Владимир Высоцкий - Книга 2
Владимир Высоцкий всю жизнь боролся с чиновниками, которым его творчество никак не представлялось творчеством, и которые видели в нем все, что хотели видеть — блатнягу, пьяницу, истерика, искателя дешевой популярности, кумира пивных и подворотен. Пошляки и бездарности вроде Кобзева или Фирсова издавали сборники и демонстрировали в многотысячных тиражах свою дешевую пустоту, и каждый раз их лишь легко журили литературоведческие страницы, и дело шло дальше. В то же время, все, что писал и делал Высоцкий, рассматривалось под сильнейшей лупой. Его неудачи в искусстве были почти заранее запрограммированы регулярной нечистой подтасовкой — но не относительно тонкостей той или иной роли, а по вопросу вообще участия Высоцкого в той или иной картине. В итоге на старт он выходдил совершенно обессиленный.
В песнях у него не было ограничений, — слава богу, магнитная пленка есть в свободной продаже. Он кричал свою спешную поэзию, и этот магнитофонный крик висел над всей страной — «От Москвы до самых до окраин». За его силу, за его правду ему прощалось все. Его песни были народными, и сам он был народным артистом, и для доказательства этого ему не нужно было предьявлять удостоверения.
Он предчувствовал свою смерть и много писал о ней. Она представлялась ему насильственной. Вышло иначе: его длинное сорокадвухлетнее самоубийство стало оборотной стороной медали — его яростного желания жить.
Что же до того, что Владимир Семенович Высоцкий всячески отмежевывался от движения самодеятельной песни, то, как мне кажется, и говорить об этом не стоит. Он сам за себя расплачивался и сам свое получал. Просто это было его личное дело.
Будущее Владимира Высоцкого (Юрий Андреев)
С полной отчетливостью я вижу будущее Владимира Высоцкого.
Сейчас и в ближайшее время станет нарастать волна несколько сенсационного интереса к его творчеству, вплоть до того, что один за другим начнут появляться его новые диски, изданные фирмой «Мелодия». И постоянно — там и сям будут звучать его произведения: со сцены, с эстрады, по радио, голубого экрана и т. д.
Затем, когда в нашей стране неизбежно произойдет то, что на языке официальных документов называется «упорядочение механизма хозяйствования», интерес к его творчеству несколько упадет, — а что, собственно говоря, особенного, будут спрашивать, — в его совершенно естественных нормальных речениях гражданина, да еще не всегда композиционно отшлифованных, да еще чреватых огрехами (например, «Борис Буткеев, Краснодар, проводит апперкот» — далее: «…Но он пролез, он сибиряк…»)?
А уж потом, когда отойдут на задний план и рассеются, как туман проходит, факты времени, тогда станут проясняться, вырисовываться в полный ростреальные размеры этого громадного явления нашей национальной культуры, и возникнет некто, кто без тени сомнения скажет: «Да ведь это гениальный человек! Он ведь ростом с Есенина, однако похож, как все неповторимые люди, только на самого себя!». И все увидят, что это действительно так, ибо «Большое видится на расстоянии».
Все мы, кто знал и любил Владимира, еще задолго до его всесюзной и кругосветной известности, будем исходить из критериев именно этой будущей поры. Мы не станем особенно реагировать на издержки ни сенсационности, ни обыденности, но будем исподволь проявлять, укрупнять именно те черты его творческого облика, которые и соответствуют реальной роли этого человека.
Народный тип таланта (Новелла Матвеева)
К сожалению моему, я не была лично знакома с Владимиром Высоцким. Но известие о его кончине меня поразило, может быть так, как будто я лично его знала, и в то же время стало особенно грустно, что теперь личная встреча исключена. По-моему, в лице Владимира Высоцкого мы потеряли самого популярного менестреля нашего времени и нашей страны. Его сатирические песни проникали до тех слоев общества, которые, казалось, все еще не интересуются искусством, искусством вообще, а тем более таким — пока не до всех доходящим — как авторская песня в авторском исполнении. Я не видела, кажется, ни возраста, ни общественного слоя, равнодушного песням Высоцкого. Это ли не народный тип таланта?!
Это народность, я бы сказала, не архаическая, не такого характера, как мы привыкли за народностью закреплять. Мы чего греха таить — все-таки привыкли связывать народность в искусстве с кренделем, а вокруг этой народной плавности — чечетка, да присядка, да все это сверху пересыпается треньканьм, да повизгиванием, да глупыми прибаутками… Так вот: я считаю, что все это давно не относится ни к народности, ни к настоящему патриотизму. Владимир Высоцкий создал как бы новый лубок, а лубок, как известно, часто бывает сатиричесон редко умилял и умилялся, — чаще порицал и высмеивал. Владимир Высоцкий вдохнул в народное направление песни столько энергии, столько новизны, что мы, пожалуй, можем и не узнать народную песню в столь разительно преображенном виде. Тем более, что песня эта — больше городская и притом остросовременная. Да, и все-таки это песня народная, потому что она для всех слоев, потому что она пригодилась народу, который и сам ведь давно и неузнаваемо преобразился — образовался, осовременился.
Жалею, что не видела театральных постановок с участием Высоцкого, до меня доходили лишь слухи: он сыграл там-то и того-то… В газетах и журналах видела снимки, где он на сцене, в какой-нибудь роли… И только. А жаль, что узнать больше о Высоцком театра мне не удалось. Ведь несомненно и то, что его песня была неразрывно связана с его толкованием ролей…
Утешает и радует то, что песня его не исчезнет с ним, что так я надеюсь — будут и сборники, и пластинки, а, значит, и сам он не исчез. В чем же человек выражается, проявляется больше, чем в песне, в своей песне?!
Избранники богов умирают молодыми
Всего несколько недель назад мы беспокоились о том, что будет с представлением «Гамлета», которое должен был показать в Варшаве в рамках II Международных театральных встреч театр на Таганке. Из Парижа пришло беспокойное известие об инфаркте, который пережил молодой, но уже великий артист Владимир Высоцкий, исполнитель заглавной роли в этом спектакле. К счастью, состояние здоровья Высоцкого поправилось настолько, что актер приехал в Варшаву, сыграл Гамлета и очаровал варшавскую публику. И вот теперь из Москвы пришло известие о его смерти.
Мы сохраним его в памяти в этой необычной роли, которая так значительно выросла и развилась на протяжении тех лет, в течение которых он ее играл. Я видел его в этой роли несколько раз. В первый раз в 1973 году во время международного Театрального конгресса в Москве. Весь конгресс поехал тогда на Таганку, чтобы посмотреть это необычное представление и этого необычного актера. Был он молодой, бунтующий, страстный. Сейчас, несколько недель тому назад, показался мне другим: горьким, одиноким, более глубоким, но и более печальным. Сидел, как всегда, в начале представления с гитарой в руках и пел хрипловатым голосом прекрасные, мудрые стихи Бориса Пастернака «На меня направлен сумрак ночи». Было в этом стихотворении кредо Гамлета и кредо Высоцкого. Актер смог без остатка слиться с ролью. С этого времени я всегда буду видеть Гамлета в небольшой фигуре Владимира Высоцкого, как многие годы видел его в Лоуренсе Оливье, а поздней в Иннокентии Смоктуновском.
Когда Юрия Любимова спросили, почему он поручил роль Гамлета Высоцкому, то он ответил: «Я считал, что человек, который сам пишет стихи, умеет прекрасно выразить так много глубоких мыслей, лучше способен проникнуть в разнообразные сложные конфликты: мировоззренческие, философские, моральные и в очень личные, человеческие проблемы, которыми Шекспир обременил своего героя».
Когда Высоцкий поет стихи Пастернака, то это что-то среднее между песенной речью и песней. Когда говорит текст Шекспира, то есть в этой поэзии всегда музыкальный подтекст и, может быть, именно в этом содержится тайна его необычности. Вырос в театре на Таганке как выдающийся актер. Играл много ролей, начиная с первого представления «Доброго человека из Сезуана» Брехта (где прекрасно представил безработного летчика Суна) и до последних спектаклей этого коллектива. Гамлет был наверняка его высшим актерским достижением, в котором он дозревал, выражал себя. Он одновременно стал любимцем миллионов людей не только в Советском Союзе, но и в целом мире благодаря своим песням, написанным и исполняемым только одному ему присущим образом. Был певцом-актером и певцом-поэтом. Принес в наше время что-то из великих традиций русских певцов-поэтов нашего века, из традиций Есенина, Маяковского и Вертинского, хотя одновременно не чужды ему были образцы французской поэтической песни от Вийона через Беранже до Ива Монтана, Азнавура, Бреля. И при этом был всегда самим собой: Владимиром Высоцким, русским человеком конца ХХ века, трагически потерявшимся среди трудных дел и проблем нашего времени.
