Сергей Городецкий - Избранные произведения. Том 1
Эпиграф к первому разделу книги, как отмечено самим автором на принадлежащем ему экземпляре, — из стихотворения его отца — М. И. Городецкого; ко второму разделу — из стихотворения Пушкина: «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем…» и к третьему разделу — из стихотворения Лермонтова «Воздушный корабль» (у Лермонтова: «Другие ему изменили»),
«Над морем лежу, на скале распростертый.» — Стихотворение написано летом 1913 г. в Новом Симеизе, где тогда отдыхал Городецкий с женой Анной (Нимфой) Алексеевной и дочерью. «Милые, славные, дорогие Городецкие, — писал А. К. Лядов в Новый Симеиз 16 июня 1913 года. — Знаете ли вы зубную боль? О, Вы не знаете зубной боли! А вот Достоевский так знал. Вспомните его «Записки из подполья», и Вы поймете, что я пережил за это время. Лето началось ужасно… Я начал заниматься «Ангелом». Скоро приступлю к инструментовке. Что работает Сергей Митрофанович?..»
«Шестидесятница родная…» — Мать — Екатерина Николаевна Городецкая (1845–1920). Городецкий писал в автобиографии «Мой путь»: «Мать, урожденная Анучина, получила комплименты от Тургенева, когда обрезала буйные косы и надела очки на ясные глаза. Потом дружила с одной из жертв «слепцовской коммуны».
«Счастливый путь, родимый наш, великий…» — Написано в связи со смертью Л. Н. Толстого.
«В лавчонке тесной милого глупца». — Написано по случаю приобретения первого издания стихотворений Ф. И. Тютчева, напечатанного в 1854 г. в С.-Петербурге, в типографии Э. Праца. Книга в библиотеке Городецкого не сохранилась.
«Бальмонт, наш пленительный, сладостный гений…» — Бальмонту Городецкий посвятил и еще одно стихотворение «Странник мира», опубликованное в «Солнце России» к 25-летию творческой деятельности поэта:
Я тебя никогда не видал,
Но твой голос я с детства заслышал,
Но с годами все выше и выше
За тобой свой восторг устремлял…
Сохранился портрет К. Бальмонта, нарисованный С. Городецким.
«И зачем-то загорались огоньки». — Стихотворение посвящено Вячеславу Ивановичу Иванову, поэту, филологу, теоретику символизма. В начале творческого пути Городецкий был тесно связан с Вяч. Ивановым, часто встречался с ним, участвовал в его знаменитых «средах». В архиве Городецкого сохранилось несколько писем Вяч. Иванова. Они написаны в 1921 г., когда поэты встретились в Баку, где Городецкий работал в КавРОСТА, а Вяч. Иванов преподавал в университете. К тому же времени относятся несколько портретов Вяч. Иванова, нарисованных Городецким, и рукописный журнал, целиком посвященный Иванову.
«Я и днем, и в тихий вечер приходил…» — Посвящено Лидии Дмитриевне Зиновьевой-Аннибал (1866–1907), писательнице, жене В. И. Иванова.
«Тайным утром, в час всеснежный…» — Стихотворение было послано Георгию Чулкову в декабре 1913 г. С Чулковым Городецкого связывали сложные литературные и житейские отношения. В 1920 г., встретив Городецкого после долгой разлуки, Г. Чулков обратился к нему со стихотворением (не опубликовано):
Тебя узнал я, Городецкий,
На новом поприще твоем:
Все тот же смех, живой и детский,
И все вокруг тебя вверх дном.
Но знаю, друг, в душе поэта
Живет волшебница-печаль, —
И дымным заревом одета
Тобой угаданная даль.
Недаром в Грузии беспечной
Ты вечную тоску обрел,
И в нашей жизни быстротечной
Змеиный чувствовал укол…
«Седой и юный, Руси простивший…» — Морозов Николай Александрович (1854–1946), народоволец, ученый, поэт, дружил с Городецким. На своей книге «Звездные песни» он написал в 1920 г.: «Дорогому другу Сергею Митрофановичу Городецкому от всей души. Н. Морозов». В архиве Городецкого сохранился автограф адресованного ему стихотворения Морозова:
«Полно убиваться,
Полно тосковать
Пусть снега кружатся
Под окном опять,
Пусть метели сеют
Горы у ворот, —
Летом все растает.
И снега и лед.
6 окт. 1922
Николай Морозов
Цель жизни — преодолевать препятствия».
«С какой тоскою величавой…» — Владимир Пяст, автор книги воспоминаний «Встречи», где многие страницы посвящены Городецкому, его ранней литературной деятельности.
«Звериный цесарь, нежити и твари…» — Алексей Ремизов (1877–1957), писатель.
«Как только вспомню этот голос…» — Зелинский Фаддей Францевич (1859–1944), филолог-классик, профессор Петербургского университета. Городецкий слушал у него лекции по античности. Зелинский присутствовал на «башне» Вяч. Иванова, когда Городецкий впервые читал там «ярильские» стихи в 1905 г. На книге Ф. Зелинского «Из жизни идей», т. II. СПб., 1905, надпись: «Сергею Митрофановичу Городецкому на добрую память. Автор».
«В сердце дверь всегда открыта…» — Щепкина-Куперник Татьяна Львовна (1874–1952), поэтесса, переводчица. Щепкина-Куперник вспоминает это стихотворение в письме Городецкому, посланном 15 сентября 1941 г.:
«Сердечно уважаемый Сергей Митрофанович, если Вы меня еще помните, как уверяет наш общий молодой приятель Н. Любимов, — то может быть и захотите пойти навстречу моему желанию. Он говорил мне, что Вы редактируете славянский сборник. Мне очень трудно сейчас без работы не столько материально, сколько душевно… Заказана была мне книга воспоминаний к Октябрю — но Вы сами понимаете, что все воспоминания побледнели перед действительностью… Помните Мариоки? Помните «Твой сад»?.. Как все это давно было…»
«О Леонардо, о планетах ближних…» — Кульбин Николай Иванович (1866–1917), военный врач, художник, теоретик русского футуризма.
«Как воду чистую ключа кипучего…» — Посвящено поэту Николаю Алексеевичу Клюеву (1884–1937), чьим творчеством Городецкий серьезно интересовался.
«Родятся в комнатах иные…» — Клычков Сергей Антонович (1889–1940), поэт, прозаик.
«Хрычей, и девок, и глазастой…» — Верхоустинский Борис, автор книг рассказов «В лесах», «Утренняя звезда», романа «Молодое вино». На сохранившемся экземпляре сборника «Утренняя звезда» дарственная надпись автора: «Другу и брату во кресте. Сергею Митр. Городецкому. Автор. 6.1.1916. Петроград».
«Корявой погани, грибья и хворостины…» — Нарбут Владимир Иванович (1888–1944) — поэт.
«Просторен мир и многозвучен…» — Стихотворение посвящено Н. С. Гумилеву (1886–1921). Вместе с Городецким Н. Гумилев стал основателем нового литературного направления — «акмеизм». Городецкий писал в автобиографии «Мой путь»: «Я все более разочаровывался в душном мистицизме символистов, в их стремлении к потустороннему. Мы организовали «Цех поэтов»… Издавали журнальчик «Гиперборей». Выдумали акмеизм (Гумилев предлагал «адамизм»), устраивали диспуты. Нам казалось, что мы противостоим символизму». «Дорогому Сереже Городецкому, брату-акмеисту в память веселых дней, когда мы бывали вместе», — написал Гумилев на книге «Колчан».
«О звездах, о просторах черных…» — Стихотворение посвящено Лозинскому Михаилу Леонидовичу (1886–1955), поэту, переводчику, одному из участников «Цеха поэтов».
«Он верит в вес, он чтит пространство…» — Посвящено Мандельштаму Осипу Эмильевичу (1891–1938), одному из талантливейших участников «Цеха поэтов».
В 1921 г. О. Мандельштам писал (публикуется впервые, архив С. Городецкого): «Вопреки всем-всему я утверждаю, что Городецкий остался верен себе. Узнаю во всем старого Городецкого времен Цеха и акмеизма и с любовью жду и прозреваю будущего Городецкого».
«Я отроком в музее меж дверей бродил…» — Зенкевич М. А., поэт, один из активных представителей акмеизма. Даря в 1928 году Городецкому книгу стихов «Поздний пролет», М. Зенкевич написал: «Вечно молодому Сергею Городецкому в знак старой акмеистической дружбы».
«В начале века профиль странный…» — Посвящено Анне Андреевне Ахматовой (1889–1966).
«В высоком кургане, над морем, над морем…» — Стихотворение посвящено Елизавете Юрьевне Пиленко (Кузьминой-Караваевой; 1891–1945), поэтессе. Ее первая книга «Скифские черепки» вышла в Петрограде в издательстве «Цеха поэтов».
«Безбровые очи наивно смежила…» — Тургенева Анна Алексеевна (1890–1966), художница, первая жена Андрея Белого.
ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ ГОДСедьмая книга стихотворений Городецкого, вышедшая в свет между 1 и 7 января 1915 года. Вспоминая о ней позже, автор писал: «Когда началась первая мировая война, я был захвачен ура-патриотическим угаром… написал и стихи о верноподданнической демонстрации перед Зимним дворцом в день объявления войны» («Мой путь», с. 326). Но вместе с тем Городецкий не отвергал все стихи, вошедшие в эту книгу. В той же автобиографии он писал: «Живые до сих пор строки я написал в день героической гибели авиатора Нестерова, а стих «Буй-Роман» перепечатал в «Сев. сиянии». Книга почти единодушно была осуждена критикой. Например, рецензент М. Долинов писал: «Стихи неубедительны и напоминают прозаические рассуждения на патриотические темы» («Петроградские вечера», кн. 4. Пг., 1915, с. 235). В АСГ хранится экземпляр книги «Четырнадцатый год» с небольшими авторскими исправлениями отдельных стихотворений.
