Василий Жуковский - Том 1. Стихотворения

В тени дерев, при звуке струн, в сиянье
  Вечерних гаснущих лучей,
Как первыя любви очарованье,
  Как прелесть первых юных дней —
Явилася она передо мною
  В одежде белой, как туман;
Воздушною лазурной пеленою
  Был окружен воздушный стан;
Таинственно она ее свивала
  И развивала над собой;
То, сняв ее, открытая стояла
  С темнокудрявой головой;
То, вдруг всю ткань чудесно распустивши,
  Как призрак, исчезала в ней;
То, перст к устам и голову склонивши,
  Огнем задумчивых очей
Задумчивость на сердце наводила.
  Вдруг… покрывало подняла…
Трикраты им куда-то поманила…
  И скрылася… как не была!
Вотще продлить хотелось упоенье…
  Не возвратилася она;
Лишь грустию по милом привиденье
  Душа осталася полна.

Уже утомившийся день
Склонился в багряные воды,
Темнеют лазурные своды,
Прохладная стелется тень;
И ночь молчаливая мирно
Пошла по дороге эфирной,
И Геспер летит перед ней
С прекрасной звездою своей.

Сойди, о небесная, к нам
С волшебным твоим покрывалом,
С целебным забвенья фиалом.
Дай мира усталым сердцам.
Своим миротворным явленьем,
Своим усыпительным пеньем
Томимую душу тоской,
Как матерь дитя, успокой.

Я Музу юную, бывало,
Встречал в подлунной стороне,
И Вдохновение летало
С небес, незваное, ко мне;
На все земное наводило
Животворящий луч оно —
И для меня в то время было
Жизнь и Поэзия одно.

Но дарователь песнопений
Меня давно не посещал;
Бывалых нет в душе видений,
И голос арфы замолчал.
Его желанного возврата
Дождаться ль мне когда опять?
Или навек моя утрата
И вечно арфе не звучать?

Но все, что от времен прекрасных,
Когда он мне доступен был,
Все, что от милых темных, ясных
Минувших дней я сохранил —
Цветы мечты уединенной
И жизни лучшие цветы, —
Кладу на твой алтарь священный,
О Гений чистой красоты!

Не знаю, светлых вдохновений
Когда воротится чреда, —
Но ты знаком мне, чистый Гений!
И светит мне твоя звезда!
Пока еще ее сиянье
Душа умеет различать:
Не умерло очарованье!
Былое сбудется опять.

Кто ты, призрак, гость прекрасный?
  К нам откуда прилетал?
Безответно и безгласно
  Для чего от нас пропал?
Где ты? Где твое селенье?
  Что с тобой? Куда исчез?
И зачем твое явленье
  В поднебесную с небес?

Не Надежда ль ты младая,
  Приходящая порой
Из неведомого края
  Под волшебной пеленой?
Как она, неумолимо
  Радость милую на час
Показал ты, с нею мимо
  Пролетел и бросил нас.

Не Любовь ли нам собою
  Тайно ты изобразил?..
Дни любви, когда одною
  Мир для нас прекрасен был,
Ах! тогда сквозь покрывало
  Неземным казался он…
Снят покров; любви не стало;
  Жизнь пуста, и счастье — сон.

Не волшебница ли Дума
  Здесь в тебе явилась нам?
Удаленная от шума
  И мечтательно к устам
Приложивши перст, приходит
  К нам, как ты, она порой
И в минувшее уводит
  Нас безмолвно за собой.

Иль в тебе сама святая
  Здесь Поэзия была?..
К нам, как ты, она из рая
  Два покрова принесла:
Для небес лазурно-ясный,
  Чистый, белый для земли:
С ней все близкое прекрасно;
  Все знакомо, что вдали.

Иль Предчувствие сходило
  К нам во образе твоем
И понятно говорило
  О небесном, о святом?
Часто в жизни так бывало:
  Кто-то светлый к нам летит,
Подымает покрывало
  И в далекое манит.

Поляны мирной украшение,
Благоуханные цветы,
Минутное изображение
Земной, минутной красоты;
Вы равнодушно расцветаете,
Глядяся в воды ручейка,
И равнодушно упрекаете
В непостоянстве мотылька.

Во дни весны с востока ясного,
Младой денницей пробужден,
В пределы бытия прекрасного
От высоты спустился он.
Исполненный воспоминанием
Небесной, чистой красоты,
Он вашим радостным сиянием
Пленился, милые цветы.

Он мнил, что вы с ним однородные
Переселенцы с вышины,
Что вам, как и ему, свободные
И крылья и душа даны;
Но вы к земле, цветы, прикованы;
Вам на земле и умереть;
Глаза лишь вами очарованы,
А сердца вам не разогреть.

Не рождены вы для внимания;
Вам непонятен чувства глас;
Стремишься к вам без упования;
Без горя забываешь вас.
Пускай же к вам, резвясь, ласкается,
Как вы, минутный ветерок;
Иною прелестью пленяется
Бессмертья вестник мотылек…

Но есть меж вами два избранные,
Два ненадменные цветка:
Их имена, им сердцем данные,
К ним привлекают мотылька.
Они без пышного сияния;
Едва приметны красотой:
Один есть цвет воспоминания,
Сердечной думы цвет другой.

О милое воспоминание
О том, чего уж в мире нет!
О дума сердца — упование
На лучший, неизменный свет!
Блажен, кто вас среди губящего
Волненья жизни сохранил
И с вами низость настоящего
И пренебрег и позабыл.

Был у меня товарищ,
Уж прямо брат родной.
Ударили тревогу,
С ним дружным шагом, в ногу
Пошли мы в жаркий бой.

Вдруг свистнула картеча…
Кого из нас двоих?
Меня промчалось мимо;
А он… лежит, родимый,
В крови у ног моих.

Пожать мне хочет руку…
Нельзя, кладу заряд.
В той жизни, друг, сочтемся;
И там, когда сойдемся,
Ты будь мне верный брат.

Солнцу раз сказал Борей:
«Солнце, ярко ты сияешь!
Ты всю землю оживляешь
Теплотой своих лучей!..
Но сравнишься ль ты со мною?
Я сто раз тебя сильней!
Захочу — пущусь, завою
И в минуту мраком туч
Потемню твой яркий луч.
Всей земле свое сиянье
Ты без шума раздаешь,
Тихо на небо взойдешь,
Продолжаешь путь в молчанье,
И закат спокоен твой!
Мой обычай не такой!
С ревом, свистом я летаю,
Всем верчу, все возмущаю,
Все дрожит передо мной!
Так не я ли царь земной?..
И труда не будет много
То на деле доказать!
Хочешь власть мою узнать?
Вот, гляди: большой дорогой
Путешественник идет;
Кто скорей с него сорвет
Плащ, которым он накрылся,
Ты иль я?..» И вмиг Борей
Всею силою своей,
Как неистовый, пустился
С путешественником в бой.
Тянет плащ с него долой.
Но напрасно он хлопочет…
Путешественник вперед
Все идет себе, идет,
Уступить никак не хочет
И плаща не отдает.
Наконец Борей в досаде
Замолчал; и вдруг из туч
Показало Солнце луч,
И при первом Солнца взгляде,
Оживленный теплотой,
Путешественник по воле
Плащ, ему не нужный боле,
Снял с себя своей рукой.
Солнце весело блеснуло
И сопернику шепнуло:
«Безрассудный мой Борей!
Ты расхвастался напрасно!
Видишь: злобы самовластной
Милость кроткая сильней!»