Василе Александри - Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница
Зоя. Фэникэ, успокойся.
Типэтеску. Да, я спокоен… Потому что он… в отличие от других — не мерзавец, не каналья, не прохвост…
В глубине сцены появляются Фарфуриди, Брынзовенеску и Траханаке. Первые двое жестами указывают третьему на то, что происходит на сцене.
И наконец потому, что для таких избирателей, как ты, с таким трезвым умом и таким тонким политическим чутьем, нельзя и придумать лучшего кандидата, чем господин Кацавенку! (С отвращением отталкивает подвыпившего гражданина.)
Кацавенку (добродушно улыбаясь). Ну и зол!
Брынзовенеску. А!
Фарфуриди (к Траханаке). Вот оно, предательство! Что я вам говорил, почтеннейший?!
Все подходят ближе.
Траханаке. Имей чуточку терпения!
Зоя. Папочка! (Бросается к Траханаке, тянет его в сторону и что-то начинает ему шептать, усиленно жестикулируя.)
Кацавенку и подвыпивший гражданин тихо разговаривают в другом конце сцены.
Типэтеску. Да оставьте вы меня все в покое!
Фарфуриди. Оставим, оставим, уважаемый, но мы обратимся в Бухарест!
Брынзовенеску. И все сообщим…
Типэтеску (в сторону). Проваливайтесь ко всем чертям! (Проходит мимо Траханаке и Зои.)
Фарфуриди. В газеты!
Брынзовенеску. Центральному выборному комитету!
Фарфуриди. Правительству!
Гражданин (показывая Кацавенку на Фарфуриди и Брынзовенеску). Ай-яй… Не говори, меня мутит!
Кацавенку и гражданин тихо, но оживленно переговариваются с Фарфуриди и Брынзовенеску.
Траханаке. В конце концов, что здесь происходит, Фэникэ?
Типэтеску. Меня не спрашивай, Захария!
Зоя (энергично). Молчи! Папочка, так надо…
Траханаке. Почему?
Зоя (скороговоркой). Если ты меня любишь, если дорожишь мною — ни слова: потом я все расскажу.
Шепчутся втроем.
Кацавенку (к Фарфуриди и Брынзовенеску). Разрешите, досточтимые!
Все слушают, Типэтеску нервно прохаживается в глубине сцены.
Вы не можете рассчитывать на большее доверие в высших сферах, чем уважаемый господин Типэтеску, самый честный префект нашего отечества!
Траханаке. Верно!
Кацавенку. Самый неподкупный!
Траханаке. Да!
Кацавенку. Самый преданный!
Зоя. Конечно!
Кацавенку. Разрешите мне сказать: вся ваша суета — это только забота о своих шкурных интересах, не больше, и когда идет речь о таких личностях… как вы…
Гражданин. Ну-ну-ну!
Фарфуриди. Еще и оскорбления!
Брынзовенеску. Браво!
Кацавенку. Торгаши! Шкурники! Дальше своего носа ничего не видите, уважаемые!
Зоя (к Траханаке). Разумеется!
Кацавенку. Избиратели скажут свое слово…
Зоя (подбадривая подвыпившего гражданина и Траханаке). Да, избиратели скажут свое слово.
Траханаке. Разумеется, избиратели скажут свое слово!
Гражданин (серьезно). Да, мы скажем свое слово!
Явление XIV
Те же и Гицэ Пристанда, который вбегает, запыхавшись, с телеграммой в руке.
Пристанда. Господин Фэникэ! Депеша, весьма, весьма срочная!
Зоя. Депеша?
Все оборачиваются.
Типэтеску (нервно раскрывает телеграмму и читает). «Во что бы то ни стало ваш город должен избрать депутатом господина Агамемнона Данданаке.
Общее движение.
Это последнее испытание вашей преданности…»
Фарфуриди и Брынзовенеску. Ага!
Зоя (энергично). Нет. Не может быть! Мы будем бороться против кого бы то ни было… Мы будем бороться против правительства!..
Типэтеску устало падает в кресло.
Траханаке. Имей чуточку терпения!
Зоя. Да, папочка! Мы будем бороться против правительства!
Кацавенку, Зоя и Траханаке стоят с одной стороны; Фарфуриди, Брынзовенеску, удовлетворенно потирая руки, — с другой; Гицэ — в глубине; Типэтеску устало сидит в кресле, не принимая участия в том, что происходит. Подвыпивший гражданин — в центре.
Гражданин (с увлечением). Да! Мы будем бороться против… (Икает и меняет тон.) То есть нет… я не буду бороться против правительства!..
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Большой зал примэрии, формой напоминающий шестигранник. Видны только три его грани. В глубине три двери, средняя ведет в коридор, на первой двери табличка: «Запись актов гражданского состояния», на левой: «Архив». На заднем плане дверь с табличкой: «Кабинет примаря». На правой стороне другая дверь с табличкой: «Регистратура». Левая сторона до двери архива отделена от сцены деревянным барьером, затянутым зеленой материей. Возле барьера, на левой стороне сцены, эстрада, на которой стоят стол и кресло председателя. Перед столом, чуть пониже, трибуна. На столе два подсвечника, чернильница, колокольчик и стопка бумаги. На кафедре графин с водой и стакан. На правой стороне тесные ряды стульев и скамеек, свободен лишь узкий проход, идущий от средней задней двери через всю сцену. Вдоль стен висят лампы, бросающие тусклый свет. Поднимается занавес. Траханаке восседает в председательском кресле, позади трибуны. Вокруг стола — Брынзовенеску и другие граждане. Перед трибуной — избиратели. Одни стоят, другие сидят на скамьях и стульях. На правой скамье, в центре — Кацавенку вместе с Ионеску, Попеску и другими его сторонниками. Фарфуриди на трибуне. Занавес поднимается во время небольшой паузы. В зале шум. Председатель звонит в колокольчик.
Явление I
Траханаке, Кацавенку, Брынзовенеску, Фарфуриди, Ионеску, Попеску, граждане-избиратели.
Шум.
Фарфуриди (с трибуны). Позвольте! (Пьет воду из стакана.) Позвольте!
Шум.
Траханаке (звонит в колокольчик). Уважаемые! Почтенные! (Ласково.) Прошу спокойствия! На повестке дня — жгучие вопросы… Имейте чуточку терпения. (К Фарфуриди.) Дальше, уважаемый, ваше слово!
Фарфуриди (к собранию).…Покончив с тем, о чем я говорил с исторической и юридической точки зрения, я буду по возможности краток…
Попеску. Только бы ты сдержал свое слово!
Смех в группе сторонников Кацавенку.
Фарфуриди. Прошу не прерывать!
Траханаке (к сторонникам Кацавенку). Почтеннейшие… не перебивайте!
Фарфуриди. После всего, что я говорил с исторической и юридической точки зрения, я закончу, как уже сказал, по возможности кратко. (Отпивает глоток воды и, передохнув, продолжает раздельно и медленно.) Ровно в одна ты-ся-ча во-семь-сот двад-цать первой году[90]…
Замешательство и возгласы в группе Кацавенку.
Попеску. Велика радость, если мы опять начнем с тысяча восемьсот двадцать первого года!
Фарфуриди. Позвольте… В ты-ся-ча во-семь-сот…
Все (хором, подражая его тону)… двадцать первом году — ровно…
Замешательство в возгласы.
Фарфуриди. Позвольте.
Траханаке (звонит в колокольчик). Уважаемые, не прерывайте, имейте чуточку…
Кацавенку. Какое тут может быть терпение, господин председатель. Время-то уж позднее. Записаны и другие ораторы.
Все из группы Кацавенку. Да! Да!
Кацавенку. Уважаемый оратор обещал быть по возможности кратким, но если он снова начнет с тысяча восемьсот двадцать первого года…
