Натан Альтерман - Стихи в переводах разных авторов
О, друзья! Не довольно ли этих погонь?
Вы ведь знаете все этот тип человека.
Если он победит забастовкой «врагов» –
Не пугайтесь, друзья: до скончания века
Он не выйдет из пут векселей и долгов.
Фунт привел к забастовке, но долг обвинителя
Объективно исследовать почву и грунт.
И тогда он, наверно, поймет и учителя:
Мы должны ему больше чем фунт!
Перевод: Х. Райхман
ПРОЦЕСС РАСКОЛА или ЧУДЕСА ПРИРОДЫ
Ты знаком, читатель, с той особой,
Что зовется в биологии амебой?
Это – клетка жизни, но родиться
Суждено ей, крохотной, на горе...
В микроскопе – в капельке водицы
Ты ее увидишь словно в море.
В капле – волны плещутся бурливо,
И амеба плавает в прибое...
От потуг созрел процесс разрыва -
И гляди:
Из тельца стало двое.
Жуть и дрожь проходят по амебе –
И смотря со страхом, как на чудо,
Половинки спрашивают обе
Друг у дружки: «Кто ты – И откуда?»
Вне себя амеба от напасти,
Вкруг себя снует она впустую...
Вдруг сошлись – сцепились обе части –
И давай кусать одна другую.
И тогда зовет она во злобе
Самое себя на поединок...
Что за черт? Вдруг в каждой пол-амебе
Вспыхнул бой двух новых половинок.
Бьет себя амеба и кусает -
И бежит, спасаясь от себя же;
И себя же ловит и глотает –
И, давясь, выплевывает в раже.
В микроскопе – свалка и бесчинство:
Разбивает бурька все стремленья
Возвратить пропавшее единство,
Прекратить слепой процесс деленья.
В капле – ад, покоя там ни в чем нет.
Тьма врагов – и битвы, схватки, злоба...
И один лишь Бог на небе помнит:
Все они - та самая амеба.
Перевод: Х. Райхман
МАЛЕНЬКИЙ КЛЕРИКАЛ
1
У знакомой мне пары – весьма вольнодумной -
Был прелестный младенец, способный и умный.
Но едва лишь он начал ходить и гулять,
Как учуял отец, и учуяла мать,
Что их сын... клерикал – и, увы, не на шутку!
Словно бес – мракобес вдруг вселился в малютку.
Каждый вечер коварно клерикал-лилипут
Задавал им вопросы, что к добру не ведут:
«Что вверху? Что внизу? Кто все звезды зажег?
Кто росой окропил всю лужайку сегодня?:
Сразу чует наш нос в тех вопросах душок!
Их придумала «черная сотня».
Но родители были не слабой формации
И умело давали отпор провокации:
В их словах была пущена в ход биология,
Биохимия, физика, антропология...
2
Но беда тех вопросов была пустяком бы –
Да родители худшей боялися бомбы.
И недаром так трясся отец-педагог:
Сын однажды спросил: «Существует ли Бог?»
Захватило от ужаса у родителей дух:
Как дошел до ребенка тот злокозненный слух?
Состоялся военный семейный совет -
И решил: тот секрет рассказал ему дед.
Но божился и клялся в слезах старичок.
Что он с внуком ни-ни, и о тайне – молчок.
Чтобы внук не подглядывал, упаси его Боже!
А во время молитвы – он старается тоже,
Он, молясь, только шепчет, неприметно для слуха,
Чтоб запретное имя не коснулося уха.
В его «црифе»[49] и окна всегда запирались,
Чтобы внук, не дай Бог, не узрел его «талес»[50]!
3
Тут решили, что впредь нужно в оба смотреть,
Чтобы сын не попался в коварную сеть;
Защищать его разум незрелый и ранний
От микробов зловредных влияний.
Но сказал им логичный и мыслящий друг:
Чтобы выполнить эту задачу,
Нужно скрыть от младенца всю землю вокруг –
И завесить все небо впридачу.
Не забудьте: для крошки любая звезда
Может вдруг послужить провокатором –
Но пока никакой ведь марксист никогда
Еще не был взращен инкубатором.
И на что будет годен марксист жалковатый,
Как «этрог» из коробки, окутанный ватой?
О, борцы-вольнодумцы! Мать, отец, педагоги!
Чуть побольше смекалки – и поменьше тревоги!
4
Не забудьте и то, что детишками малыми
Все вы тоже являлись, друзья, клерикалами.
Но Господь не без милости – и потом понемногу
Вы дорогу к «безбожникам» ведь нашли, слава Богу!
Перевод: Х. Райхман
МУШТРОВКА ДЕТЕЙ
За словами команды раздается свисток.
И шагают рядами молодцы с ноготок.
Маршируют младенцы «социал-сионисты»,
Дефилируют с флагом крошки ««нео-марксисты».
Важно шествуют в ногу Ради, Носи и Рама;
«Никаких компромиссов!» – их святая программа.
А напротив шагают Ури, Зива и Хая –
И горланят протесты: их программа – другая!
Радикальные детки из отрядика Узи
Видят цель своей жизни в «Двународном Союзе»[51].
– «Вечный срам ренегатам!» – воют воины Ципы.
Что поделаешь! Разные у детишек принципы.
И нередко младенчики, что сосут точки-зрения,
Подкрепляют и камушком свои веские мнения.
Нам же, нашему сердцу, слаще всяких конфеток
То отрадное зрелище столь сознательных деток.
Их знамена – не шутки;
Все в цветных униформах;
В наше время малютки
Тут растут на платформах.
Мальчик – робот! Орудье! Граммофон! Попугай!
Знай свой диск
И свой писк –
И шагай!
Так идут малыши, что безвременно скисли.
Во главе их Всезнайка, светоч духа и мысли;
Он в коротких штанах, но язык его – длинный;
И цитаты и лозунги так и льются лавиной,
Это - вождь детворы, пастырь юного стада,
Политрук всего детского сада!
Он так тверд, он так горд! Непреложно уверясь,
Изрекает он истины; а их критика – ересь!
И уста, на которых еще со вчера
Молоко не обсохло, горланят «ура!»
И никто не осмелится (хоть и хочется часто)
Взять всезнайку за шиворот и сказать ему «баста!».
На него нет управы! И игра продолжается.
Руководство свистит - и отряд отправляется.
На простом языке (позабытом у всех)
Имя этому зрелищу – безобразье и грех.
Но у нас, прости Бог, это тоже,
Называют «движением молодежи»
Перевод: Х. Райхман
«ГАН-МЕИР» В ТЕЛЬ-АВИВЕ[52]
Если время летучее вдруг
Нам не скажет: «пора в усыпалку!» -
Мы еще прогуляемся, друг,
В «Ган-Меир», опираясь на палку,
Вкруг деревьев там будут парить
Все болтливые ласточки города.
Ох, и «все наши кости начнут говорить» –
А им в такт закачаются бороды.
Кости будут кряхтеть – ну, и пусть!
Пусть вздыхают, что старость – не радость;
Но, по правде, хоть есть в ней и грусть,
Есть, зато и немалая сладость.
Шум деревьев услышим вокруг.
Ты их помнишь, конечно? Еще бы!
Мы их знали малышками, друг,
А теперь они все – «небоскребы».
Нет, мы знали их раньше еще:
Как проект, как параграф бюджета;
Препирались о нем горячо
Главари городского совета.
А теперь... Но ведь фокус-то прост!
Все, мой друг, объясняется временем;
Те же годы, что дали им рост, –
Нас с тобою согнули под бременем.
Мы присядем, коллега старик,
На скамье – она наша ровесница,
А у ног наших птичка прыг-прыг –
Городская весенняя вестница.
И она ведь часть плана была –
А теперь уже скачет живая...
Этот пункт целиком привела
В исполнение власть городская.
А плакатик: «не рвать», «не топтать»
Нам внезапно напомнит: мы были
Вечно заняты, друг – и сорвать
Для себя по цветочку забыли.
Многих дев, что в свою череду
Здесь гуляли с юнцами под ручки,
Вновь увидим в тот вечер в саду:
За вязаньем чулочка для внучки.
Новый девичий выпуск займет
Место бабушек в пляске весенней...
Здесь в саду, что растет и растет,
Можно видеть и рост поколений.
А кругом разрастется, как сад,
Этот город, немалый и ныне:
И тогда обратится он в град,
Где Яркон будет течь посредине.
И, читая всю быль наизусть,
Улыбнемся, припомнивши младость,
Но, хоть будет в улыбке той грусть,
Будет, друг, и немалая сладость.
Прикорнем мы на пару минут,
Головою склонившись к колену...
И детишки с улыбкой шепнут:
«Ишь, как спят себе, старые хрены»!
Перевод: Х. Райхман
ПЕСНЬ КАЗНЕЙ ЕГИПЕТСКИХ[53]
I. ПО ДОРОГЕ НО-АМОН[54]
1
Но-Амон, с лязгом петель железных
Сорвались ворота твои прочь.
И египетских казней бездна
Разверзлась карать тебя в ночь.
Но-Амон, до звездного свода
