Юрий Маслов - Военные приключения. Выпуск 3
Прежде чем обратиться к молодому Патрикееву, Даниил Васильевич, как бы обращаясь ко всем, кто еще оставался в воеводской избе, сказал:
— Сила начальника-воителя состоит и в том, чтобы уметь заманивать врага выгодой. Пример нам в том дает великий предок наш князь Святослав, тем самым познавший многие свои победы.
И уже потом обратился к племяннику:
— Воевода Дмитрий! Будешь в битве начальствовать передовым полком. Много конников не дам — лишь только тысячу, да лучших из всего войска великого князя московского. Но задачу придется решать по чину полкового воеводы. Сотню Кузьмы Новгородца, что сейчас сторожит ворота, возьмешь за рекой под свою руку. Будет тебе добрый советчик и храбрый помощник в бою.
Положив доверительно руку на его плечо, Щеня сказал:
— Тебе первому начинать бой. Перейдешь по мосту Ведрошь, ударишь с налету по сторожевому вражескому полку, завяжешь сечу — и уходи назад. Сделай все, чтобы князь Константин сперва увидел, а потом почувствовал твою слабость. И всем своим войском — то главное — перешел реку. А на Митьковом поле мы с ним и сойдемся.
Князь Даниил еще раз напомнил племяннику:
— Задирайся как можешь с гетманцами — шляхта с норовом, быстро в погоню увяжется. Но ты постерегись в сечи, смотри не увязни в ней.
И последнее сказал Дмитрию Патрикееву:
— Как уйдешь с поля за гуляй-город — будет твой полк уже не передовым, а запасным. Сам знаешь: то и другое — дело многотрудное. Новгородец сотню пусть поставит под мое княжеское знамя. А теперь ступай, готовься выступать.
Роль воеводы передового полка русской рати была для Дмитрия Патрикеева не первой в его обычной для тех времен судьбе. Так уж сложилось на Руси: каждый князь или боярин — воин. Сколь мог — ходил на битвы. Вооруженной рукой защищался удел, владения своего князя, собирались в единое целое русские земли как Великое княжество Московское — будущее государство Российское.
Воеводы Патрикеевы, родом из которых был и сам Даниил Васильевич Щеня, гордились своим потомственным воеводством, верой и правдой служили Москве и ее великим князьям. Именно поэтому Даниил Васильевич доверил племяннику передовой полк. Как ни мал числом, а все же полк. А первым в большом сражении ударить по врагу, показать свою удаль и волю — великая честь любому воеводе. Особенно если годами еще незрел. Получить под начало передовой полк означало несомненное признание если не воеводских способностей, то хотя бы ратных заслуг.
Поставив задачи на предстоящую битву своим воеводам, князь Даниил распустил военный совет. Отпустил и войскового писаря. Велел остаться у себя только боярину Кошкину, его младшему брату Якову и их тысяцким. С ними у него был тайный от других военачальников разговор.
— Смотри, Юрий Захарьевич. — Щеня повел рукой по карте, делая ногтем отметку на пергаменте и для Кошкина.
Дальнейший разговор старший воевода повел уже тихим голосом:
— Патрикеев встретит войско Острожского, что сторожит Новгородец, далеко от Ведроши, где-то перед Ужей. Поляки и литовцы идут конной ратью, пеших у них малое число. Наши завяжут сечу и пойдут по дороге назад. Гетман еще молод — увяжется в погоню, видя, что наскочивших мало. Мост через Ведрошь один, но он широк — две повозки разминутся на нем. Когда преследователи проскочат его, то обязательно развернутся на Митьковом поле для охвата бегущих от них. Вот здесь-то и наткнутся они на гуляй-город, с налету попытаются одолеть его. Уразумел?
Боярин Юрий Кошкин склонил над картой голову и заговорил в ответ, как бы собираясь с мыслями:
— Значит, быть моему сторожевому полку полком засадным. Как на поле Куликовом, на Донце?
— Верно, Юрий Захарьевич! Быть тебе в сей великой битве моей правой рукой и тем разящим мечом, что в нужный час нанесет смертный удар по вражьей рати.
— Значит, сидеть мне в дубраве у Ведроши, слушать битву и ожидать своего часа?
— Да, боярин. Укрыться и ждать, когда последняя конная сотня, последний пеший отряд и весь обоз гетманского войска перейдут по мосту реку.
— То будет наша хитрость в битве.
— Да. Она даст нам победу с малой потерей ратников — здесь гуляй-город поможет. Если, конечно, засаду сможем утаить от вражьих лазутчиков сегодня и завтра, пока Острожский не увяжется за Патрикеевым. Потом уже шляхтичей не остановишь. А до этого князь Константин Иванович должен спокойно перейти с войском Ужу, тогда ему и сворачивать с большой Московской дороги некуда — выйдет прямо к Дорогобужу. Все ли понял, боярин Юрий?
— Все, князь Даниил. Скажи, куда ударить засадному полку?
— Главное, отбери несколько сотен надежных и быстрых конников. Их задача — сжечь мост любой ценой. Хоть головы свои пускай положат у моста, а его спалят. Ведрошь видел сам — всадник с ходу не проскочит. Значит, врагу путь для отступления будет отрезан…
И, чуть помедлив, князь Даниил продолжал:
— А засадный полк свой поведешь вдоль реки только тогда, когда гетман бросит в битву все, что имел про запас. Тогда и я двину вперед гуляй-город. Тогда и сомнем литовцев с поляками, ударив с двух сторон. Как то сделал московский князь Дмитрий Донской с Мамаевым войском.
— Сколько дашь под мою руку войска, князь Даниил Васильевич?
— Возьмешь десять тысяч, весь свой полк, что брал Дорогобуж. Десять тысяч конных московских ратников. Пеших оставишь в большом полку. В засаду сядешь, когда Рязанцев гуляй-городом перегородит Митьково поле, — тогда нам никакой лазутчик не страшен. И помни, Юрий Захарьевич, сумеешь ошеломить врага, устрашится он твоего удара — будет войску великого князя нашего победа полная. — И, строго взглянув на боярина, воевода закончил: — А доколь сторожевой полк в засаду не сядет — держи все сказанное тебе, брату твоему меньшему, тысяцким, в строгой тайне. Как за семью замками, за семью печатями…
Указ великого князя МосковскогоИван III Васильевич был энергичным «собирателем» земли русской вокруг все усиливающейся Москвы. Он, по сути дела, завершил процесс «собирания», начатый с великой мудростью Иваном Калитой. Эта идея была целью и смыслом правления московских князей, затем князей великих, а позже и русских царей. На том были воспитаны и сын Ивана III — Василий III Иванович, и внук его — Иван IV Васильевич по прозвищу Грозный.
Великий московский князь Иван (Иоанн) Васильевич вошел в отечественную историю прежде всего тем, что при нем окончательно было сброшено с Руси вековое ярмо Золотой орды, пусть и ставшее уже к тому времени чисто формальным, но все так же гнетущим и оскорбляющим чувства русского народа. Решительно разорвав ханскую басму, Иван III смело вывел московское войско на берега Угры. И не отступил с них. «Стояние на Угре» показало, что на восточной окраине Европы вновь набрало силу Русское государство в лице Великого княжества Московского.
Покончив с золотоордынцами, Иван III Васильевич все свои устремления направил на последовательное присоединение к Москве русских земель. А их немало находилось под властью польских и литовских магнатов. Одновременно Великому княжеству Московскому приходилось постоянно оказывать вооруженную помощь вольным городам Новгороду и Пскову, стерегущим северо-западные рубежи русских земель. На Псковщину и новгородские пятины раз за разом вторгались шведы и рыцари-крестоносцы из Ливонского ордена. В первую очередь они стремились закрыть новгородцам выход к Балтийскому морю. Столь же тревожно было на южных и восточных границах. Осколки Золотой орды — Казанское царство и Крымское ханство — постоянно тревожили набегами русские пределы.
Великий князь московский настойчиво «собирал» будущее государство Российское. Проведя несколько походов, проявив искусство государя-дипломата, Иван III Васильевич присоединил к Москве Мещевск, взятые штурмом Серпейск и Опаков. Рать под воеводством князей Щени и Патрикеева взяла древний русский город-крепость Вязьму. Затем границы княжества раздвинулись за Чернигов, Рыльск, Стародуб, Новгород-Северский…
Но противники создания сильного централизованного государства со столицей в Москве не выполняли даже заключенные договоры. Ивана III Васильевича очень беспокоило то обстоятельство, что великий литовский князь Александр усиливается в Польше, а подвластные ему магнаты настойчиво ищут военного союза с магистром Ливонского ордена. Это грозило созданием мощной враждебной коалиции, готовой выступить на всем протяжении западных московских границ.
Иван III решил вновь начать на западе боевые действия. Цель была прежней — возвращение захваченных русских земель. Он разбивает московское войско на четыре рати, двинув три из них почти одновременно в поход против Великого княжества Литовского.
Первое войско направляется на юго-запад, против Северской земли. Командует им татарский царь в Казани Махмет-Аминь. Здесь случай помогает захватить наместника-воеводу Брянска и овладеть самим городом. Этот успех имел для Москвы свои положительные последствия. Два родных брата, а сыну Ивана — Василию двоюродные, один по прозвищу Стародубский, а другой — Шемячич, которые владели доброй частью Северской области и прежде повиновались далеким от них великим князьям Литвы, отдают себя под власть великого князя московского. То был большой успех.
