
Огибают наш город с востока.
На речном берегу
Предстоит нам расстаться с тобой,
Одинокий твой парус
Умчится далёко-далёко.
Словно легкое облачко,
Ветер тебя понесет.
Для меня ты — как солнце.
Ужели же время заката?
Я рукою машу тебе —
Вот уже лодка плывет.
Конь мой жалобно ржет —
Помнит: ездил на нем ты когда-то.
ПРОЩАЮСЬ С ДРУГОМ У БЕСЕДКИ ОМОВЕНИЯ НОГ
У той дороги,
Что ведет в Гушу,
С тобою, друг,
В беседке я сижу.
Колодец
С незапамятных времен
Здесь каменной оградой
Обнесен.
Здесь женщины,
С базара возвратясь,
Смывают с ног своих
И пыль и грязь.
Отсюда —
Коль на остров поглядишь —
Увидишь:
Белый там цветет камыш...
...Я голову
Поспешно отверну,
Чтоб ты не видел
Слез моих волну.
ПРОВОЖАЮ ДРУГА, ОТПРАВЛЯЮЩЕГОСЯ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ В УЩЕЛЬЯ
Любуемся мы,
Как цветы озаряет рассвет,
И все же грустим:
Наступает разлука опять.
Здесь вместе с тобою
Немало мы прожили лет,
Но в разные стороны
Нам суждено уезжать.
Скитаясь в ущельях,
Услышишь ты крик обезьян,
Я стану в горах
Любоваться весенней луной.
Так выпьем по чарке —
Ты молод, мой друг, и не пьян:
Не зря я сравнил тебя
С вечнозеленой сосной.
ПРОВОЖАЮ ГОСТЯ, ВОЗВРАЩАЮЩЕГОСЯ В У
Тихий дождик окончился.
Выпито наше вино.
И под парусом лодка твоя
По реке полетела.
Много будет тебе на пути
Испытаний дано,
А вернешься домой —
Там слоняться ты станешь без дела.
Здесь, на острове нашем,
Уже расцветают цветы,
И плакучие ивы
Листву над рекою склонили.
Без тебя мне осталось
Сидеть одному у воды
На речном перекате,
Где вместе мы рыбу удили.
БЕСЕДКА ЛАОЛАО
Здесь душу ранит
Самое названье
И тем, кто провожает,
И гостям.
Но ветер,
Зная горечь расставанья,
Все не дает
Зазеленеть ветвям.
ПОСВЯЩАЮ МЭН ХАО-ЖАНЮ
Я учителя Мэн
Почитаю навек.
Будет жить его слава
Во веки веков.
С юных лет
Он карьеру презрел и отверг —
Среди сосен он спит
И среди облаков.
Он бывает
Божественно пьян под луной,
Не желая служить —
Заблудился в цветах.
Он — гора.
Мы склоняемся перед горой,
Перед ликом его —
Мы лишь пепел и прах.
ПРОВОЖАЮ ДУ ФУ НА ВОСТОКЕ ОКРУГА ЛУ У ГОРЫ ШЫМЫНЬ
Мы перед разлукой
Хмельны уже несколько дней,
Не раз поднимались
По склонам до горных вершин.
Когда же мы встретимся
Снова, по воли своей,
И снова откупорим
Наш золоченый кувшин?
Осенние волны
Печальная гонит река,
Гора бирюзовою
Кажется издалека.
Нам в разные стороны
Велено ехать судьбой —
Последние кубки
Сейчас осушаем с тобой.
ПОСЫЛАЮ ДУ ФУ ИЗ ШАЦЮ
В конце концов для чего
Я прибыл, мой друг, сюда?
В безделье слоняюсь здесь,
И некому мне помочь.
Без друга и без семьи
Скучаю, как никогда,
А сосны скрипят, скрипят
По-зимнему, день и ночь.
Луское пью вино,
Но пей его хоть весь день —
Не опьяняет оно:
Слабое, милый друг.
И сердце полно тоской,
И, словно река Вэнь,
Безудержно, день и ночь,
Стремится к тебе — на юг.
ОПЛАКИВАЮ СЛАВНОГО СЮАНЬЧЭНСКОГО ВИНОДЕЛА, СТАРИКА ЦЗИ
Ты, старый друг,
Ушел в загробный мир,
Где, верно,
Гонишь ты вино опять.
Там нет Ли Бо,
И кто устроит пир?
Кому вино
Ты станешь продавать?
ДУМЫ ТИХОЙ НОЧЬЮ
У самой моей постели
Легла от луны дорожка.
А может быть, это иней? —
Я сам хорошо не знаю.
Я голову поднимаю —
Гляжу на луну в окошко,
Я голову опускаю —
И родину вспоминаю.
ВЕСЕННЕЙ НОЧЬЮ В ЛОЯНЕ СЛЫШУ ФЛЕЙТУ
Слышу: яшмовой флейты музыка,
Окруженная темнотой,
Пролетая, как ветры вешние,
Наполняет Лоян ночной.
Слышу «Сломанных ив» мелодию,
Светом полную и весной...
Как я чувствую в этой песенке
Нашу родину — сад родной!
В СЮАНЬЧЭНЕ ЛЮБУЮСЬ ЦВЕТАМИ
Как часто я слушал
Кукушек лесных кукованье,
Теперь — в Сюаньчэне —
Гляжу на «кукушкин цветок».
А вскрикнет кукушка —
И рвется душа от страданья,
Я трижды вздыхаю
И молча гляжу на восток.
ВСПОМИНАЮ ГОРЫ ВОСТОКА
В горах Востока
Не был я давно,
Там розовых цветов
Полным-полно.
Луна вдали
Плывет над облаками,
А в чье она
Опустится окно?
ТОСКА О МУЖЕ
Уехал мой муж далеко, далеко
На белом своем коне,
И тучи песка обвевают его
В холодной чужой стране.
Как вынесу тяжкие времена?..
Мысли мои о нем,
Они все печальнее, все грустней
И горестней с каждым днем.
Летят осенние светлячки
У моего окна,
И терем от инея заблестел,
И тихо плывет луна.
Последние листья роняет утун —
Совсем обнажился сад.
И ветви под резким ветром в ночи
Качаются и трещат.
А я, одинокая, только о нем
Думаю ночи и дни.
И слезы льются из глаз моих —
Напрасно льются они.
ВЕТКА ИВЫ
Смотри, как ветви ивы
Гладят воду —
Они склоняются
Под ветерком.
Они свежи, как снег,
Среди природы
И, теплые,
Дрожат перед окном.
А там красавица
Сидит тоскливо,
Глядит на север,
На простор долин,
И вот —
Она срывает ветку ивы
И посылает — мысленно —
В Лунтин.
ОСЕННИЕ ЧУВСТВА
Сколько дней мы в разлуке,
Мой друг дорогой, —
Дикий рис уже вырос
У наших ворот.
И цикада
Смирилась с осенней порой,
Но от холода плачет
Всю ночь напролет.
Огоньки светляков
Потушила роса,
В белом инее
Ветви ползучие лоз.
Вот и я
Рукавом закрываю глаза,
Плачу, друг дорогой,
И не выплачу слез.
Перевод А. Гитовича
ПРИМЕЧАНИЯ
С. 267 Лу Ян — герой древности. По преданию, когда он воевал с царством Хань, битва еще продолжалась, а солнце стало заходить, он взмахнул копьем, солнце вернулось обратно на сто ли (1 ли = = 576 м).
С. 268 У и Юэ — древние царства на юго-востоке страны.
Се Тяо (464—499) — знаменитый поэт, был губернатором в Сюаньчэне.
«На юге» некогда Ван Цань всходил... — В одном из стихотворений известный поэт Ван Цань (177—217), спасавшийся от мятежа, писал: «На юге поднимаюсь на Балинскую гору, оборачиваюсь, смотрю на Чанъань».
С. 269 Горы Лушань — в нынешней провинции Цзянси, знамениты своими пейзажами. Здесь в эпоху династии Тан (618—907) было много храмов, монастырей, скитов отшельников.
Пик Пяти Стариков — находится к юго-востоку от главной вершины горы Лушань.
С. 270 Чистая река (Цинси) — в нынешней провинции Аньхуэй, получила название благодаря прозрачности своих вод.
Синьань — река, также знаменитая прозрачностью вод.
Крик обезьян в китайской поэзии является символом глубокой тоски.
С. 271 Боди — город на высоком берегу Янцзы, в нынешней провинции Сычуань. Поэт воспевает быстрое течение в верховьях Янцзы, в районе трех знаменитых ущелий.
Скала Нючжу — на берегу Янцзы. В эпоху Южной династии Цзинь (265—419) генерал Се Шан, знаменитый «покоритель Запада», услышал, как Юань Хун, тогда еще неизвестный поэт, лунной ночью в одиночестве читал свои стихи. Генерал призвал его и похвалил стихи, чем и положил начало его известности.
С. 272 Юань Дань-цю — даос-отшельник, друг Ли Бо.
С. 274 Покрытые инеем колокола — Согласно легенде, на горе Фыншань было девять колоколов, которые сами начинали звучать, когда на них оседал иней.
С. 274 Гора Пэнлай — даосский рай; по повериям древних китайцев, находится на острове в Восточном море.
