Джордж Байрон - Сарданапал

Сатрапы! Царь вам повелел прибыть
На пир сегодня.

Слышать — подчиниться.
Пир в павильоне?

Нет; здесь во дворце.

Как во дворце? Приказ иной был отдан.

Теперь — такой.

А почему?

Не знаю.
Идти мне можно?

Стой.

Пусть он уходит.

Что ж, Балеа, благодари царя,
Край царской ризы поцелуй, скажи:
Его рабы поднять готовы крохи,
Что он обронит с царского стола
В час… В полночь?

В полночь: место — зал Немврода.
Итак, вельможи, преклонясь, — иду.

Не нравится мне эта перемена
Внезапная; здесь что-нибудь таится.

Он за день сам меняется сто раз.
Лень — прихотлива и в своих причудах
Порой проходит больше парасангов,[17]
Чем полководец, обойти решивший
Врага. О чем задумался?

Любил он
Веселый этот павильон; он летом
По нем с ума сходил.

Он и царицу
Любил и тут же — тысячи распутниц;
Все в свой черед любил он — лишь не мудрость
И славу.

Все ж не нравится мне это.
И нам ведь надо план менять. Напасть
Легко на отдаленную беседку,
Средь сонной стражи и придворных пьяных,
Но зал Немврода…

Вот что? Гордый воин
Боялся, что легко взойдет на трон;
Что ж волноваться, если две иль три
Ступеньки будут скользки сверх расчета?

Боюсь ли я — ты в должный час узнаешь,
Ты часто видел: жизнь я ставил ставкой
И ею весело играл. Но здесь
Игра крупнее — царство.

Но ведь я
Уже предрек: ты овладеешь троном.
Вперед — и побеждай.

Будь я провидцем,
Я б это сам предрек себе. Но звездам
Повиноваться должно; я ни с ними,
Ни с их чтецом не смею спорить. Кто там?!

Сатрапы!

Князь?

Искал я вас обоих,
Но вне дворца.

А почему?

Не время.

Не время?

Да: еще не полночь.

Полночь?

Вас что — не пригласили?

Ах, конечно,
Забыли мы.

О царском приглашенье
Не забывают.

Нам оно недавно
Передано.

Тогда зачем вы здесь?

По должности.

Какой?

По долгу службы;
К царю открыт нам доступ; но царя
Мы не нашли.

Я здесь по службе тоже.

Нельзя ль узнать, в чем суть ее?

Схватить
Изменников. Эй, стража!

Сдать мечи,
Сатрапы!

Вот палаш мой, господин.

Вот мой.

Давай.

Тебе клинок — и в сердце,
А рукоять не выпущу.

Что? Вызов?
Тем лучше: ни суда, ни милосердья.
Эй, стража, зарубить его!

Да, стража.
Сам не посмеешь?

Сам? Безумный раб!
Да что в тебе такое, перед чем
Отступит князь? Страшна твоя измена,
Не сила; зуб змеиный твой, не львиный, —
Ничто без яда. Зарубить!

Арбас!
В уме ли ты? Я ж отдал меч. Доверься,
Как я, суду царя.

Скорей доверюсь
Я болтовне твоей о звездах или
Руке вот этой слабой, но умру
Царем души и тела, чтоб никто их
Не заковал.

Слыхали, что сказал он,
Что я сказал? Не взять его, убить!

Ах, так! Сам стать я должен палачом?
Глядите, трусы, как падет изменник!

Стой — или смерть! Стой, говорю! Оглохли?
Иль пьяны? Где мой меч? Ах, да, безумец:
Я не ношу меча…

Эй, малый, дай мне
Скорее твой.

В моем дворце! Не знаю,
Что мне мешает надвое рассечь вас,
Рубак нахальных?

Справедливость, царь.

Иль слабость.

Что?

Руби, вторым ударом
Сразив изменника, кого, конечно,
Ты лишь для казни пощадил, — и буду
Я рад.

Его?! Кто смеет обвинять
Арбаса?

Я!

Конечно!.. Ты забылся,
Князь. Кто тебе дал право?

Ты.

Печать!

Да: царь ее признает.

Снял я перстень
Не для того.

Для своего спасенья —
И так его я применил. Суди:
Сейчас я раб твой, миг назад — наместник.

Убрать мечи!

Мой — спрятан. Своего же,
Молю, не прячь: лишь он — твой верный скипетр.

Тяжелый! И эфесом давит руку.

Возьми свой меч. Ну, что все это значит?

Ответ за князем.

Верность у меня,
У них измена.

Как! Арбас — изменник,
Белез — изменник? Дико! Не поверю.

Пусть он докажет.

Докажу, — лишь царь
У твоего собрата по измене
Отымет меч.

Не реже твоего
Врагам царя грозивший.

А теперь —
Мне, брату, а потом — царю?

Нелепость!
Он не дерзнет! Нет, слышать не хочу!
Все эти распри вздорные плодятся
От подленьких интриг и от наймитов,
Живущих клеветой на честных. Брат мой,
Ты в заблужденье.

Прикажи сперва
Ему отдать свой меч и тем явить
Свою покорность; я тогда отвечу
На все.

Когда б я мог подумать… Нет…
Немыслимо… Арбас-мидиец — истый
Суровый верный воин, лучший вождь
Народов наших… Нет, не вправе я
Его обидеть, отбирая меч.
Врагам не отданный ни разу… Можешь
При нем остаться, вождь.

Возьми твой перстень,
Монарх.

Нет, сохрани его, но будь
Умеренней.

Во имя царской чести
Я взял его, а честь моя велит
Его вернуть. Отдай его Арбасу.

Отдал бы, но ни разу не просил он.

Он и без лживых просьб его добудет;
Поверь!

Не знаю, чем так восстановлен
Князь против двух людей, для блага царства
Трудившихся усердней всех?

Молчи,
Мятежный жрец и вероломный воин!
В тебе одном все худшие пороки
Двух каст опаснейших. Побереги
Лукавство слов и мед проповедей
Для простаков. Преступный твой сообщник
По крайней мере смел и чужд кривляний.
Каким в Халдее ты обучен.

Слышишь,
Мой царь, сын Бэла, это поруганье
Молящейся твоим отцам страны?

Ну, тут ему прости. Я разрешаю
Не поклоняться мертвым. Сам я смертен
И чувствую, что предки — тоже прах,
Как все кругом.

О царь, не думай так:
Они — на звездах и…

И ты на звездах
Очутишься, коль проповедь свою
Не прекратишь. Вот где измена!

Царь мой!

Учить меня молиться истуканам?!
Пусть он уйдет. Верните меч ему.

Мой царь, мой брат, молю: помедли!

Да.
Чтоб он долбил мне в уши мертвецами,
Ваалом и халдейской чепухою
О тайнах звезд?

Чти звезды, царь.

О! звезды
Я их люблю! Люблю следить за ними
На темно-синем своде и сличать
С глазами Мирры; я люблю их отблеск
В текучем серебре евфратских вод,
Когда полночный ветер зыблет влагу,
Вздыхая в прибережных камышах.
Но — боги ли они, иль домы божьи,
Огни ль ночные просто, иль миры,
Иль свет миров, не знаю и — неважно:
В неведенье моем такая сладость,
Что всей халдейской мудрости не надо.
К тому ж о них я знаю все, что знает
О мире смертный, то есть — ничего.
Я блеск их вижу, чувствую их прелесть;
Когда ж они блеснут моей могиле —
Исчезнут блеск и прелесть.

Но возникает
Иное, лучшее.

Коль ты позволишь,
Я отложу знакомство с этим лучшим,
Пока же — меч возьми назад и знай,
Что я бойца в тебе предпочитаю
Священнику, хоть не люблю обоих.

С ума сошел он от разврата. Надо
Его спасти, наперекор ему!

Теперь, сатрапы, слушайте, и ты,
Мой жрец: тебе я много меньше верю,
Чем воину; не верил бы совсем,
Не будь наполовину ты солдатом.
Я с миром отпущу вас, не с прощеньем:
Оно-виновным; вас я не виню,
Хоть ваша жизнь от моего дыханья
Зависит и от страха, — что опасно.
Но я и добр и не пуглив — не бойтесь,
Живите. Будь я деспотом, давно бы
Две ваших головы сочились кровью
Преступною с дворцовых врат высоких
В сухую пыль, в единственную долю
Моей земли, доставшуюся им,
Возжаждавшим короны. Но оставим.
Как я сказал, вины у вас не вижу —
Но прав ли в этом я? Получше люди,
Чем вы и я, вас обвинить готовы,
И, участь вашу вверь я строгим судьям,
С разбором всех улик, принес бы в жертву
Я двух людей, которые хоть в прошлом —
Но были честны. Вы свободны.

Царь!
Такая милость…

Лишь тебя достойна;
И мы, хоть невиновны, благодарность…

Ее для Бэла, жрец, побереги,
А мне не нужно.

Так как мы невинны.

Молчи; криклив — преступник. Вы невинны?
Так вам — обида; что ж благодарить,
А не скорбеть?

Да, если б власть земная
Лишь справедливость знала. Но невинный
Нередко должен милостью считать
Свое же право.

Недурная мысль
Для проповеди, но не здесь. Припомни,
Когда ты будешь защищать монарха
В суде народа.

Но царей не судят.

А пересуды есть. Внимая им
В твоих земных дознаньях иль читая
Их в небесах, в мерцанье звездной книги
Таинственной, заметь, что много есть
Вещей меж небом и землей похуже
Того, кто правит, но не убивает,
И, себялюбец, даже тех щадит,
Кто, власть добыв (хоть это нелегко),
Его не пощадили б. Ну, сатрапы,
Теперь располагайте и собою
И вашими мечами. Мне ж отныне
Ни вас, ни их не нужно. Салемен!
За мной!